Юлия Монакова - Пойманные в city

— Если честно, точной цифры я сама не знаю. Но много. Очень много! — убежденно сказала она. — И с каждым днем их количество растет!

— Я вижу, — кивнула Люська. — На твоем примере…

— Ты меня, по-моему, не принимаешь всерьез, — рассердилась Алина.

— Ну, что ты! — возразила Люська. — Я тебя как раз ОЧЕНЬ серьезно воспринимаю. Поэтому я в таком смятении…

— Не волнуйся, со мной все будет хорошо… — Алина запнулась на долю секунды, словно пробуя на вкус новое слово, а затем докончила:

— …ИншаАллах! Ты не представляешь, как мне на душе легко и хорошо стало…

— Ну, дай-то Бог… — протянула Люська с некоторым сомнением в голосе. — А родители твои как к этому отнеслись?

— Они пока не в курсе, — призналась Алина. — Я решила их сначала как-то постепенно подготовить, чтобы не случилось шока. Они же и про Тамера еще ничего не знают. Дома я без платка ходила, так что они ничего не заподозрили. Единственное, было сложно отказываться от еды вместе со всеми, они же часто свинину едят. Но я говорила им, что ужинаю не дома, и уходила к подружкам. Так что все нормально.

— Ах да, свинина… — вспомнила Люська. — Так что же, ты теперь и здесь с нами есть не станешь, если мы свинину приготовим? А бутерброды с ветчиной — ты же их так любила?!

Алина виновато улыбнулась.

— Люсь, я, наверное, вообще на отдельное питание перейду. Мне теперь положены только халяльные продукты.

— Какие-какие? — вытаращила глаза Люська.

— Халяльные, — повторила Алина. — Разрешенные к употреблению. Понимаешь, мусульмане не едят мясо с кровью. Они как-то по-особому скотину режут, когда вся кровь вытекает из туши. Только после этого можно есть.

— Где же ты найдешь такие продукты?

— Да в Москве это не проблема, я полазила уже в Интернете, все выяснила! — весело отозвалась Алина. — Халяльные продукты можно достать во многих супермаркетах, на них и пометка специальная есть. Мусульман же в Москве очень много!

— Ну да, наверное, — Люська пожала плечами. — Просто раньше не задумывалась об этом…

— Есть даже палатки, где курочку-гриль и шаурму халяльную продают! — похвасталась Алина. — Там мусульмане работают. А вообще, мне теперь все надо проверять. Например, во многих продуктах при приготовлении используется свиной жир… Даже в батонах! Так что мне нужно быть очень внимательной и читать, что из чего состоит.

— Понятно, — вздохнула Люська. — Стало быть, и чипсы с беконом к пиву тоже отменяются? Хотя в них и бекона-то нет — одно название…

— Не только чипсы с беконом. Пиво тоже отменяется, и вообще — спиртное под запретом, — твердо сказала Алина. Люська только еще раз вздохнула и покачала головой. Москва — город хронических алкоголиков, здесь пьют все и по любому поводу. Хватит ли у нежной подруги сил противостоять напору безжалостного мегаполиса?..

Но больше ее занимала другая мысль — как Жанка отнесется ко всему этому. Подружка на язык остра, в выражениях не церемонится, как бы не вышло скандала… Алина очень ранимый человек, ей и так сейчас нелегко психологически, а если еще и издевательства начнутся… Люська твердо решила переговорить с Жанкой с глазу на глаз, предупредить, чтоб та была посдержанней. Именно поэтому она, не сказав Алине ни слова, отправилась встречать Жанку на вокзал, когда та вернулась из Таллинна.

Как она и предполагала, Жанка восприняла новость крайне негативно.

— Ислам приняла? Она что, с дуба рухнула?! Ну и дура, — высказалась она. — Этот чучмек совсем ей мозги запудрил! Ну, я ей живо их прочищу…

— Не смей! — Люська оцепенела от ужаса. — Уже поздно что-то менять, ты понимаешь? Она уже приняла решение. Сейчас ты ее только сломаешь, если начнешь убеждать в том, что она сделала глупость. Ей очень нужна поддержка сейчас, она так одинока! А если еще и ты от нее отвернешься, она может впасть в отчаяние, ожесточиться…

— Поддержка? Вот уж чего она от меня точно не дождется, — Жанка фыркнула. — Нам еще террористок в квартире не хватало…

— Что за бред ты несешь? — рассердилась Люська. — При чем тут террористы?!

— Ну а что, не так? Мусульмане — все террористы, шахиды, ты как будто вчера на свет родилась. Они убивают тех, кто не верит в Аллаха, то есть «неверных»…

Люська глубоко вдохнула, убеждая себя успокоиться, а затем заговорила по возможности нормальным голосом.

— Так, во-первых, не все мусульмане — террористы. Во-вторых, не все террористы — мусульмане. Ислам, вообще-то, как и любая другая религия, не оправдывает насилие и жестокость, а осуждает их.

— Браво! — засмеялась Жанка. — Я сейчас расплачусь! Вижу, она и тебя уже успела обработать, завербовала в мусульманки?

— Ты совсем того? Никто меня никуда не вербовал!

— Ну, а что? — Жанка усмехнулась. — Мне рассказывали, что у мусульман есть такая фишка: если они кого-то обратят в ислам, им это потом на том свете зачтется, типа, место себе в раю застолбили!

— Алина меня обращать в ислам не собирается. И тебя тоже, кстати, так что успокойся. Поэтому прошу тебя… очень прошу, если не можешь понять и принять ее выбор — то хотя бы просто оставь ее в покое.

— Постараюсь, — Жанка пожала плечами. Тема ей уже наскучила, что всегда случалось, если говорили не о ней самой. — Там видно будет…

Разумеется, совсем уж равнодушной к Алининому новому статусу Жанка оставаться не могла. Она периодически шпыняла подругу, подтрунивала над ней — по ее мнению, это было довольно беззлобно и даже забавно. Люська порой едва сдерживалась, чтобы не заорать, видя, как страдает Алина. Но она уже поняла, что в подобных ситуациях Жанку нужно игнорировать — если никто не огрызается в ответ, она быстро остывает к предмету разговора. К счастью, Алина это тоже понимала и не показывала свою обиду, хотя иногда это было трудно сделать.

Наблюдая, как Алина собирается на работу с утра и повязывает платок, Жанка невинным голоском интересовалась:

— Слушай, а почему у тебя руки до локтей открыты? По-моему, в исламе это запрещено — демонстрировать посторонним мужчинам свои голые руки…

— Отстань от нее, а? — с досадой произносила Люська, но Жанка настаивала:

— Ну почему — «отстань», я все правильно ей говорю, она же хочет стать правоверной мусульманкой!

Алина со вздохом стаскивала с себя блузку и облачалась в другую — с длинными рукавами, убийственными в августовскую жару. Вскоре Жанка начала приставать к подруге по другому поводу — ее раздражало, что Алина читает намазы. Собственно, вечерний намаз еще ничего, но вот утренний — еще до того, как сама Жанка просыпалась — ее нервировал. Она утверждала, что эти ранние Алинины подъемы очень мешают ей спать, хотя Алина старалась быть тихой, как мышка. Люська подозревала, что Жанка просто придирается, потому что ее саму, например, первый утренний намаз нисколько не беспокоил, она продолжала спать. Вообще, она только поражалась Алининому упорству — пять раз в день молиться по всем правилам, это еще не каждому дано…