Мелинда Метц - Изгой. Дикарь [сборник litres]

– Мы уезжаем в офис на несколько часов, дорогая. Вернемся около часа, – окликнула ее миссис Эванс через закрытую дверь спальни. – Макс уже ушел, так что ты тут одна.

– Ладно, – ответила Изабель. – Пока.

Заклятие разрушилось: ее лицо снова стало похоже на человеческое. Изабель отвернулась от зеркала. Приедет ли к ней Николас? Он никогда не строил планы заранее – просто подъезжал на своем рычащем мотоцикле, и она запрыгивала сзади.

Каждый раз, как он объявлялся, Изабель понимала, что им нужно поговорить. Но когда она начинала говорить то, что Николасу не хотелось слышать, он просто целовал ее. А вернувшись на землю, она и сама забывала, что хотела сказать.

Но больше она не позволит ему так поступать. Она останется с Николасом, только если он пообещает не использовать силу против ее друзей. Если он этого не сделает, она просто уйдет. Независимо от того, что к нему испытывает. Какие бы чувства ни вызывали его объятия.

А еще ей хотелось поговорить с ребятами. Вряд ли их тоже можно назвать идеальными.

Изабель убрала волосы в хвост и нахмурилась, глядя на свое отражение. Почему должно быть вот так? Почему они не видят, как все потрясающе, когда Николас рядом? Всю свою жизнь они думали, что одни, а теперь появился еще кто-то такой же, как они.

Майкл и Макс должны быть в восторге от Николаса. Они могли бы принять его как члена своей группы. И Лиз, Мария и Алекс – даже Алекс – могли бы порадоваться, что Изабель нашла подобного себе. Того, кто понимал ее и научил не бояться…

Мысли Изабель были прерваны звонком в дверь. Николас! Она выбежала из комнаты и помчалась вниз по лестнице. Распахнув дверь, она увидела на пороге Алекса.

Конечно же, это был не Николас. Он никогда не звонил в дверь.

Глядя на Алекса, Изабель не могла не вспомнить, что увидела, когда лечила его прошлой ночью. Его разум напоминал святилище Изабель. Он помнил о ней такое, что она сама уже давно забыла.

Связь с Алексом убедила Изабель, что он на ее стороне. Ему не нравились ссоры с Николасом, но он всегда был готов ее поддержать.

Даже после того, как она позволила своему парню вырубить его.

Изабель быстро откинула эту мысль в сторону. Да, у Николаса была и темная сторона. Но он всегда вел себя мило с ней – разве не это главное?

Алекс переступал с ноги на ногу, видимо, ожидая, что девушка первой нарушит молчание.

– Ты пришел увидеться со мной или с Максом? – тихо спросила она. – Я знаю, что мир не крутится вокруг меня.

«Это похоже на извинение, или мне кажется?» – подумал Алекс.

– Я пришел увидеться с тобой.

Изабель сделала шаг назад и распахнула дверь.

– Хочешь тост или что-нибудь еще?

– Ты предлагаешь мне что-то приготовить? Я тронут.

«Она пытается извиниться, просто в стиле Изабель», – решил Алекс.

– Пойдем. – Девушка провела его на кухню. – Макс с родителями уже поели, но, думаю, они могли оставить маффины. – Она взяла тарелку, покрытую крошками. – Ну, или нет.

– Вообще-то я не особо голоден, – начал Алекс. Желудок скрутило, но вовсе не от отсутствия в нем еды. Он не хотел говорить с Изабель о том, зачем пришел. Но должен был.

– Ты в порядке? Как голова? – спросила Изабель.

– Да, я в порядке. Ты отлично справилась. – Он сел на один из кухонных стульев. Изабель устроилась напротив него. Не рядом с ним, а напротив. «Так значит, не стоит радоваться этому недоизвинению, – подумал Алекс. – Она не особо-то жаждет бросаться обнимать рыжего придурка».

– Ну, причина, по которой я пришел… – Алекс сделал глубокий вдох. – Я волнуюсь за тебя.

– Тебе не нужно! – запротестовала она.

– Стой, позволь мне закончить, – продолжил Алекс. – Знаю, что тебе не нравится, когда тебе указывают, что делать. Но иногда то, что люди советуют, – правильно, знаешь ли.

Изабель встала и принялась собирать грязные тарелки со стола. затем швырнула их в раковину.

– Ты здесь, чтобы приказать мне держаться подальше от Николаса, – поняла Изабель.

– Да, потому что ты не можешь ясно мыслить, – ответил Алекс. – Знаю, ты не считаешь Валенти угрозой для себя и Николаса, потому что у вас есть сила, но…

– Нет. Мы не будем об этом говорить. Потому что дело не в этом, – отрезала Изабель. Она сгребла серебряные столовые приборы и кинула в раковину вслед за тарелками.

– А в чем тогда дело? – спросил Алекс.

– Ты просто ревнуешь. Видишь, что между мной и Николасом что-то происходит, и это сводит тебя с ума. – Она рывком включила горячую воду, и та струей ударила по посуде.

– Признаюсь, это так, – согласился Алекс. Какой смысл отрицать то, что очевидно? – Но что насчет твоего брата? Что насчет Майкла, Лиз и Марии? У них нет причин ревновать, но все они думают, что Николас подвергает тебя опасности. Нет, не только тебя – нас всех.

Изабель схватила одну из тарелок и стала яростно ее тереть.

– Я хочу, чтобы ты ушел, – сказала она, не оборачиваясь.

– Отлично, – ответил Алекс, – Но ты должна знать, что это все. Если я уйду, то не вернусь больше. И не прибегу к тебе, если ты вдруг передумаешь.

– Я смогу это пережить, – хмыкнула Изабель.

– Так тебе стало получше? – спросила Мария.

Лиз взглянула на Алекса. Мария почему-то считала, что поход за мороженым развеселит его. Но Алекса сейчас точно нельзя было назвать «веселым».

– Не очень, – признался он.

Мария повернулась к Лиз.

– Что думаешь? Еще M&M’s?

– Э. Нет, думаю, проблема в посыпке. Ему нужна радужная посыпка, а не шоколадная, – ответила Лиз. – Радуга делает людей счастливыми, разве не так?

– Так. Я позабочусь об этом. – Мария вскочила на ноги, взяла мороженое Алекса со стола и поспешила к стойке.

Лиз съела ложку замороженного йогурта и задумалась. Она надеялась придумать что-то емкое, что можно сказать Алексу по поводу ситуации с Изабель. Но сказать было нечего. Лиз прекрасно понимала друга: вряд ли хоть какие-то слова могли бы заставить ее почувствовать себя лучше из-за желания Макса «быть друзьями».

– Эта радужная посыпка безвкусная, – пробормотал Алекс.

– Ага. На вид кажется, что у нее должен быть прекрасный вкус. Словно она должна взрываться в твоем рту всеми этими цветами, – согласилась Лиз. – Может, ты составишь список еды, вкус которой отличается от ожидаемого?

– Возможно. – Алекс увлеченно разглаживал складки на бумажном полотенце.

– Эй, прости. – Лиз похлопала его по руке, ощутив себя так, будто погладила щенка, и почувствовала себя абуэлитой. Та всегда так поступала, когда кто-то был расстроен. – Знаю, что иногда чувствуешь себя еще хуже, когда другие пытаются тебя подбодрить.

У Лиз точно были времена, когда ей просто хотелось свернуться под одеялом, слушать грустные песни об ушедшей любви и думать о Максе. Когда она бывала в таком настроении, ей не хотелось слушать чьи-то подбадривания.