Джилл Мэнселл - Соло

— Ну, я лучше вернусь в отель.

— А мне надо быстренько намалевать несколько десятков картин, — произнесла с улыбкой Тесса. — Росс, еще раз спасибо за помощь.

Он включил зажигание и помахал Тессе на прощание.

— Я всегда добр к беременным женщинам и детям. Особенно, — добавил он перед тем, как тронуться, — если речь идет о моем ребенке.

Мэтти по-прежнему волновалась за Грейс.

С того вечера, когда она была вынуждена сказать дочери правду о Россе Монагане, прошло уже две недели, но она так и не знала, что на самом деле Грейс думает обо всем этом.

Сбивчивый рассказ Мэтти Грейс выслушала молча. Ожидавшихся слез не было. Мэтти, которая подготовилась встретить вспышку гнева, истерику и шок, не знала, что ей делать, когда Грейс, выслушав все, пристально на нее посмотрела и произнесла только: «Это правда?» — после чего, получив от матери подтверждение, встала и вышла из комнаты.

И с тех пор все предложения Мэтти обсудить ситуацию Грейс упрямо встречала отказом. Каждое утро она уходила из дома в обычное время. Почти все вечера проводила одна в своей комнате. Когда Мэтти заговаривала с ней на нейтральные темы — о продуктах, стирке и ее любимых телепередачах, Грейс отвечала осмысленно, но сама редко начинала разговор первой. Любое упоминание либо о Россе, либо об отеле встречалось гробовым молчанием.

От полного отчаяния Мэтти стала искать дневник Грейс. В конце концов она нашла в мусорном ведре остатки обгоревшей обложки и кучу пепла.

Метод, который избрала ее дочь, чтобы пережить это травмирующее откровение, был простым — забыть, изгнать из своей жизни всякое воспоминание об этой истории. Мэтти так переживала, что сбросила три кило. Она понимала, что поведение дочери нельзя назвать здоровой реакцией, но, как исправить ситуацию, не представляла. Это совершившийся факт — fait accompli — и раз Грейс отказывается говорить о нем, ей придется приходить в согласие со своими эмоциями наедине с собой.

…………………………………………..

— Уходите, — потребовала Холли. — Вы пьяны.

— Очень, очень может быть, — произнес пьяный, навалился на администраторскую стойку и протянул Холли красную гвоздику из своей петлицы. — Но я все равно хочу пригласить тебя поужинать со мной завтра вечером. В конце концов, ты всегда можешь сказать нет.

— Хорошо. — Неподалеку маячила фигура Макса, и Холли не хотелось, чтобы ее опять обвинили в том, что она тратит впустую рабочее время. Занявшись стопкой писем, она произнесла: — В таком случае, я говорю нет.

— Но я друг жениха, — возразил мужчина. — Ты не представляешь, чего лишаешься.

— Похмелья, скорее всего. Послушайте, вас ждут в танцевальном зале. Вы должны там произносить речь. А я должна здесь работать. Почему бы вам не оставить меня в покое и не вернуться на праздник?

Холли нравились мужчины холеные, смуглые и суровые — такие, как Макс. Этот же был выше шести футов ростом и сложением напоминал игрока в регби. У него был большой нос с горбинкой, мешки под серыми глазами, лохматые кудрявые волосы цвета пива и широкая заразительная улыбка. В костюме, из которого он не вылезал с самого утра, ему было определенно неуютно, он явно привык к свитерам и джинсам, Говорил он низким хриплым голосом с легким северным акцентом и был довольно сильно навеселе.

Так что Холли не была сражена наповал.

Опустив глаза, она сквозь ресницы наблюдала, как ее новый поклонник пожал плечами, повернулся и направился в танцевальный зал, где шумно отмечалась свадьба. «Вот так всегда», — с досадой подумала Холли. Опять Макс прозевал, как замечательно она отшила этого типа, который мог бы отнять у нее рабочее время.

Через пятнадцать минут из танцевального зала вышла одна из подружек невесты и подошла к Холли.

— Не могли бы вы пойти со мной? Вы нам срочно нужны.

Холли, недоумевая, пошла за ней. Когда она подошла к открытым дверям зала, три сотни гостей разразились аплодисментами. К ее изумлению, все они поворачивались на стульях и смотрели на нее. Раздавались приветственные возгласы и свист одобрения. Друг жениха, который возвышался над главным столом, улыбнулся и взмахнул бокалом в сторону Холли.

— Леди и джентльмены, вот она. Женщина моей мечты, женщина, разбившая мое сердце… женщина, отвергшая предложение поужинать со мной.

— Это мой брат, — прошептала подружка невесты, когда послышались новые крики приветствия. — Он очень робкий.

Холли, красная от смущения, с удовольствием бы его убила. Он собирался при всех ее унизить, чтобы отплатить ей. И сбежать было нельзя, так как тяжелые двери за ее спиной уже закрылись. «Куда девался этот Росс! — в отчаянии думала Холли. — Где его носит, когда он так нужен?»

— Но я не принимаю отказов, — басил друг жениха. — И если необходимо, я прибегаю к шантажу. Так что… я не начну свою речь, пока эта сногсшибательная юная леди не передумает и не согласится поужинать со мной завтра вечером в любом ресторане по ее выбору.

Первой реакцией Холли, которая уже начала воображать, что ей поставят самые ужасные условия, был вздох облегчения.

Затем она развеселилась. В настойчивости этому мужчине не откажешь. И если он предлагает ей рестораны на выбор, то, по крайней мере, раз уж он начисто лишен шарма, так у него хотя бы деньги есть.

Гости ждали. Наконец, все еще залитая краской, Холли кивнула. Ее решение было встречено бурными овациями и громкими криками.

— Благодарю, — сказал друг жениха, радостно улыбаясь. — Если будешь так любезна и напишешь свое имя, адрес и выбранный ресторан, то моя сестра все мне передаст. А сейчас, так как я знаю, что ты очень занята, возвращайся на свое рабочее место. Я начну свою длинную речь, которую так долго ждали. И заеду за тобой завтра в восемь тридцать.

…………………………………………..

— Да он, наверное, вообще не появится, — говорила Холли, возбужденно расхаживая по гостиной Тессы и до смерти раздражая Доминика.

— Может, и не придет, — язвительно произнес Доминик, — особенно если протрезвеет.

Тесса, которая была занята у мольберта, сказала спокойно:

— Судя по твоим словам, это очень интересный человек, и он наверняка придет. Куда ты решила пойти?

— В «Зизи». — Это был один из любимых ресторанов Холли. — Но я даже не знаю, как его зовут, — добавила она в отчаянии.

— Кинг Конг, — тихо проговорил Доминик.

— Ну, во всяком случае, манеры у него получше твоих, — парировала Холли. Ее все еще обижала и удивляла явная неприязнь Доминика. Она не понимала, как Тесса его терпит. — Тесса, как ты думаешь, мне вообще стоит идти? Там ведь будет просто катастрофа.

— Иди, — твердо сказала Тесса. — Хоть повеселишься. И надень свое красное шелковое платье.