Софи Джордан - Герцог покупает невесту [litres]

Моя жена.

Вот, значит, как. Он снова назвал ее своей женой. На этот раз он заявил об этом не кучке полупьяных незнакомцев, а собственному дворецкому. Если верить ему, она была герцогиней Отенберри. И этот огромный дом принадлежал и ей тоже.

Никогда прежде Элис не чувствовала себя такой обманщицей.

Она снова оглядела холл, но на этот раз без былого восторга. Его место заняла какая-то пустота. Она – его жена. Он так сказал. Не потому, что любит ее, а потому что это его долг. Она ничего не дала их союзу, однако стала его женой.

Если бы все было так просто…

То, что он назвал ее женой, не делало ее супругой Маркуса. В браке все куда сложнее.

Ей хотелось большего. Она не желала ничего наполовину. Ей нужно было либо все, либо ничего.

Комнаты хозяина и хозяйки дома находились рядом. Мистер Шепард повел их смотреть эти покои. У комнат имелся общий балкон, который выходил на море. Элис задержалась на балконе, представляя, как она будет просыпаться каждое утро и смотреть на дельфинов.

– Я могу позвать кухарку Хелен, чтобы она приготовила вам ужин, – обратился к ней мистер Шепард. – Она хорошо готовит, пальчики оближешь, – добавил он, замерев на пороге и неуверенно потирая руки. – Хотя, возможно, вы не привыкли к подобной снеди.

– Мы путешествовали много дней. – Элис вошла в комнату с балкона. Ее не нравилось, что он считал ее утонченной леди, привыкшей к самому лучшему. Это заставляло ее чувствовать себя лгуньей и мошенницей. – Мы не будем воротить нос.

Мистер Шепард собрался уходить, но в последний момент замер и повернулся к ней.

– Ну, если вы позволите, ваша светлость…

Элис поморщилась, услышав, как он ее назвал.

– …мы очень рады, что вы приехали. Герцог и вы. Это место пустовало слишком долго. Будет хорошо, если здесь снова расцветет жизнь.

Элис чуть не вздрогнула от его слов поддержки. В ней он не видел чужака, женщину, недостойную быть хозяйкой дома. Он не знал правды. И он никому не рассказал бы, если б узнал. Но Элис знала.

Она всегда будет знать. Только это имело значение.

Она напомнила себе, что другим известна правда.

– Благодарю вас, мистер Шепард. Вы очень добры.

Он любезно кивнул и попятился к выходу.

– Я позабочусь об ужине и пришлю девушку, чтобы она помогла вам разобрать вещи.

Разобрать вещи. Это скорее напоминало шутку. С собой она привезла единственный чемоданчик. В нем лежало всего несколько вещей, однако к ней придет служанка, чтобы помочь их распаковать. Девушка сразу все поймет. Она поймет, что Элис мошенница, и расскажет другим. Скоро все слуги будут знать об этом.

Элис глубоко вздохнула и приказала себе не нервничать. Это ничего не значило. Она надолго здесь не задержится.

Мистер Шепард поклонился и вышел, чтобы заняться ужином.

Элис вернулась на балкон, желая снова насладиться прекрасным видом. Ее муж все еще стоял там, глядя куда-то вдаль. Несколько секунд они провели молча. Тут было так просто забыть о заботах. Все переживания казались мелкими и незначительными, когда она смотрела на море.

– Ну, – сказал он, не сводя взгляда с волн, – мы приехали.

Она кивнула и тихо вздохнула.

– Почему ты сказал ему, что я твоя жена?

Это лишь усложнит ситуацию… позже. Когда она уедет.

– Потому что ты – моя жена.

Он поднял бровь и вопросительно посмотрел на нее, словно говоря: «Это же естественно».

– Ты это сказал, чтобы меня отпустили горцы. Я не думаю, что ты говорил серьезно.

– Есть вещи, которые мужчины произносят вслух, только если это правда. Утверждение о том, что мы женаты, как раз относится к таким вещам.

Поднялся ветер и взлохматил распущенные волосы Элис.

– Но это неправда.

– Вчера ночью мы сделали это правдой. Наш брак теперь официален. Назад дороги нет.

Она внимательно посмотрела на него, пытаясь понять, о чем он думает. Казалось, что он смирился с этим фактом, и это его не радовало. Конечно. Но что-то было в его глазах, в его ровном голосе…

Разочарование.

Это можно понять. Наверняка он не так представлял себе жену.

Элис сглотнула и отвернулась, посмотрев на море. Ей было тяжело читать это по выражению его лица, знать, что это правда. Она не могла смириться с тем, что будет видеть это всю жизнь.

Она не собиралась этого допустить.

Элис легла спать одна. Снова ее кроватью стала какая-то чудовищная конструкция с четырьмя столбиками (по всей видимости, богатые аристократы не могли спать на обычных кроватях). Укрывшись, она прислушалась к шуму моря за окном. Волны ритмично накатывались на берег, убаюкивая и гипнотизируя Элис. Она гадала, будет ли летом достаточно тепло, чтобы можно было спать с открытой дверью на балкон. Потом она напомнила себе, что это не имеет значения. Летом ее тут не будет.

Она легла спать одна, но в одиночестве оставалась недолго.

Элис уже начала засыпать, когда услышала, как открылась соседняя дверь.

Она почувствовала, как он остановился возле кровати достаточно близко, чтобы коснуться ее. От него исходила какая-то дикая энергия.

– Ты не спишь.

Это был не вопрос, а утверждение.

– Да.

Пауза.

– Ты хочешь, чтобы я ушел?

Он давал ей выбор. В жизни ей почти никогда не выпадала возможность выбирать.

Она подумала о том, что Маркус всегда умудрялся поступать правильно. Когда спас ее на площади. Когда привез ее в Глазго и попросил брата, с которым никогда не общался, помочь ей. Когда он увез ее от горцев.

Приходя к ней ночью, он поступал исключительно из эгоистичных побуждений. Желание. Похоть.

Она откинула одеяло, а он лег рядом и обнял ее. Маркус поцеловал Элис, и она тут же растаяла.

Было бы так легко, так приятно заниматься этим каждую ночь. Снова и снова. Забывая, почему она не может тут остаться. Забывая обо всем.

Можно было бы притворяться, что она действительно стала его женой. Только она знала правду.

Она знала.

Она не была женой, которую он выбрал. Она всегда будет об этом знать. И никогда не сможет забыть об этом. И он тоже.

Элис не могла этого сделать. Она не могла так жить.

Этого было недостаточно. Похоти было недостаточно.

Он пришел к ней под покровом ночи, словно их отношения были секретом. Словно то, что они делали, являлось постыдным и им приходилось делать это в темноте.

Однако она не могла сопротивляться ему. Сопротивляться себе. Когда он ложился на нее, прижимаясь к ней своим большим телом, ее охватывал жар страсти. Он подался немного назад, пытаясь отбросить одеяло в сторону.

– Чертово одеяло, – пробормотал он.

Он схватился за край ее ночной сорочки и стащил ее прочь. Элис приподняла бедра, помогая ему. Помогая себе. Потому что она не могла отказать себе в последний раз. Она не могла отказать своему эгоистичному желанию.