Джен Сакс - Милашка

Полагаю, во время убийства того или иного человека я теряла рассудок и всецело подчинялась инстинктивному чувству злобы и отчаяния. Мне казалось, что я не желала им зла и не планировала убийств, а на самом деле все было не так. В моем искалеченном жизнью подсознании уже существовала тяга к убийству, только я этого не осознавала. Конечно, я не думала, что физическая расправа над тем или иным человеком является разумным решением проблемы врожденной враждебности к другим людям, но во мне была уже заложена эта программа, и я никак не могла избавиться от нее. Во всяком случае, до последнего времени. Не знаю, что произошло со мной за этот год, но я больше не хотела испытывать судьбу и заставлять ни в чем не повинных людей расплачиваться за мои внутренние проблемы. Разумеется, если они сами не стали бы ставить меня в безвыходное положение.

В тот день она застала меня врасплох. Конечно, я всегда начеку и готов к неожиданностям, но на этот раз я был крайне удивлен внезапным визитом. Такое бывает, когда впускаешь незваного гостя. В этот момент я готовился к очередной операции и разложил по всей квартире оружие. Она звонила так настойчиво, что я бросился к двери и машинально нажал на кнопку, открыв входную дверь. В моем распоряжении оставалось примерно полторы минуты, чтобы спрятать компрометирующие меня предметы. Откровенно говоря, я мог бы использовать весьма хитроумное приспособление, позволяющее задержать человека в лифте на несколько минут, но не стал этого делать. Точнее сказать, просто не успел.

Едва я собрал разложенное по квартире оружие, как раздался стук в дверь.

— Ну и как проходит подготовка? — спросила Грейс, не успев перевести дыхание.

— Что ты имеешь в виду? — Я прикинулся шваброй.

— Чем ты сейчас занимаешься? У тебя такой вид, словно я застала тебя за каким-то сомнительным делом.

— Ничего подобного, — спокойно отреагировал я, на всякий случай оглядевшись.

Грейс смерила меня подозрительным взглядом, а потом медленно прошлась по гостиной, придирчиво осматриваясь, Ее взгляд остановился на портативном компьютере, монитор которого тускло мерцал в затемненной комнате. Не думал, что она обратит на него внимание. Как раз в это время на мониторе появилась информация о месте жительства и привычном маршруте Пита. Я выругался про себя, но решил промолчать.

— Значит, все, что ты говорил мне в прошлый раз, не стоит и ломаного гроша? — с нескрываемой злостью выпалила она.

— Послушай, Грейс, ты сейчас настолько расстроена, что не можешь понять простую логику.

— Я сказала «нет». Нет, нет и еще раз нет! Ты способен понять это простое слово? Когда же наконец ты будешь прислушиваться к моему мнению?

— Грейс, — сказал я, — во время того памятного разговора твой друг был в таком состоянии, что не мог разумно мыслить, тем более отдавать себе отчет в возможных последствиях. Нельзя же в самом деле доверять человеку только потому, что он сам этого хочет.

— Это тебе нельзя доверять! — выкрикнула Грейс. — Если хочешь знать, в этой ситуации я верю Питеру больше, чем тебе.

— Грейс, я вынужден делать то, что кажется мне наиболее разумным. До тех пор, пока он жив, он может в любой момент передумать и использовать эту информацию против нас. А мне очень не хочется оказаться за тюремной решеткой и сидеть там до конца жизни. Думаю, тебе тоже. А кто может дать гарантии, что этого не случится? Никто.

Грейс злобно зыркнула на меня, потом резко повернулась и смахнула со стола мой «ноутбук» вместе со всеми бумагами. Он грохнулся на пол, жалобно пискнул, сверкнул экраном и затих.

— Я возмущена твоим поведением, Сэм, — прошептала Грейс, вперив в меня горящий взгляд. Однако я успел заметить, что она сама испугалась того, что натворила. Все это время я стоял у двери и никак не мог решиться приблизиться к ней. Когда компьютер сдох, я сделал несколько шагов в гостиную, примирительно подняв обе ладони вверх, и попытался успокоить ее. А это было делом нелегким, так как я понятия не имел, насколько сильно она рассердилась. Я вообще часто не понимал, когда она говорит серьезно и чего от нее ждать в той или иной ситуации. С профессионалами намного проще: я предвижу их действия и могу предпринять соответствующие шаги. С любителями все сложнее. Как, например, определить, вооружена она сейчас или нет? Невозможно. В конце концов я подошел к ней, взял ее за руки, подвел к дивану, уселся и потянул ее за собой. Слава Богу, она не стала сопротивляться.

— Грейс, послушай меня внимательно, — тихо и как можно убедительнее сказал я. — Я должен устранить его и очень надеюсь, что ты понимаешь почему.

— Я понимаю лишь то, что ты должен убивать, это твоя профессия. Только не трогай Пита! Если ты это сделаешь, между нами все кончено. — Грейс дрожала от гнева так сильно, что я физически ощущал исходившие от нее вибрации.

— Грейс, — попытался я хоть как-то образумить ее, — не поддавайся минутному порыву. Это же дурдом, неужели сама не понимаешь? Он не стоит того, чтобы рвать на себе волосы.

— Дело вовсе не в нем, а во мне и в тебе, — брезгливо поморщилась она. — Если я не могу доверять тебе полностью, следовательно, мы ничего не значим друг для друга. — Она опустила голову и закрыла лицо руками.

Я тоже закрыл лицо руками. Самое странное, в этот момент я почувствовал нестерпимую головную боль. Раньше никогда не было ничего подобного. Я всегда ясно понимал, что нужно делать, и не задумывался над последствиями… Я представил, как этот парень вываливается из своего автомобиля с пулей в голове и корчится на земле в предсмертных судорогах. Неужели ей не ясно, что другого выхода нет и быть не может? Это же закон, не считаться с которым не может ни один убийца! А с другой стороны, мне не давало покоя чувство, что все это со мной уже было раньше, до того как я познакомился с Грейс… Я открыл глаза и поймал на себе ее испытующий взгляд. Она по-прежнему сидела на диване и не сводила с меня широко открытых глаз, словно ожидая какого-то важного решения.

— Сэм, согласись, вряд ли можно говорить о каких-то рационально мыслящих киллерах, — тихо сказала она. — Их просто не существует в природе. Ты можешь привести пример человека, который нормально был бы адаптирован к обществу и вместе с тем продолжал убивать людей? Это просто невозможно.

— Да, могу признаться, что не имею ни малейшего понятия об этом. Для меня это просто работа, не более того. Кстати сказать, я уже не так молод, чтобы радикально менять свои взгляды на жизнь. — Правда, в последнее время у меня появились весьма серьезные сомнения на сей счет, но я счел несвоевременным делиться ими с Грейс.

— Интересно, что ты чувствуешь, когда убиваешь людей? — продолжала допытываться она. — Тебе это нравится? Ты испытываешь какое-то патологическое удовольствие?