Карен Ямпольски - Гламуру вопреки

— Жалко, — сказала она. — Он раньше был таким хорошим парнем.

— «Раньше был» — это ключевые слова, — заметил Жерар.

Вечеринка стала настоящим хитом светской жизни города, предвосхитив успех самого журнала. Вскоре после дебюта «Джилл» меня назвали редактором года в «Медиауик», а через полгода журнал «Нью-Йорк» включил меня в список «40 людей младше сорока, которые еще себя покажут».

Когда напряжение, сопровождавшее запуск журнала, наконец спало, мы с Джошем смогли выкроить время, чтобы пару раз съездить на выходные к Саре, Тасо и их ребятишкам. Детей уже было двое: семья пополнилась прелестным мальчуганом, Николасом. Я волосы на себе рвала из-за того, что столько лет отказывалась навестить их уютное гнездышко, опасаясь буколической тоски. Оказалось-то все наоборот: спокойная атмосфера обшитого желтой дранкой одноэтажного домика действовала на мою душу, как спа действует на кожу. Особенно мне понравилась Рози, которая росла настоящей, до мозга костей, девчонкой. Я чуть не умерла со смеху, заметив, как та рисует единорогов и принцесс — точь-в-точь как те, которых некогда рисовала ее мама.

— Вылитые твои, — сказала я Саре.

— Ну, значит, не все для нее потеряно, — рассмеялась она.

Шли годы. Мы старались как можно чаще гостить у Сары и Тасо на выходных. Эти встречи служили лучшим противоядием от всего того напряжения, что обрушивала на нас работа и город в целом. Не знаю, счесть ли это простой случайностью, но мой материнский инстинкт развивался параллельно с привязанностью к счастливому семейству Сары. И в моем теле развивалось кое-что еще.

Однажды, после субботнего визита, в воскресенье утром я проснулась и поняла, что со мной произошло нечто неожиданное, хотя и крайне приятное. У меня нередко случались задержки, но в этот раз я позволила себе блажь и сделала тест на беременность.

Как выяснилось, я была способна зачать не только журнал.

Я поняла, что беременна, уже после наступления нового года. Целый день я хранила это в тайне, не зная, как лучше преподнести новость Джошу. Хотя я знала, что он обожает детей, и сам он часто говорил о том, как мы заведем своих, эта беременность была не запланированной, и я немного волновалась насчет его реакции. Разумеется, страхи мои не имели под собой никакого основания. Забавно, как быстро беременные женщины возвращаются к умственному развитию подростка.

Между тем Джош тоже оказался склонен к ментальному регрессу, но он-то даже не мог списать все на гормоны. В то утро, когда я решила ему признаться, поднялась страшная пурга. А когда начинался снег, Джош вмиг превращался в двенадцатилетнего пацана. Он вскочил с кровати и, увидев, что все улицы устланы белым, принялся трясти меня и возбужденно кричать:

— Скорей обувай ботинки и пойдем гулять!

Я понимала его восторг. Это был первый настоящий снегопад за всю зиму, и пришелся он на понедельник. В редкие дни вроде этого Нью-Йорк превращался в маленький городок наподобие тех несуетных беленьких деревушек, которых полно в Новой Англии. Вместо того чтобы идти на работу, люди в буквальном смысле запруживали улицы, двигаясь прямо по опустевшим транспортным артериям. Ребячась вовсю, они играли в снежки, катались на санях по паркам, устраивали лыжные кросс-кантри прямо на шоссе и прыгали в гигантские сугробы.

Мы оделись потеплее и присоединились ко всеобщему веселью. Взявшись за руки в вязаных варежках, мы неспешно брели по запорошенным тротуарам. Воздух хрустел от морозной свежести, небо ослепительно сияло, а запах горящих дров долетал к нам из труб на особняках Гринвич-Виллидж.

Мы прошли через парк Вашингтон-сквер и остановились у горок, где детвора каталась на пластиковых дисках, а студенты — на подносах из кафе. Наше внимание привлекла одна девочка — румяная, совсем еще малышка лет трех. Она терпеливо ждала своей очереди, чтобы спуститься с горки, а старшие ребята ее будто не замечали. Когда она осознала, что ничего поделать нельзя, то просто отошла в сторону, добродушно пожав плечами и словно бы говоря: «Ну и черт с вами». Она плюхнулась на землю и принялась лепить снеговика, прерываясь лишь затем, чтобы пососать большой палец варежки.

Наблюдая за ней, мы искренне рассмеялись, до того растрогала нас ее самодостаточность.

— Она выше их всех, — сказала я.

— Ну, да. Задиры — это прошлогодняя мода, — добавил Джо, а потом взял меня за руку и поцеловал в щеку.

Момент был идеальный. «Сейчас, — дал команду мой внутренний голос. — Скажи это сейчас».

— Как ты думаешь, у нас будет такой же крутой ребенок? — спросила я, как бы зондируя почву.

Джош мгновенно просиял.

— Не сомневаюсь, — ответил он. — Сто процентов. С такой крутой мамашей…

Я сжала его кисть в своей, и мы пошли дальше — смотреть, как счастливые дворняги устраивают свои развеселые собачьи бега.

— Думаю, нам предстоит скоро это выяснить, — лукаво сказала я и со значением посмотрела ему в глаза.

Лицо Джоша вновь озарилось радостным светом, идущим откуда-то изнутри.

— Значит, думаешь уже скоро начать пробовать? Я не хотел на тебя давить — сама понимаешь, вся эта суета с журналом… О каком примерно сроке ты говоришь?

— Ну, — я быстро подсчитала в уме, — примерно в августе.

— Отлично! — Он присел на корточки, чтобы погладить немецкую овчарку. — Это просто замечательно. Тогда начнем этим летом.

— Дело в том, — начала я, — что пробовать нам уже и не надо. Я прикинула, что август — вполне подходящий месяц для родов. Ну, знаешь, до августа осталось примерно восемь месяцев… А, судя по моим подсчетам, я уже приблизительно на четвертой неделе. Хотя все это еще нужно будет подтвердить. На пятницу у меня назначен прием у гинеколога. — Я наконец договорила и улыбнулась ему, ожидая ответа.

Джош остановился, вытаращив глаза.

— Ты не шутишь? — спросил он в изумлении. — Ты имеешь в виду…

Я кивнула — и он подхватил меня и закружил, сжимая в объятиях.

— Я стану отцом! — закричал он. — У нас будет ребенок!

— Mazel tov! [29] Поздравляю! ( иврит ). — откликнулся какой-то прохожий.

Мы ликующе расхохотались. Его реакция принесла мне и облегчение, и бурную радость. Джош меня поцеловал, и я почувствовала, что никогда еще прежде мы не были столь близки.

Когда мы наконец разъединились, Джош потащил меня к фонтану и заставил закрыть глаза руками.

— Досчитай до двадцати. Медленно, — распорядился он, отходя куда-то в сторону.

Я даже представить себе не могла, какой козырь он припас в рукаве. Но все-таки послушалась.

Когда я досчитала до двадцати, он подошел ко мне сзади и положил мне руки на плечи.