Филис Каст - Богиня по ошибке [Litres]

Поднявшись на цыпочки, я быстро поцеловала его в губы и прошептала:

– Ты лучше смой мыло… когда оно высохнет, у тебя шкура будет зудеть. – Повернувшись, я направилась к тому месту, где мы оставили одежду и одеяло. За моей спиной раздался громкий всплеск и ворчанье; наверное, именно такие звуки и должен издавать полумужчина-полуконь, когда хочет смыть с себя мыло.

Я схватила одеяло и начала вытираться. Только на берегу я поняла, как замерзла. Руки покрылись гусиной кожей и так дрожали, что я едва не выронила одеяло. Кланфинтан, шумно плескаясь и отфыркиваясь, выбрался на берег и подошел ко мне.

– Ес-сли ты м-меня об-брызгаешь, я д-дерну тебя з-за хвост!

Он коротко хохотнул и выхватил одеяло из моих окоченевших рук. Не успела я возмутиться, как он принялся энергично растирать меня. Кровь прилила к ногам и рукам, и я ахнула.

– Сколько с тобой хлопот! – проворчал он, накрыв мне углом одеяла голову и опускаясь на колени сбоку от меня. Потом он начал одновременно растирать мне и спину, и живот. Я почувствовала себя серебряной ложкой, которую натирают и полируют.

– Не ворчи – тебе не идет. – Мне пришлось кричать, потому что из-под одеяла мои слова звучали приглушенно. Потом он быстро снял с меня одеяло, накинул его на себя, а мне протянул мою одежду.

– Я и не ворчал, – возразил он, и в его глазах зажглись лукавые огоньки.

– Ну, тогда ладно. – Я откинула мокрые волосы со лба и повернулась к нему спиной. Его теплые пальцы ловко завязали кожаные шнурки моего бюстгальтера. Бриджи и сапоги я натянула самостоятельно, а потом решительно сняла с его плеч одеяло. – Теперь моя очередь! – Пока он надевал жилет, я вытирала его мокрую шкуру. Да, он и в самом деле был большой – крупный конь… или мужчина… Как лучше сказать? Вытирая его, я успела согреться. Сложив одеяло и бросив ему на спину, я подошла к нему вплотную и принюхалась.

– Ну что, теперь от нас пахнет лучше? – ухмыльнулся он.

– Да. – Я привстала на цыпочки и снова демонстративно повела носом: – М-м-м, какой аромат! По-моему, там жарят что-то очень вкусное.

Он смотрел на меня, раздувая ноздри.

– Фазан. – Он шагнул вперед, думая, что я пойду с ним, но я осталась на месте. Он смерил меня вопросительным взглядом: – Я думал, ты проголодалась!

– Да, но сначала… я хочу кое о чем тебя спросить. – Не выпуская его руку, свободной рукой я невольно зажала себе рот.

– О чем ты хочешь меня спросить? – дружелюбно и с любопытством спросил он.

– Насчет твоей способности… м-м-м… менять облик. – Я быстро посмотрела ему в глаза и сразу отвернулась – ни дать ни взять глупая девчонка, которая спрашивает взрослого, «как это бывает у пчелок и птичек».

– Можешь спрашивать обо всем, что пожелаешь.

– Ты действительно можешь принять другой облик?

Ему пришлось нагнуться ко мне, чтобы расслышать мой шепот.

– Конечно, могу.

Я смотрела на его грудь, но слышала усмешку в его голосе.

– Сегодня же?

Он немного помолчал. Потом его рука коснулась моего подбородка. Он мягко поднял его, и наши глаза встретились.

– Я ничего не желал бы больше. Но сегодня я не могу сменить облик.

– Почему?

Он провел большим пальцем по моим губам:

– Перемена облика требует огромных затрат сил. В измененном виде я могу пребывать довольно недолго, а когда принимаю свой естественный вид, то силы восстанавливаются не сразу. – Он с горечью улыбнулся. – Как я того ни желаю, мы не можем допустить, чтобы завтра я ослаб!

– Теперь все понятно… – Я не скрыла разочарования; наградой мне послужила его теплая рука, которой он ласково погладил меня по шее. Я вздрогнула, и на сей раз вовсе не от холода.

– Извини. – Он поднес к губам мою руку и, как в день нашей свадьбы, перевернул ее ладонью вверх и нежно прикусил.

Клянусь, мне показалось, как будто по мне прошла молния – от ладони вниз, прямо в лоно.

– Будь осторожен, – мурлыкнула я. – Я ведь тоже умею кусаться!

– На это я и рассчитывал. – Укус перешел в поцелуй; я наслаждалась его горячим дыханием, согревавшим мне ладонь.

В лагерь мы вернулись рука об руку. Я стала чище, но вместе с тем и заметно холоднее – не вся, конечно, но некоторые части тела… Вскинув голову, я залюбовалась его чеканным профилем. Мне нравилось, что он нарочно замедлял шаг, чтобы мне было удобнее идти с ним рядом. Кстати, и замерзла я не вся – кое-где мне стало очень даже жарко… Против чего я совсем не возражала.

Пока нас не было, ребята-жеребята времени даром не теряли. В нескольких шагах от амбара они развели два больших костра. Над обоими жарились птицы, напоминающие кур; они уже шипели и истекали соком. Кроме того, кентавры вынули из своих запасов хлеб и сыр. Я истекала слюной; Дугал протянул мне мех с вином и ломоть хлеба; я поблагодарила его широкой улыбкой. К одному костру славные кентавры подкатили бревно, и я устроилась, можно сказать, с комфортом. Усевшись, я принялась пальцами поправлять мокрые волосы, пытаясь усмирить свои буйные кудри, пока они не высохли и не превратились в буйную гриву. Одновременно я жадно поедала хлеб, запивая его вином.

– Вот, возьми. – Кланфинтан протянул мне гребень, которым раньше причесывал меня.

– Спасибо. – Я нарочно задержала свои пальцы в его руке. Ничего не могла с собой поделать – прикосновение к нему оказалось таким офигенно приятным! Наверное, меня заводило то, что он наполовину конь, а наполовину все-таки мужчина. Захотелось приласкать его… как следует.

Итак, я расчесывала свои буйные кудри, а кентавры готовили ужин и переговаривались. Кланфинтан переходил от одного костра к другому, беседуя со своими приближенными и занимаясь всякими мужскими делами (например, то и дело вытирал и без того безупречное лезвие своего палаша и почесывал свое хозяйство… нет-нет, я шучу! Если честно, ни разу не видела, чтобы он почесывался). Его взгляд то и дело возвращался ко мне; я его чувствовала. Время от времени я встречалась с ним глазами и между нами, так сказать, пробегала искра. Ну, вы меня понимаете – когда вы только-только влюбляетесь и угадываете во взгляде другого нежность и ласку. Мне было приятно, но вместе с тем как-то не по себе. В его присутствии я никак не могла сосредоточиться, собраться (собранность – вообще не моя сильная сторона). Я тихо радовалась тому, что мне не нужно решать никакие арифметические задачки. То есть я радовалась этому даже больше, чем всегда.

Казалось, прошло совсем немного времени, и вот кентавры принялись разделывать жареных птиц. Они были такие горячие, что их кожа шипела и разрывалась; приходилось беспрестанно дуть на жирную ножку, которую мне дали, и на пальцы. Мясо оказалось очень вкусным; когда мне предложили добавку, я, ни секунды не мешкая, схватила ее.