Юлия Монакова - Любовь с московским акцентом

Они были лучшими подругами со школьных времен. «Лучшими» — это без преувеличения; Люське казалось, что ни один человек в мире не понимает ее так, как Жанка. Они скучали друг без друга, если не виделись хотя бы день, постоянно разговаривали по телефону и, даже живя в одном городе, писали друг другу письма! Настоящие письма, не электронные — в ту пору Интернет они только-только начинали осваивать. Показательно, что даже первый электронный почтовый ящик позже они с ней завели один на двоих. Естественно, ночевали друг у друга, ходили вместе гулять, Люська ревновала Жанку к другим подружкам, а та ревновала ее, делились своими любовными переживаниями (причем им всегда везло — ни разу не влюблялись в одного и того же парня)… Словом, классическая девчачья дружба! Люська даже таскала с собой в кошельке фотографию — они с Жанкой на балконе студенческой общаги, обе юные, смеющиеся, глупые и счастливые… Поступили они обе, кстати, хоть и в разные универы, но в одном и том же городе, так что продолжали оставаться близки и в студенческие годы, не расставаясь дольше, чем на два дня.

А потом Люська, собственно, окончила свой журфак и переехала в Москву, поближе к Андрею. Конечно, одной было безумно страшно, и она, само собой, звала с собой Жанку — мол, поехали, вдвоем-то легче столицу покорять! Однако Жанка не рискнула кидаться в омут с головой. Сказала, что, возможно, подъедет несколько месяцев спустя, когда Люська там более-менее обустроится. Перед разлукой девчонки плакали навзрыд…

Поколебавшись еще пару секунд, Люська все же ответила на звонок.

— Ты дрыхнешь, что ли? — возмутилась Жанка. — Чего так долго не реагируешь? Звоню-звоню…

— Да у меня звук на сотовом отключен был, — соврала Люська.

— В общем, так, у меня времени мало, поэтому сразу — какие планы на Новый год? — с места в карьер перешла Жанка.

— У меня? Еще не знаю… — Люська растерялась. — Наверное, останусь дома, финансы поют романсы, не до шумных гуляний.

— Фу-у-у, как скучно, — протянула подружка. — И ты думаешь, мне будет интересно сидеть с тобой дома в новогоднюю ночь?

— В смысле? — растерялась Люська. — Как это — ты будешь сидеть со мной дома?

— Угадай с трех раз, — Жанка расхохоталась, — я взяла билеты на поезд и послезавтра утром, то бишь тридцать первого декабря, прибываю в столицу нашей родины, чтобы встретить этот Новый год в твоей компании! Если ты, конечно, не против, — добавила она строго.

Люська завизжала от восторга:

— Ты приедешь? Приедешь?! Классно!!!

— А ты думала, что так легко от меня отделаешься, — усмехнулась подруга. — Я тут забегала к твоим, мама собрала тебе небольшую посылочку, так что приеду я с подарками, жди!

У Люськи потеплело на душе. Мама передала ей подарок… Как приятно! А она, дурища, еще не хотела брать трубку!

— Только, Жан, — смущенно добавила она, — у меня сейчас не очень-то хорошо с деньгами, поэтому, если ты решишь встречать Новый год в каком-нибудь клубе или ресторане, вряд ли я смогу составить тебе компанию… Да и к себе я тоже не могу пригласить. Видишь ли, моя хозяйка, она с большими странностями, я тебе рассказывала, и…

— Ой, не думай об этом! — с досадой перебила ее Жанка. — На фиг клубы и рестораны, к чему этот пафос, нам и без него будет весело! Мы вместе обязательно что-нибудь придумаем, расслабься!

Закончив разговор, Люська вздохнула. Что бы там Жанка ни пела — расслабься, не думай, а совсем без гроша в новогоднюю ночь она быть не должна. Следовательно, необходимо занять денег… у кого-нибудь. Вот только у кого? Друзьями в Москве она еще обзавестись не успела, все бегала в поисках работы. Не у хозяйки же, коммунистки Неониллы Борисовны, занимать! Андрею тоже не позвонишь по такому вопросу — стыдно. Да уж, задачка не из легких — как выжить в большом городе одинокой девушке…

Однако Фортуна, видимо, повернулась к Люське лицом — все проблемы оказались решаемыми. Когда она встретила Жанку на Казанском вокзале, та передала ей большущий сверток от мамы — парочку теплых свитеров, коробку шоколадных конфет, письмо и денежку в конверте. «Какая она хитрая, — подумала Люська о маме со слезами и нежностью, — знала, что если предложит мне денег просто так, я ни за что не возьму. А тут, вроде бы, новогодний подарок, грех отказываться…»

Решено было встречать Новый год не где-нибудь, а в самом сердце столицы — прямо на Красной площади, чтобы услышать бой кремлевских курантов не по телевизору, а вживую. Поначалу Люська отнеслась к этой затее с изрядной долей скептицизма — дескать, толпища, давка, море пьяных, тоже мне удовольствие! Но затем всеобщий драйв, атмосфера праздника и заразительного восторга, поздравления от незнакомцев, свежий морозный воздух и шампанское, которое девчонки пили прямо из горлышка бутылки, сделали свое дело — Люська страшно развеселилась!..

— С Новым годом! С новым счастьем! — орала толпа ликующих романтиков; все чокались друг с другом шампанским и кое-чем покрепче, целовались… Над Москвой полыхали салюты.

«Я хочу, чтобы в этом году у нас с Андреем все-все было хорошо!» — загадала Люська под величественный бой курантов. Что именно подразумевалось под словом «хорошо», она и сама толком не знала. Главное — чтобы весь год он ОСТАВАЛСЯ в ее жизни…

Они праздновали втроем — Люська, Жанка и Жанкина новая приятельница Эля, с которой подруга познакомилась в один из прошлых гостевых визитов в столицу. Эля тоже не являлась коренной москвичкой, но прожила в Москве уже десять лет. Впрочем, эти годы не смогли смыть с Элиного чела клейма безнадежной провинциальности. Нет, безусловно, Эля была доброй, искренней, прелестной и очень красивой девушкой, этакая блондинка а-ля Мэрилин Монро. Люська начала симпатизировать ей от всего сердца с первого же момента, как только они увиделись. Но Эля отчебучивала такое, что Люська порой была готова провалиться сквозь землю от неловкости. Она бурно жестикулировала, пока они ехали вместе в метро, чавкала, когда они втроем ужинали в небольшом кафе, громко разговаривала за едой, неправильно ставила ударения в словах и вообще всячески выдавала свое происхождение. Даже дорогие вещи от кутюр и безупречная прическа из лучшего салона красоты в городе не спасали ситуацию.

— Ну все, кисуль, чмоки-чмоки, созвонимся! — орала она на всю Красную площадь, когда Люська прощалась с ними. Жанка собиралась ночевать у Эли, поскольку Люська не могла пригласить ее к себе в съемную комнату. От этого «созвонимся» с ударением на второй слог Люська заполыхала всеми цветами радуги, а Эля, не замечая ее смущения, продолжала вопить, наполовину высунувшись из окна такси:

— А на следующей неделе мы с тобой встретимся и обязательно пойдем в клуб, мы там с тобой так зажгем!..