Юлия Монакова - Пойманные в city

— Вот Валера Меладский вроде бы неплохой мужик, — продолжал между тем разглагольствовать Сергей. — Но сейчас, конечно, его все травят… хотя, по-моему, по делу он этой дуре вмазал, сама нарывалась!

— Кому вмазал? Когда? — удивился Дима.

— Ну, скандал-то этот, с журналисточкой… — охотно объяснил водитель. — Или вы не слышали? Уже неделю как газеты только об этом и пишут!

— Мы были в Италии, — объяснил Дима, — поэтому все последние события и скандалы шоу-бизнеса мимо прошли… Так что там случилось?

Сергей поведал, что певец Валерий Меладский избил журналистку, попытавшуюся его сфотографировать во время приватного ужина с дамой. Мало того, что он разбил ее камеру, так еще и повалил пинками на пол и попытался задушить. Во всяком случае, так писали все желтые газетенки.

— Валера… не могу поверить, — в смятении пробормотал Дима. — Он всегда был таким выдержанным, таким… джентльменом! Это же надо было его так довести…

— Но избить женщину?! Фу, — перекосилась Люська. — Как бы его не вывели из себя, физическую расправу это не оправдывает. Мерзко и противно, когда мужчина поднимает руку на женщину.

— Ты не понимаешь, — растерянно отозвался Дима. — Это на него совсем, совсем не похоже! Валера — замечательный человек, я не верю, что он способен на такое. Может быть, его подставили?..

— Так свидетели есть, — вмешался водитель. — Они на видео снимали всю драку, и фотографии тоже остались.

— Вот это еще более странно! — возмутился Дима. — Допустим, Меладский прилюдно избивал женщину. Никто не кинулся ей на помощь, но зато зеваки спокойно успели сделать видеозапись! Бред какой-то…

Люське это тоже показалось странноватым, но из чувства профессиональной и женской солидарности она промолчала. Хотя Меладский ей и самой очень нравился. Она снова вспомнила их новогоднюю встречу в клубе — тогда певец показался ей единственным нормальным человеком (кроме Димы, разумеется) среди всей разряженной тусовки. А тут вдруг — скандал, избиение… Это не увязывалось в ее голове с образом благородного и приятного во всех отношениях Меладского. Она припомнила, как пару лет назад Кирилл Фикоров тоже избил журналистку — дело тогда удалось замять благодаря влиянию Анны Пугач. Так вот, Валерий Меладский открыто осуждал действия коллеги и не скрывал своего горячего неодобрения. И вот теперь он сам, в такой же ситуации, повел себя откровенно не по-мужски… Пьян был, что ли, или нервы сдали?

— Дело ясное, что дело темное, — негромко пробормотал Дима себе под нос. — Вечером я поговорю с Юрием Васильевичем — может быть, он знает больше.

Дима донес Люськин чемодан до двери и откланялся, не заходя в квартиру — такси ждало его у подъезда.

— Удачи тебе с разговорчивым Сергеем, — улыбнулась Люська, целуя его на прощание. — Постарайся дома хоть немного отдохнуть. Созвонимся…

Уже открывая дверь, она вспомнила, что сегодня воскресенье, а значит, девчонки должны быть дома. Алину из квартиры и клещами не вытянешь, боится дать своему драгоценному Тамеру лишний повод для ревности. Жанка, в отличие от нее, страстная любительница клубов и веселых тусовок, но время сейчас — полдень, и, скорее всего, она только что проснулась.

— Ура!!! Ты прилетела!!! — завизжала Алина, выскочив в коридор и повиснув на Люськиной шее. В ванной плескалась вода — очевидно, Жанка принимала душ. Люська порадовалась тому обстоятельству, что хотя бы в первые минуты дома ей не придется чувствовать внутреннего напряжения от общения с «Мисс Мира». Собственно, зла на Жанку она давно уже не держала — ей вдруг сделались совершенно нипочем все ее подколки, язвительные шуточки и снисходительные ухмылки. То ли перегорело, то ли зародилась жалость к подруге, ведь Люська не могла не понимать, что вся Жанкина агрессия — от неудовлетворенности собственной судьбой и самой собой.

— Ну, как тебе Венеция, рассказывай! — тараторила Алина. — Как каналы? Как гондолы?

— Каналы-гондолы на своих местах, что им сделается, — засмеялась Люська. — А напои-ка ты меня сначала чаем, а потом уж расспрашивай…

В кухне Люська заметила, что Алина едва сдерживается, чтобы сию же минуту не выпалить какую-то грандиозную новость. «Похоже, это мне придется ее расспрашивать, а не наоборот…» — подумала Люська. В глубине души она была даже рада, что не придется распространяться о себе — какая-то скрытная стала в последнее время, все осторожничала, ни с кем ничем сокровенным не делилась.

— Как у тебя с Тамером? — закинула удочку Люська, сообразив, что ветер дует именно оттуда. — Не удалось выяснить отношения по-человечески?

Алина словно ждала этого вопроса.

— Встретились! Выяснили! — ликующе произнесла она. — Ты была на все сто права во время нашего последнего разговора… давно надо было это сделать! Пока разбирались, оба разревелись… Господи, какие же мы с ним все-таки дураки!

— Вы не дураки, просто ведете себя как дети, — с улыбкой отозвалась Люська. Алина замотала головой.

— Нет! Наконец-то мы прекратили этот детский сад, наконец-то признались друг другу, что все у нас «по-взрослому», и любовь тоже — взрослая, глубокая, понимаешь? Настоящая и осознанная… А ведь я еще долго не подозревала бы, как сильно он меня любит. Да он и сам, честно говоря, не до конца понимал, как мы нужны друг другу, пока не понял, что действительно может потерять меня навсегда…

— Поздравляю, — с облегчением выдохнула Люська. — Дай Бог, все теперь пойдет по-новому.

Алина застенчиво улыбнулась.

— А все действительно теперь пойдет по-новому. Во вторник мы с ним улетаем в Стамбул… И там поженимся. Уже решено окончательно.

Люська открыла рот.

— Как — во вторник?.. — переспросила она в замешательстве. — Уже?! Так быстро? Разве можно так поспешно организовать свадьбу?!

— У нас будет «никях», то есть мусульманский религиозный обряд, — объяснила Алина. — Он не требует особой подготовки. Для родственников Тамера, да и для нас самих, это намного важнее, чем роспись в ЗАГСе. А саму свадебную вечеринку мы организуем позже, когда немного обустроимся там. Тогда уж все будет как положено — и платье, и угощение, и гости…

— То есть ты улетаешь насовсем? — ошарашенно уточнила Люська. — Ты останешься там жить?

Алина кивнула с сияющими глазами:

— Вот именно!

— А как же работа… как твои родители, ты их предупредила? — вспомнила Люська. Алина беззаботно махнула рукой:

— С работы, разумеется, я уволилась. В Турции работать мне не надо, там у женщин это не принято… А маме позвонила и рассказала все, как есть. Поначалу, конечно, она была в шоке. Но что ей еще оставалось делать, как не принять мое решение? Я взрослый самостоятельный человек…

Люська едва сдержала улыбку при этих словах подруги. К счастью, Алина этого не заметила, продолжая рассказ: