Диана Гэблдон - Написано кровью моего сердца. Книга 1. Перипетии судьбы [litres]

Брайан схватился за уздечку и свирепо заорал:

– Что, во имя Пресвятой Девы Марии, ты вообще…

Однако Дженни его перебила, глядя на Роджера:

– Ваш родич. Уильям Баккли. Он послал в Лаллиброх весть, что ему совсем плохо, и вам надо срочно приехать. Говорят, он умирает.

Дорога даже при хорошей погоде занимала полтора дня. А теперь шел дождь, возвращались они в гору, причем последние мили преодолевали в полной темноте, спотыкаясь на каждом шагу и пытаясь разглядеть невидимую тропку. Однако все равно добрались в удивительно короткий срок.

– Я с вами, – заявил Брайан, спешиваясь у двери. – Это не мои арендаторы, но они меня знают.

Дом – крохотный фермерский коттедж, тускло-белый, как галька в лунном свете, крепко заперт, ставни закрыты на ночь. Фрэзер заколотил в дверь и закричал на гэльском, называя свое имя и сообщая, что привел к больному родича. Дверь распахнулась, за ней стоял приземистый бородатый джентльмен в ночной сорочке и колпаке, который смерил их недовольным взглядом, но все-таки отступил в сторону с грубоватым «входите».

Роджеру показалось, что дом набит людьми сверху донизу. Они лежали, сбившись в большую кучу на полу у очага, или на тюфяках у всех четырех стен; из-под одеял луговыми собачками поднимались взъерошенные головы и сонно моргающие лица: что, мол, вообще происходит?

Владелец дома – Фрэзер представил его как Ангуса Макларена – словно мимоходом кивнул Роджеру и указал тому на кровать в центре комнаты. На ней свернулись калачиком двое или трое детей, но на подушке Роджер разглядел лицо Бака. Господи, только бы у него не было ничего заразного…

Роджер наклонился и прошептал «Бак», чтобы не разбудить тех, кто еще не проснулся. Лицо Баккли терялось в тенях, к тому же сильно заросло щетиной, и на зов глаза он не открывал. Не отозвался он и когда Роджер взял его за руку. Кожа оказалась теплой, но в комнате было ужасающе душно, так что Бак и после смерти не остыл бы до самого утра…

Роджер потряс его за плечо, потом еще раз – сильнее, и Бак наконец закашлялся и приоткрыл глаза. Он медленно моргнул, словно бы не узнавая Роджера, и снова смежил веки. Однако грудь у него мерно приподнималась, да и задышал он теперь с чуть слышным присвистом.

– Он сказал, с сердцем что-то, – негромко сообщил Макларен Роджеру. Он перегнулся через его плечо, тоже глядя на Бака. – Начинает вдруг колотить ни с того ни с сего, он тогда синеет и не может дышать. Мой парень нашел его вчера на вересковом поле, валялся на земле, как дохлая жаба. Мы его сюда принесли, дали воды, он отдышался немного и попросил послать в Лаллиброх за родичем.

– Moran taing, – сказал Роджер. – Я очень вам обязан, сэр.

Он повернулся к Брайану, который маячил за спиной Макларена, бросая на Бака хмурые взгляды.

– И вам тоже, сэр. За все. Вряд ли когда смогу отплатить за вашу доброту…

Тот лишь отмахнулся.

– Полагаю, вы здесь останетесь? Хорошо. Если утром станет лучше, привозите его в Лаллиброх. Или сообщите, вдруг что понадобится.

Фрэзер распрощался с Маклареном, но в дверях вдруг остановился, хмуро глядя на Бака, потом перевел взгляд на Роджера, словно бы сравнивая их черты.

– Ваш родич тоже из Лохалша? – спросил он с любопытством, снова взглянув на Бака. – Похож на родню моей покойной жены. Маккензи из Леоха…

Потом, заметив, как сердито смотрит на него из-под чепца низенькая женщина – должно быть, миссис Макларен, – кашлянул, поклонился и вышел, не дожидаясь ответа.

Мистер Макларен запер дверь, а хозяйка повернулась к Роджеру, широко зевнула и почесала задницу.

– Можете с ним лечь. Если помрет, столкните его на пол, хорошо? А то еще одеяло запачкает.

Тихонько скинув сапоги, Роджер аккуратно прилег рядом с Баком (подвинув детей, хрупких и гибких, словно кошки под горячим солнцем) и остаток ночи прислушивался к неровному храпу своего предка, тряся его, если тот вдруг затихал. Однако к рассвету он все-таки задремал, очнувшись лишь от густого запаха каши.

Он вздрогнул, привстал на локте и увидел, что бледный Бак еле дышит через рот. Роджер испуганно схватил его за плечи и затряс. Тот спросонья взвился и пнул Роджера в живот.

– Отвали!

– Да я просто хотел проверить, живой ты или нет! Чертов подонок…

– Начнем с того, что ты вообще здесь делаешь?

Бак смущенно провел рукой по спутанным волосам.

– Идиот, ты сам за мной послал. – У Роджера во рту было такое чувство, будто он всю ночь жевал солому. – Ты как вообще?

– Я… не очень. – Бак, позабыв о раздражительности, испуганно надавил рукой на грудь. – Я… сердце как-то не так стучит.

– Ради бога, ложись уже! Я принесу воды.

Роджер слез с кровати, едва не наступив на маленькую девочку, игравшую с пряжками его ботинок.

За этим представлением с любопытством наблюдала стайка детей, не считая самой миссис Макларен и двоих старших девочек, которые помешивали в огромном котле кашу и сноровисто накрывали на стол, хлопая деревянными тарелками и ложками словно игральными картами.

– Если надо в нужник, идите прямо сейчас, – посоветовала одна из девочек. – Пока Робби и Сэнди кормят скотину, а Стюарт еще не оделся.

Она подбородком указала на мальчишку лет двенадцати, который ползал на четвереньках с одним ботинком в руке, высматривая под кроватью его пару.

– Ах да: раз уж ваш родич ночью не помер, па за целителем пошел.

Джону Маклауду она принесла традиционный для больницы гостинец – виноград. А еще бутылку «Буннахавэна» восемнадцатилетней выдержки, отчего охранник вмиг просветлел… хотя за повязкой и кровоподтеками и лица-то его толком не было видать.

– Да вот, досталось мне маленько… – говорил он, заматывая бутылку в халат и протягивая Брианне, чтобы та спрятала в тумбочке. – Но ничего страшного, право слово. Всего-то сотрясение небольшое. Хорошо, что парнишке удалось сбежать. Вы хоть знаете, девочка моя, как он вообще очутился в туннеле?

Брианна рассказала официальную версию событий, выслушала ахи и охи, после чего спросила, не узнал ли он нападавшего.

– Узнал, – огорошил вдруг Джон. Он устало откинулся на подушку. – Правда, имени не знаю. Но частенько его встречал. Он водит по каналу лодку.

– Что? Одно из круизных судов или какой-то мелкий частник?

Сердце у Брианны заколотилось. Маклауд говорит про Каледонский канал, прорытый от Инвернесса до Форт-Уильяма, по нему ходит немало судов.

– Небольшая такая моторная лодка под парусом. Частная, наверное. Я и глядел на нее только потому, что у моего брата такая же, мы с ним как-то разок плавали. Десятиметровая вроде.

– Надеюсь, вы полиции рассказали?

– Конечно. – Он постукивал узловатыми пальцами по одеялу, искоса поглядывая на Брианну. – Описал, как он выглядит, но знаете, он ведь самый обычный на вид. Я его узнаю, парнишка ваш, может, тоже… А вот полицейские вряд ли найдут.