Мария Лавриненко - О чем мечтают все

Виталий как-то странно дернул головой: то ли «да», то ли «нет».

Все, переговоры окончены. Можно собираться домой. Стрелки часов упрямо двигались к полуночи. Накатившая волна усталости, последовавшая за сбросом внутреннего напряжения, постепенно превращалась в сонливость. Не уснуть бы в метро. Чревато неприятностями.

— Спасибо, — устало ответила Марина. — До свидания. Одна просьба: завтра вечером заверните в студию. Обсудите с мужиками детали «спектакля». Я уже все с ними обговорила… До субботы. В шестнадцать ноль-ноль я вас встречу около входа, передам бейджики.

— Ты на машине или своим ходом?

— Своим. На четыре колеса пока не заработала. Да вы не переживайте, спокойно на метро доберусь домой. Мне недалеко.

Она немного кривила душой, потому что жила в противоположной части города. Добираться домой больше часа. Конечно, можно вызвать такси или поймать попутку, но это рискованно, когда засыпаешь на ходу. Медленно встав из-за стола, аккуратно поставила чашку в раковину, потом открыла кран с холодной водой и ополоснула посудину. Где в этом доме хранится чистая посуда, она не знала, поэтому поставила ее рядом, на стол. Прошла в коридор. Каждый шаг давался с большим трудом. Марина поняла вдруг, что чертовски устала за эти неполные три недели.

Виталий молча наблюдал за происходящим. Вздохнул и со словами: «Обманывать-то зачем?» — вышел в коридор следом за полночной гостьей. Помог ей накинуть пальто и обуться. Взял ветровку и ключи со столика около зеркала:

— Пошли! Отвезу тебя домой. Ты почти спишь.

— Никаких проблем. Я уже почти привыкла к такому ритму работы. — Голос от усталости казался немного пьяным. — Начальник прав, выжимая все соки. Пиар — это работа не для слабаков! Хочешь добиться результата — паши двадцать пять часов в сутки.

— А кто у нас начальник? Уж не Сашка ли?

— Он! Знакомы? Рада за вас, — грубовато добавила она.

— Да, давнее знакомство. Гадость он редкостная, предпочитает работать чужими руками. Не удивлюсь, если половину ваших премий в свой карман переложит. Поди, сумму в контракте не оговаривали?

— Почему же? Оговаривали. Только есть там пара пунктов… Если им следовать, нашу пятерку можно и без бутербродов с колбасой оставить.

Видимо, ничего нового об Александре он не услышал. За всю дорогу с «Юго-Западной» до «ВДНХ» обменялись парой фраз: он уточнил адрес. Марина сконцентрировала остатки внимания на огоньках, мелькающих за окнами черной «ауди». Ими изобиловали здания центральной части города.

— Спасибо, — еще раз повторила она, выходя из машины. — До свидания.

Автопилот: подняться на нужный этаж, найти в сумочке ключи, сбросить в коридоре верхнюю одежду. В комнате на стуле остались костюм и блузка. В ванной, ополоснув лицо и сняв остатки макияжа, с полки под зеркалом взяла баночку с чудо-кремом. Какие именно ингредиенты там, она не знала, но в одном была твердо уверена: кашица с приятным запахом клубники снимет к утру следы усталости. Никто и не догадается, что она толком не спала долгое время. Все, спокойной ночи.

О первом задании Марина вспоминала с оттенком гордости. Уже после торжественного подписания трехгодичного контракта с оговоркой о перемещении по карьерной лестнице вверх минимум раз в год коллеги признались, что на ее подопечных споткнулся не один соискатель. И всему причиной был этот псих. Все ему не так и не то. Сам, мол, не знает, чего хочет от этой жизни. Долго допытывались, как удалось его переубедить. В отчете аналитического отдела, который, собственно, и дал окончательную оценку работе соискателей, говорилось, что именно ее старания принесли больше всего баллов в копилку как агентства, так и самого квартета.

Александр ходил гордый, напоминая коллегам, кто именно привел сюда дарование. Хотя, конечно, кривил душой. Вычислить талант по сухим строчкам резюме — нереально. А уж за месяц и даже пары советов не последовало. Просто ее, как щенка, бросили в воду. Оказалось — выплыла. Мало того что выбралась, поскальзываясь, на берег, так готова ж кусаться! Зубки, правда, пока молочные. Но это ненадолго.

— Марина, зайдите ко мне, пожалуйста. — Приглашение генерального директора Шилова прозвучало в разгар «прописки» нового сотрудника. Все понимающе переглянулись. Каждый понял, зачем надо заглянуть в шикарно обставленный кабинет босса в конце длинного коридора.

Кивнула, выдержала небольшую паузу, прежде чем встать из-за стола. Внимательно посмотрела на коллег. Они молчали, но взгляды были красноречивы. Только не сопротивляйся, а то потеряешь работу, полученную такими усилиями. Они не учли только, что размениваться на начальников, пусть генеральных директоров, не входило в ее планы. Будет намекать — разорвет контракт, приставать — получит пару красивых ударов по болевым точкам. Конный спорт, конечно, далек от боевых искусств, но сильные руки, привыкшие управляться с непокорными порой животными, способны на затрещину. Как минимум — синяк под глазом. Для публичного человека, как Шилов, это чревато. Да и жена вряд ли обрадуется такому украшению.

В кабинете босс включил полную иллюминацию, никакого намека на интим. Сел в любимое кресло, предложил ей расположиться напротив.

— Кажется, знаю, о чем вы сейчас думаете. Логично, в принципе. Огорчу или обрадую, вызвал не затем, чтобы поприставать. Хочу лично вас поздравить с успешным прохождением испытания и спросить, готовы ли продолжить работу с этим квартетом. Это, предупреждаю, дополнительная нагрузка помимо проектов, которыми будет заниматься ваш отдел. Оплачиваться будет отдельно, в конверте. Взвесьте все хорошенько, квартет — задача сложная, зато шикарная возможность заработать известность в музыкальных кругах. Перспективы понятны, но если через год положение не изменится, то есть вы провалите задание…

— Я все понимаю, господин Шилов. Согласна, даже раздумывать не буду. Шансом надо воспользоваться, второго судьба может и не подарить. Ведь так?

— Отчаянная вы девушка… Подумайте хоть недельку, а лучше — две. Все равно эти орлы разлетелись по югам, отдыхать с семьями.

Почему-то упоминание о вторых половинах музыкантов вызвало неприятное ощущение внутри, Марина с трудом сдержалась, чтобы не поморщиться. Тут же одернула себя. Откуда эмоции-то? Думала, что это «клуб одиноких сердец» старины сержанта?

В кабинете, который отныне они с шефом будут делить пополам, уже никого не было. На кофейном столике — груда мусора. Можно, конечно, все оставить на месте. Тете Клаве, невысокой женщине неопределенного возраста, за это начисляли зарплату. Хлам раздражал. Взяла из шкафа упаковку с мусорными мешками и, напевая любимую вещицу «Крематория» со схожим названием, быстро убрала остатки скромного застолья. Тряпки, чтобы смахнуть крошки со стола и вытереть разлитое кем-то вино, не нашлось. Что ж, эту часть процедуры придется оставить уборщице. Прости, тетя Клава.