Филис Каст - Богиня по ошибке [Litres]

Поднявшись наверх, Эпи повернулась задом к реке и лицом к толпе людей. Все уважительно притихли. Я покосилась на Аланну. Она выразительно кивнула в сторону реки. Я не понимала, на что она намекает, но на всякий случай тоже посмотрела на воду. Река выглядела сказочно! На наших глазах из-за деревьев на том берегу показалось солнце. Его лучи коснулись воды, и поверхность реки заискрилась, как будто была из жидких драгоценных камней. С трудом оторвавшись от невероятного зрелища, я наткнулась на выжидающий взгляд Аланны.

Она кивнула, и я с трудом разобрала, что она шепчет:

– Пора!

Откашлявшись, я посмотрела на обожающую меня толпу – и мысленно взмолилась Эпоне: «Если я в самом деле Избранная, пожалуйста, пошли мне нужные слова, с которыми лучше обратиться к этим людям!»

Хорошо поставленным «учительским» голосом я начала с очевидного:

– Доброе утро!

По толпе рябью пробежал смех. Я услышала воодушевленные крики:

– Доброе утро, Любимица Эпоны!

Я приободрилась. Пока все идет как надо.

– Сегодня я вышла к вам с двойной целью.

Как они меня слушали! Я пожалела, что здесь нет моих учеников, – пусть бы увидели, что такое настоящее внимание.

– Во-первых, чтобы рассказать о том, что всем нам угрожает зло, и, во-вторых, чтобы испросить для нас благословения Эпоны. – Я пытливо вгляделась в толпу, вступив в глазной контакт с несколькими людьми и кентаврами. – Как вам известно, фоморианцы захватили замок Маккаллан… и убили моего отца.

Я замолчала, дав подданным время выразить свои соболезнования. После того как все снова затихли, я продолжала:

– Эпона показала мне, что крылатые твари захватили также Сторожевой замок.

На сей раз мои слова были встречены ошеломленным молчанием. Я посмотрела на их лица и поняла, что рассказать о судьбе несчастных женщин просто не могу. Кентавры и так почти наверняка все знают; скорее всего, по Партолону уже поползли зловещие слухи. Кроме того, внутренний голос подсказывал: сейчас не стоит заострять внимание на ужасах. Для этого будет время позже, после того как все оправятся от первого потрясения.

Я обернулась и жестом показала на Кланфинтана. Он подошел ближе к Эпи.

– Своего супруга, Кланфинтана, я назначила главнокомандующим.

Кентавры разразились радостными криками; им вторили и мужчины. Я покосилась на Аланну, словно говоря ей: «Вот видишь, завоевать расположение мужчин можно не только способом Рианнон…» (по правде говоря, других способов не так много, но…).

После того как крики смолкли, я продолжала:

– Кланфинтан послал почтовых голубей к предводителям всех кланов и табунов. – Соображать приходилось на ходу. – После того как он встретится с ними, он созовет всех жителей Партолона. – Я мысленно скрестила пальцы, надеясь, что говорю то, что нужно, и употребляю нужные термины. – Он также посвятит их в планы кампании, чтобы все успели подготовиться к войне. – Я заметила в толпе кивающие головы и вздохнула с облегчением. – Но первым шагом для нас всех должно стать знание. Необходимо выяснить о наших врагах все, что только можно! Если кому-то из вас что-либо известно о фоморианцах – пусть это даже всего лишь сказки, которыми пугают непослушных детей, – придите в храм и обратитесь к Аланне, она отведет вас к архивариусу. Ваши сведения могут оказаться очень ценными. Мы многое узнаем и тем самым станем сильнее, ибо «подлинные страхи слабей, чем ужасы воображенья!» [14] Шекспир . Макбет. Акт I. Сцена 3. Перевод М. Лозинского. . – Я мысленно поблагодарила Шекспира за эту великую строчку. – Помните, у добра один лишь враг – зло. Но у зла всегда два врага – добро и само же зло, – проникновенно продолжала я. Еще бы вспомнить, кто это сказал…

Несколько человек закивали в знак согласия.

– А теперь давайте испросим благословения Эпоны!

Толпа затихла. Интересно, как я должна жестикулировать? Неожиданно я четко припомнила роспись на чертовой вазе, с которой все и началось. Без всякой сознательной мысли я воспроизвела позу Рианнон, которую так искусно запечатлел неизвестный художник. Изогнувшись, я повернулась лицом к искрящейся на солнце реке. Подняла правую руку ладонью вверх. Закрыла глаза и попыталась на ходу переделать стихотворение Йейтса, неожиданно всплывшее у меня в мозгу, словно в ответ на мою мольбу Эпоне. Я заговорила нараспев – звонко и четко:

Мысленно я попросила прощения у покойного Йейтса за такое издевательство над его стихами. С другой стороны, я надеялась, что мои слушатели «ухватили суть».

– Пусть же благословение Эпоны пребудет с нами, как ласковая мать, что ведет своих детей в надежное укрытие. С ее помощью мы докажем, что зло не способно восторжествовать!

Я открыла глаза, опустила руку, повернулась лицом к толпе, улыбнулась во весь рот и закончила церемонию словами Спока из «Звездного пути»:

– Мир вам! Живите долго и процветайте!

Все начали расходиться; я вздохнула с облегчением. Не дожидаясь, пока Эпи развернется, я посмотрела на Аланну, ища ее одобрения. Она сияла, и будь я проклята, если она мне не подмигнула! Последняя тяжесть свалилась с моих плеч. Когда Эпи начала спускаться с вершины холма, я купалась во всеобщей любви и одобрении.

– Рианнон!

Услышав резкий окрик Кланфинтана, я невольно вздрогнула. Эпи остановилась; я обернулась через плечо. Кланфинтан по-прежнему стоял на вершине Тора. Но смотрел он не на меня. Его взгляд был прикован к северу, к тому месту, где заканчивались храмовые угодья и начинался лес. Прищурив глаза, он старался что-то разглядеть и шумно втягивал воздух носом, как будто принюхивался, чем пахнет ветер. Вдруг он показал куда-то пальцем, и я посмотрела в сторону опушки. – В чем дело?

Эпи, похоже, тоже испугалась. Без всякого понукания с моей стороны она снова поднялась на вершину и остановилась рядом с Кланфинтаном.

– Северный ветер принес запах зла.

От его тона у меня по коже поползли мурашки.

– Этот запах мне уже знаком… – Он не сводил пристального взгляда с деревьев.

– Такой же, как в замке Маккаллан? – дрожащим голосом спросила я.

Он кивнул.

Толпа зашумела, загудела. Нас обступили кентавры. Сверху я видела, как из храма к нам мчатся мои телохранители.

Кланфинтан тут же взял командование на себя. Первому добежавшему до нас храмовому телохранителю он сказал:

– Что-то приближается к нам со стороны леса. Уведите свою госпожу в безопасное место, а потом соберите в храмовых стенах женщин и детей!