Джилл Мэнселл - Соло

К ее ужасу, он достал бумажник.

— Ты думаешь, что я тебя обманул, притащил сюда вместо того, чтобы отвести в ресторан, где в счет включают каждую рисинку. М-да, я сильно разочарован. Но если тебе это так нужно, положи эти деньги себе в кошелек и своди подругу к этой чертовой Зизи. — Си швырнул через стол две пятидесятифунтовые купюры, и одна из них попала Холли в тарелку. — Этого хватит на две порции омлета.

Холли никогда в жизни так не унижали. На глаза навернулись слезы, она резко отодвинула стул и встала.

— Я знала, что не надо было с тобой идти. Я и не хотела идти, но ты меня заставил. Ты просто свинья.

…………………………………………..

Джип поравнялся с ней как раз при выезде на автостраду. Холли, которая тряслась от холода так, что едва стояла на своих шпильках, пыталась вначале не обращать на него внимания.

— Ради Христа, прекрати строить из себя обиженную барышню и залезай в машину! — сказал Эдам, перегнувшись через пассажирское сиденье, чтобы Холли видела, что он говорит серьезно. — И паниковать нечего. Мы все равно никогда не поженимся. Кто-нибудь всерьез воспримет женщину, которую зовут Холли Перри?

Холли была в гневе. Колючий северный ветер продувал ее насквозь. Она была унижена, голодна, и, проклятье, туфли просто добивали ее.

Но услышав слова Эдама, Холли согнулась от смеха, и ей пришлось, хотя и неохотно, подчиниться.

…………………………………………..

В ресторане «Зизи» было полно народу, но метрдотель, который явно хорошо знал Эдама, нашел им столик. Бриллианты вновь обрели свой яркий блеск, и настроение Холли — совершенно против ее воли — постепенно улучшилось.

— Не понимаю, чему ты радуешься, — заметил Эдам, когда они съели половину ужина. — Платишь ты.

— Я не взяла деньги, которыми ты в меня швырнул, — запротестовала Холли и подцепила вилкой со своей тарелки последний кусочек омара.

— Значит, на станции техобслуживания одной официантке сегодня повезло.

— У тебя правда есть «роллс-ройс»?

— А это важно? А просто люди тебя не интересуют?

Холли улыбнулась.

— Я не привыкла к таким людям, как ты. Я даже не знаю, чем ты занимаешься… или в какую школу ходил.

— Это действительно имеет для тебя значение?

Она покачала головой, удивляясь его глупости.

— Конечно, имеет!

Он пожал плечами.

— А что ты скажешь, когда узнаешь, что вырос я в Йоркшире, ходил в местную общеобразовательную школу, откуда в пятнадцать лет меня выгнали за азартные игры?

— Ничего себе!

— Вообще-то ничего особенного. Просто учитель математики на меня настучал, так как у него не хватало денег заплатить долг.

Холли сглотнула слюну. Это было что-то новенькое.

— А теперь?

— Теперь? — Эдам сидел, подперши рукой подбородок, и посмеивался над ее недоверчивостью. — Теперь я владею целой сетью тотализаторов, и во всех уголках страны есть учителя, которые приносят мне доход. От этого мне делается просто смешно. По математике я даже экзамен не сдал, а теперь за неделю зарабатываю больше, чем любой учитель за целый год. Разве не здорово?

— Здорово, — ответила на автопилоте Холли. Все, что она услышала, казалось ей мерзким. Эдам Перри не был похож ни на кого из ее знакомых, но он, словно обнаруженное барахтающимся в бокале неизвестно откуда взявшееся насекомое, вызывал странное восхищение. Холли поймала себя на том, что неотрывно смотрит на него. И у нее до сих пор не укладывалось в голове, как щепетильный метрдотель впустил Эдама в ресторан «Зизи» в этих ужасных, выцветших, протертых чуть ли не до дыр джинсах.

…………………………………………..

Как только Эдам в первый раз увидел Холли Кинг, он решил, что эта девушка — как раз то, что надо. У нее был свой стиль, что ему нравилось, но это был пошлый стиль, что нравилось ему еще больше. Он не собирался тратить время на скромно одетых, воспитанных дамочек. Эдам хотел женщину, которая выглядит женщиной и которая не боится выставлять напоказ свои прелести, а делать это Холли умела превосходно. Эдаму оставалось только придумать, как развеять ее сомнения, чтобы она по-настоящему его признала.

— Когда закончишь есть, поедем ко мне, — сказал он, вылил остатки шампанского «Кристалл» себе в бокал и осушил его одним долгим глотком, словно это было пиво «Гиннесс». — У меня водяная кровать, тебе понравится.

Холли бросила на него презрительный взгляд.

— Я не разделю с тобой водяную кровать даже посреди пустыни Гоби, — ответила она желчным тоном.

— Ты сама говоришь, чтобы я работала, — протестовала Тесса, пытаясь вырвать из рук Росса свою палитру. — Ты велишь мне писать картины, пока я не свалюсь с ног… а сам тащишь меня куда-то в разгар работы. Могу поспорить, Микеланджело никто так не отвлекал.

— После того как пролежал семь лет на спине, расписывая тот проклятый потолок, он наверняка был бы рад, если бы его кто-нибудь отвлек, — ответил Росс, протягивая Тессе пальто. — Кроме того, он не был беременным. Беременным художницам нужно иногда делать перерыв. Не говоря уж о том, — добавил он с неотразимой улыбкой, — что время от времени им надо есть.

…………………………………………..

«Обманул. Росс подло и мерзко меня обманул», — сердито думала Тесса двадцать минут спустя. Она согласилась поехать с ним только потому, что хотела есть, и вот оказалась здесь, в этом отвратительном зеленом с бежевым зале, она смотрит какой-то мерзкий фильм и ловит на себе косые взгляды всех сортов.

Предродовые курсы в Бате — это явно престижное учебное заведение. Тесса незаметно огляделась в полумраке и отметила, что в зале в основном находились холеные блондинки, накрашенные по полной программе, в самых дорогих тренировочных костюмах и сильно надушенные. «Даже их накрашенные в тон ногти — безупречны», — подумала Тесса и посмотрела на свои вечно измазанные краской руки.

Она не могла вообразить ничего более омерзительного: ее заставили смотреть фильм — очень плохого качества — где засняли настоящие роды. Ничего магического, насколько она могла судить, в этом не было; и она была рада тому, что, когда придет ее время, то сама она всего этого не увидит, во всяком случае, не в таких страшных подробностях.

Росс, однако, крепко держал ее за руку, так что деваться было некуда.

У Тессы вызывало недоумение то, с каким вниманием Росс смотрел этот фильм ужасов, явно не замечая, какое волнение производит его присутствие среди учениц.

Но Росс Монаган не был глуп. У Тессы сжалось сердце. Она поняла, что Росс намеренно ставит ее в такое положение, из которого ей будет не выкрутиться, презентует как свершившийся факт. До сегодняшнего дня Тесса над этим особо не задумывалась, просто считала, что, кто отец ребенка, останется тайной, об этом будет известно только узкому кругу людей, которые уже посвящены во все обстоятельства.