Элен Гома - Зависимые

Это уже смахивает на традицию, объяснять нетрезвой Эви, что мы не можем послать все к чертям ряди одного траха. Ее соблазнительные губы растягиваются в улыбке. Черт, это будет даже тяжелее, чем в прошлый раз. Я хочу немедленно впиться в эти охрененные губы, разложить ее на барной стойке, широко развести ее стройные ноги, предварительно выгнав всех отсюда, и как следует отыметь. Это мигом сделало бы мой день лучше.

Дьявол, я ведь здесь совсем не для этого.

Я призываю все свое самообладание и набираю полные легкие воздуха.

— Да неужели? — Она не сводит с меня глаз, пристально всматриваясь мне в лицо. — Ты решил ответить на мое сообщение лично? Было очень мило с твоей стороны продержать меня столько времени в подвешенном состоянии из-за этого. Только знаешь что, самодовольная ты задница, меня уже не интересует твой ответ. Так что, катись на все четыре стороны.

Ух, ты.

Она зовет Боба взмахом руки и почти кричит на него:

— Налей мне чертову текилу!

— Тебе достаточно на сегодня, — спокойно говорю я. Она продолжает делать вид, что меня здесь нет. На всякий случай я кладу на стойку пару купюр, встаю, подхватываю Эви под ее идеальную задницу и выношу из бара. Она визжит и брыкается, перекинутая через мое плечо, смешно ругается и колотит своими ручонками меня по спине. Это забавно. Довольно улыбаюсь, пока несу ее к машине. В своих фантазиях я делал это уже тысячу раз.

Я испытываю странное ощущение счастья, когда она в моих руках. Улыбаюсь, как кретин, ей богу.

Пристегнув ее на переднем сиденье рядом со мной, завожу мотор. Волосы Эви растрепаны, она тяжело дышит, но больше не пытается избавиться от меня. Думаю, у нее просто нет сил на это.

— Ненавижу тебя. Куда ты меня везешь? Подожди-подожди, дай угадаю. Домой! — яростно выплевывает она, скрестив руки под грудью.

— Мы это уже проходили, так ведь? — шучу я. На самом деле я не знаю, куда ехать. Очевидно, что нам нужно поговорить, но так же очевидно, что она сейчас не в том состоянии, чтобы между нами получился продуктивный диалог.

— Придурок, — бормочет она и отворачивается от меня. Я жму педаль газа и просто начинаю ехать. Куда-нибудь.

Через несколько минут кружения по дорогам вечернего Малибу, Эви засыпает. Я могу спокойно поразмыслить над своим импульсивным решением увезти ее, чтобы остаться наедине.

Зачем я придумал всю эту глупость про день рождения подруги? Я ведь не смогу провести с ней вместе целые сутки, не попытавшись… Черт.

Мой мозг и мой член устроили флеш-моб, толкая меня на безумные поступки с появлением этой девочки в моей жизни. Так что я аккуратно достаю телефон из ее маленькой сумочки и пишу Джекки сообщение, объясняющее отсутствие ее сестры, отключаю его, а затем убираю обратно.

Ненавижу эту хрень, но, Эви, насколько я понял, не хочет, чтобы кто-либо был в курсе наших заморочек.

Мы не едем ко мне домой, потому что это самое неподходящее место для нее. Уже совсем стемнело, когда я выезжаю на шоссе на побережье и мчу в сторону Санта-Моники.

Есть одно местечко, где нас никто не потревожит.

Первое, что я вижу, открыв глаза, это он. Руки в карманах голубых джинсов, черная футболка облегает крепкую спину и бицепсы на руках, волосы влажные, очевидно, после душа. Он стоит лицом к окну.

Пусть этот сон длится вечно. Пожалуйста-припожалуйста.

Подождите-ка. Обвожу взглядом пространство вокруг себя.

— Где я, черт возьми? — О, это получилось вслух.

— Доброе утро.

Он поворачивается, чтобы сказать это. Я умерла от отравления алкоголем и попала в рай, где мой собственный бог желает мне доброе утро. Боже, благослови текилу!

— Твое платье в шкафу, — осторожно произносит он.

Мое платье?

— Мое платье?

Встречаюсь с его неимоверно выразительными темно-зелеными глазами, и он ведет мой взгляд в сторону шкафа. О, ясно, мое платье в шкафу. Это интересно.

Что тогда на мне?

Заглядываю под одеяло, под которым лежу. Лифчик и трусики на месте. Даже не могу понять, огорчиться или обрадоваться этому факту. Я вообще сейчас мало что понимаю.

— Ты раздел меня?

Он вздыхает и присаживается на кровать рядом со мной. На его совершенном лице мелькает фирменная ухмылка.

— Ты что-то имеешь против? — Его голос звучит так низко и сексуально, невольно закусываю губу, он видит это, резко встает и уходит от меня. Во мне зарождается легкая паника. Куда он?

Но он останавливается возле двери. Ждет.

Надо же что-то промямлить в ответ на его вопрос. Точно.

Я очень даже за, что ты раздел меня и уложил в свою постель. И хотя я смутно помню, как тебе удалось все это провернуть, когда я всячески мешала тебе своими визгами и пьяным дебошем, в итоге, я счастлива, что ты сделал это.

— Нет, — вместо этого говорю я.

— Хорошо. Если тебе нужен душ, дверь напротив.

И выходит из комнаты. Мне нужен ты. Можно и в душе. Ох.

Осторожно ступаю босыми ногами на гладкий деревянный пол. Видно, что дорогой. Здесь все выглядит дорого. Темный пол, огромная плазма напротив кровати с белой постелью, встроенный шкаф с зеркалом, который так расположен, что можно любоваться собой, занимаясь сексом.

О, мой Бог! Я прикрываю рот руками, чтобы не закричать, когда вижу Тихий океан, который чуть ли не омывает порог этого дома. Вау! Он здесь живет? Не похоже. Больше напоминает место, куда можно убежать от всего и всех, чтобы побыть одному в своей берлоге. Или с кем-то потрахаться, наблюдая за этим в зеркало шкафа. От этих мыслей я мгновенно чувствую и ярость, и возбуждение.

Смотрю на себя в зеркало и радуюсь тому, что принарядилась вчера, поддавшись уговорам Молли. Она прочитала мне целую лекцию о ношении красивого белья всегда и везде, ведь неизвестно, как неожиданно все может обернуться в любой момент. Черт. Она была права. Благодаря ей, на мне сейчас белые кружевные трусики «бразилиано» и подходящий к ним бюстгальтер «бандо».

Интересно, что почувствовал Джереми, глядя на все это вчера вечером. Мое настроение делает крутой поворот от интригующе-возбужденного до раздосадованного.

Разве можно не помнить такие моменты, Эвелина?

Почему-то это выражение прозвучало в моей голове голосом моей матери. Это отстойно. Прыскаю со смеху и отодвигаю одну из зеркальных дверей.

Зачем иметь такой большой шкаф, если хранить в нем так мало вещей? Пара джинсов, спортивные брюки, пять вешалок с футболками, ящичек с нижним бельем. Хм, руки сами тянутся к нему. Не могу удержаться, чтобы не взглянуть на кучку небрежно брошенных боксеров. Исключительно «Кельвин Кляйн». О, черт. Мои трусишки промокают только от одного взгляда на его белье, которое даже не на нем. Больное воображение тут же рисует сексуальный образ полуобнаженного Джереми в серых, обтягивающих его упругий зад, боксерах. Или в этих черных… Ммм.