Владимир Андреев - Жажда мести: Жажда мести. Храм любви

Проходя по узкой дорожке вдоль реки, мальчик поглядывал на низкие облака, обещающие ливень. Он услышал сзади себя быстрые шаги, кто-то догонял его, но, обернувшись, Рам никого не увидел, кроме замшелых платанов. Удивленно пожав плечами, мальчик продолжил путь. Не успел он сделать и шагу, как на голову ему упал плотный мешок, кто-то безжалостно сбил его с ног и потащил по земле.

— Виджей, ты не видел Рама? — встревоженно спросил Асамхан. — Он не вернулся из школы.

— Нет, — ответил юноша. — Я не заходил домой. Весь день шли трудные съемки, я оставался в студии. А что случилось? Ты говоришь, он учится вместе с Гитой, может быть, она знает, где ее друг?

— Правильно, я сейчас же еду к ней.

— Я с тобой.

— Не надо. Спасибо, друг, я думаю, он задержался у нее или где-то в городе.

— И все-таки я поеду. Мне кажется, тебе понадобится помощь.

Друзья отправились на поиски мальчика. В доме Аджея они его не нашли, а Гита сообщила им новость, повергнувшую Асамхана в уныние:

— А вы знаете, дядя Асамхан, Рам сегодня не приходил в школу. Я подумала, уж не заболел ли он, и хотела навестить его, но вы пришли раньше.

Сапна, превратившаяся чудесным образом в приветливую хозяйку, угостила гостей сладким гулабджамуном собственного приготовления, напоила чаем, однако друзья очень быстро собрались уходить.

— Подождите Аджея, — сказала Сапна, — может быть, он поможет, ведь у него большие связи, даже сам начальник полиции… — гордо начала она, но осеклась под пристальным взглядом Виджея. — В общем, Аджей сможет помочь.

— Я слышу, тут обо мне говорят! — раздался веселый голос, и в гостиную вошел улыбающийся хозяин дома. — Здравствуй, брат, приветствую тебя, Асамхан. А где друг нашей маленькой Гиты?

— Рам исчез, — ответил мрачный силач. — Мы как раз разыскиваем мальчика.

— Я сейчас же позвоню, — озабоченно проговорил Аджей, — и вся полиция будет поднята на ноги.

— Спасибо, брат, — сказал Виджей, — а мы поедем по городу. Может быть, кто-нибудь что-нибудь видел.

Целый день друзья колесили по самым темным закоулкам, обыскали все парки, но мальчика так и не нашли. Такого с ребенком никогда раньше не случалось, ясно было, что произошло нечто страшное.

Взмыленный конь поднимался по горной дороге, неся на себе седока в черном, везущего странную поклажу — мешок, в котором билось что-то живое. Трое крестьян, идущих по каменистой крутизне, понимающе переглянулись — их опытный взгляд не обманулся грубой мешковиной: они поняли, что внутри не барашек. Всадник внимательно посмотрел на встречных, те прошли, опустив глаза. Никто не захочет связываться на пустынной дороге с человеком, у которого из-за пояса торчит рукоять револьвера.

— Не может же быть такого, — говорил Асамхан, — чтобы никто ничего не видел. В городе тысячи глаз и ушей, которые смотрят на вас, когда вы об этом даже и не подозреваете. Ведь кто-то видел мальчика, когда он шел в школу… Вот что, давай пройдем по этому пути и опросим всех встречных.

— Ты хорошо придумал, — согласился Виджей. Он не хотел расстраивать друга, но ему сразу показалось, что к таинственному исчезновению мальчика может быть причастен человек, желающий отомстить Асамхану, а таких нашлось бы немало. Самое ужасное, если на это решился его смертельный враг — Гунда. Даже Виджей знал, что бандит со шрамом не любил оставлять свидетелей своих кровавых преступлений и его не остановило бы даже то, что этот свидетель — ребенок.

— Я шел вот по этой стороне улицы, — рассказывал сморщенный старик, словно покрытый трещинами от раскаленного солнца, — а Рам — по другой. Я еще хотел крикнуть ему, чтобы он не опаздывал в школу, и вдруг гляжу, за ним крадется какой-то человек в черном, — старик затянулся индийским кальяном — хуккой, выпустил клуб дыма и продолжил неторопливую речь. — Хотя глаза мои видят уже не так, как прежде, но я разглядел, что это был разбойник, приходивший к нам в «Черный город». Этот человек отпустил бороду, но не перестал быть бандитом, и я сразу его узнал…

— Ну, и куда же они пошли? — поторопил старика Асамхан.

— Вот я и говорю, — старик минуту собирался с мыслями, потом сказал: — Они пошли к реке, по той дороге, по которой Рам обычно ходит в школу. Больше я Рама не видел.

Поблагодарив наблюдательного жителя, друзья быстро пошли по тропинке, на которую указал старик.

— Ты понял, кто был тот человек в черном? — взволнованно спросил Асамхан.

— Конечно, — ответил Виджей, — Гунда, кто же еще. Он поклялся мстить и теперь решил нанести удар.

— Да, он поразил меня в самое сердце. Какой же негодяй! Поднял руку на ребенка!

Хотя Асамхан порвал с преступным прошлым, сейчас он чувствовал себя способным на убийство. Сейчас он был готов хладнокровно зарезать Гунду, и рука его не дрогнула бы. Если с головы Рама упадет хоть один волосок, негодяй расстанется с жизнью.

Они выбежали к реке, тщательно осмотрели дорогу, и зоркие глаза Асамхана обнаружили след.

— Видишь, здесь по траве волочили что-то тяжелое, — говорил силач. — Направление указывает, что мальчика сбили с ног и утащили с дороги вон к той рощице, — он показал на плотно растущие баньяны, пошевеливающие плотными кожистыми листьями, ярко блестевшими на солнце.

Когда друзья прошли туда и пробрались сквозь путаницу воздушных корней, цепляющихся своими отростками, то убедились, что напали на след — на утоптанной площадке четко отпечатались отметины подков.

— Здесь он уложил Рама на седло, а вот дальше… — Асамхан начал продираться, разрывая могучими руками сеть ветвей, но обнаружил лишь один выход, куда мог проехать всадник. Следы вывели на выжженный огнем пустырь и исчезли, смешавшись с сотнями отпечатков, испещривших пыльную дорогу из города.

Некоторое время друзья шли по ней, расспрашивая встречных, не видели ли они всадника в черном с мешком на седле, но никто ничего не заметил.

— Почему ты говоришь им про мешок? — удивился Виджей.

— Не мог же он увезти Рама по доброй воле. Я хорошо знаю сына, Рам никогда не поехал бы с чужим человеком. Гунда вез его в мешке. Этот негодяй поплатится за все!

Глаза силача сверкнули недобрым огнем.

Притомившийся бандит решил устроить привал в пустынном месте. Он привязал коня к низкорослому абрикосу, выросшему неизвестно как на краю глубокого оврага, буйно заросшего кустарником, переплетенным ползучими растениями. Сквозь эту чащу не могла бы пробраться и собака. Гунда снял мешок и оттащил его в тень. Сначала он хотел развязать веревку, чтобы дать мальчишке возможность подышать воздухом, а то пленник затих и не подавал признаков жизни, даже не шевелился, когда разбойник стаскивал его с седла. Однако Гунде лень было развязывать мешок — если мальчишка задохнулся, туда ему и дорога. Жаль, что нельзя придушить его приемного отца, ну да он сам приползет за своим сыном, тут-то ему и конец…