Розалинда Лейкер - Жемчужное ожерелье. Том 1

После того как ее так великодушно простили, Джулии следовало бы забыть о том, что произошло с ней в Чичестере, но образ прекрасного пони не выходил у нее из головы, а вместе с ним она вспоминала и серьезное юное лицо Адама Уоррендера. Теперь, когда ей снились сны о каком-то таинственном жемчужном предмете, девочке стало казаться, что разгадка его тайны близка, как никогда. И если бы из серебристого тумана вдруг показался Адам, скачущий галопом на своем пони, она не удивилась бы. Впервые Джулия испытала потребность обсудить с кем-нибудь свой сок.

Она решила довериться Кристоферу, которого считала своим другом. Накануне его отъезда в Оксфорд вместе с ее братом она нашла Кристофера возле озера. Он не слышал, как она подошла. Отбросив книгу в траву, он прислонился к дереву, наблюдая за лебедями и утками, скользящими по глади воды.

Не понимая, что могло расстроить этого жизнерадостного юношу, Джулия подняла книгу и открыла ее наугад. Она была написана на латыни, которую изучают студенты. Но она уже тоже немного знала этот язык, а также французский, так как занималась им со своим учителем. Учить языки было непросто, но такова уж судьба дворянских детей. Бабушка говорила ей, что королева Елизавета постановила начать обучение детей языкам с трехлетнего возраста. Бабушка считала, что ей повезло, так как она избежала этой участи.

— Почему тебе так не нравится эта книга, Кристофер? — спросила она с любопытством.

Он резко повернулся к ней, на лице его тотчас же появилась улыбка, как только он увидел Джулию. Его плохое настроение вмиг улетучилось. Худой, костлявый юноша среднего роста имел длинные вьющиеся волосы, которые по моде того времени доходили до плеч, обрамляя его добродушное лицо. У него был большой нос правильной формы. Иногда он манерно склонял голову набок, делая это быстро, почти по-птичьи. Он подошел к ней и присел рядом на корточки, так что его лицо оказалось на уровне ее лица.

— Мне нравится содержание этой книги. Я даже перевел ее на латинский. Это математический трактат, написанный самым выдающимся математиком нашего времени.

— Почему же тогда ты бросил ее?

Он не сразу ответил. Как объяснить ей, что его привело в замешательство предисловие, о котором он и не подозревал? Он принимал как само собой разумеющееся тот факт, что обладает большими знаниями и является автором некоторых изобретений, плохое здоровье и слабая грудь обрекли его на академический образ жизни, в то время как Майкл и другие его ровесники не только сидели за учебниками, но и занимались спортом. Он полагал, что хвалиться тут, собственно, нечем, но автор предисловия раструбил об этом на весь мир, заявляя, что переводчику трактата всего пятнадцать лет и что молодого изобретателя Кристофера Рена ждет большое будущее.

— Меня обидело предисловие, хотя его автор и не собирался меня обижать, — признался он, беря книгу из рук Джулии, — но я уже забыл об этом. Автор был настолько добр, что прислал мне книгу со своей дарственной надписью, и я отношусь к его труду с большим почтением. Ты пришла сюда, чтобы покормить лебедей?

— Нет. Я хочу спросить тебя кое о чем. Давай погуляем по берегу озера.

Говоря о прогулке, она подразумевала прыжки и беготню, так как отличалась завидным здоровьем и энергией. Он не спеша шел по берегу, а она прыгала вокруг Кристофера, рассказывая ему свой сон.

— Итак, что же это за таинственный предмет, который является мне во сне? — спросила она наконец.

Он долго думал перед тем, как дать ей ответ.

— Мне было бы не трудно объяснить твой сон математически, но он находится в той сфере, которую не выразишь на бумаге, а я не провидец. Однако я полагаю, что тебе суждено замечательное будущее. В свое время ты узнаешь, что уготовила тебе судьба.

Ответ озадачил ее.

— Ты думаешь, что меня ждет богатство?

Он улыбнулся. Его забавляло то, как буквально все понимают дети.

— Тут дело не в деньгах. Возможно, в жизни с тобой случится нечто необычное. Тебе предстоит многое повидать.

— Но я не хочу покидать Сазерлей, — она еще не думала о замужестве и семейной жизни. — Я люблю свой дом, всех, кто обитает в нем, и наших друзей, к которым относишься и ты, Кристофер.

— Я весьма польщен.

— Я знаю, что мой отец может вновь отправиться на войну биться за дело роялистов, но он опять вернется домой, когда война кончится. Майкл едет с тобой в Оксфорд, но он будет приезжать сюда, да и ты не забудешь нас. Мама и бабушка навсегда останутся здесь, как и я.

Он больше ничего не сказал ей. Пусть она думает, что ей не суждена разлука с семьей. Гражданская война и так потрясла Сазерлей, пагубно отразившись на ее детских годах. Не обошла она стороной и Кристофера.

— Неважно, когда и где осуществится твоя мечта и твой сон станет реальностью, — он хотел вселить в нее уверенность. — Признаю, что завидую твоему сну.

К его удивлению, она замерла, а потом захлопала в ладоши.

— Я хотела поделиться с тобой своим замечательным сном.

Он посмотрел на нее серьезным взглядом:

— Никогда еще мне не дарили такого ценного подарка.

В течение какого-то времени, последовавшего за этим разговором, ей казалось, что она достигла своей цели: сон стал сниться ей реже, как будто она действительно поделилась им с другим человеком.

Хотя Джулия была еще совсем маленькая, она уже понимала, что ее отец не успокоится, пока монархия не будет восстановлена. Казнь короля еще больше ожесточила его. Анна была менее догадлива, чем дочь, и полагала, что муж успокоился и примирился с английской республикой. Кэтрин же подозревала, что у Роберта совсем другие намерения, и не ошиблась. Вскоре он заказал тарелку с изображением профиля молодого человека, которого все роялисты называли королем Карлом Вторым, хотя он и не был еще коронован. Обрамленный лавровым венком портрет поместили в Длинной галерее Сазерлея среди других произведений искусства, которые украшали дом со дня его основания.

— Внимательно вглядись в это лицо, — говорил Роберт Джулии, крепко держа ее за плечо, — ибо перед тобой наш король. Сейчас он находится за морем, но с Божьей помощью скоро его коронуют в Вестминстерском аббатстве.

Она с недоумением посмотрела на отца:

— Но Оливер Кромвель не знает об этом, не так ли?

Роберт откинул назад голову и разразился громким смехом.

— Пока что нет, сладкая моя. Но он узнает об этом!

Практически с теми же словами он обратился и к Анне, показывая ей новый портрет в галерее. Но она выслушала мужа с сочувствием, как будто он говорил о несбыточных мечтах. Она радовалась тому, что они вновь живут вместе и что война окончилась. Анна не хотела, чтобы опять наступило тревожное время.

Муж был всем для нее. Она любила аромат табака, который он курил, ей нравилась его длинная трубка и перчатки для верховой езды, которые он бросал весьма небрежно на стол в зале. Анна обожала стойкий запах мыла, которым мыли его слуги.