Пол Райзин - Водка + мартини

— Как тебе такой вариант тяжелой, так сказать, утраты? — спрашивает Стив. — Закажи в местном парке скамейку с надписью: «Памяти Клайва Уилсона. Посиди, прохожий, там, где любил сиживать он». Пусть этот козел немного понервничает.

Повторять во время обеденного перерыва — глубочайшая ошибка. Приходишь на рабочее место весь такой бодрый, жизнерадостный, рожа красная, готов горы свернуть. Через десять минут понимаешь, что толку от тебя никакого, ни хрена не получается. Поэтому, если ты, конечно, работаешь на телевидении, самое время просматривать отснятый материал или звонить по телефону. Я звоню Стиву, который работает этажом выше.

— Слушай, после этого аргентинского «Мерло» мне так захорошело…

— Советую пить пиво. У меня ни в одном глазу. Идеальное состояние, чтобы смотреть трехчасовой материал про пострадавших от ожогов во время пожара.

— Ты заметил эту новенькую, которая сидит недалеко от меня? Она работает над «Священным чревоугодием».

— Это та, которую дрючит Клайв?

Душа у меня провалилась сквозь пятки аж на первый этаж.

— Шучу. Само собой, конечно заметил. Симпатичная. Ты что, запал на нее?

— В общем-то да, врать не буду. Правда, не знаю… как к ней подъехать.

— Пошли письмо по электронке. Что-нибудь такое нейтральное, по работе. Если ответит, пошли что-нибудь юморное. Если она ответит так же, значит, клюнула, пошли снова что-нибудь юморное. И так далее, а потом пригласи куда-нибудь.

— Лично?

— Опять по электронке.

— Глупо как-то, когда я и так ее вижу со своего места.

— Дурак, в этом-то вся и прелесть. Параллельная форма общения. Что тут такого? Если она даст тебе отлуп, просто сделай вид, что ничего не было. Но если она клюнет…

Теперь душа моя где-то в подвале.

— Ты сам хоть раз так пробовал?

— Нет, читал в «Ивнинг стандарт».

— А если и она тоже читала?

— Тогда она просто знает правила игры, вот и все. Смелость города берет, Майкл.

Через час я кликаю по значку «Отправить» и закуриваю.

Сегодня это уже двадцатая. А всего только четыре часа.

Кому: Ясмин Свон

От кого: от Майкла Роу, руководителя отдела разработок

Тема: Я люблю Люцифера

Я тут прокручиваю разные идеи насчет сатанистской викторины. Время — ближе к ночи. Нет ли в вашем «Священном ч.» задиристых попов, которых можно было бы соблазнить принять участие?

Следующие сорок пять минут проходят в тупом оцепенении. Я отчаянно переключаю каналы и в конце концов останавливаюсь на «Евроспорте». Женский теннис. Турнир на Дальнем Востоке. Яна Новотна и Анна Курникова. Украдкой поглядываю в сторону Ясмин. Она все еще у себя. Набирает тексты, звонит, разговаривает, курит. Обычный день в жизни телевидения.

Сигнал.

Почта. От нее.

Кому: Майклу Роу, руководителю отдела разработок

От кого: от Ясмин Свон

Тема: Возврат: Я люблю Люцифера

Очень жаль, но нет. Наши слишком серьезны.

Ого. Это кое-что. Пожалуй, можно поработать.

Кому: Ясмин Свон

От кого: от Майкла Роу, руководителя отдела разработок

Тема: Хитрый викарий

Что вы имеете в виду — все они верят в Бога или что-нибудь еще? Ни одного балагура? Ни одного насмешника?

Уже пятнадцать минут шестого. Новотна выигрывает один сет и проигрывает три — два во втором. Сигнал.

Кому: Майклу Роу

От кого: от Ясмин Свон

Тема: Возврат: Хитрый викарий

Очень жаль, но нет.

Бляха-муха. Как серпом по яйцам; называется, обосрался.

— Майкл, я что-то припозднилась.

В дверях у меня стоит — вы не поверите — Ясмин. Душа моя прожигает все этажи насквозь и снова проваливается в подвал.

Я так сосредоточился, чтобы втиснуть проект «Копа-Кабана» хоть в какую-то приемлемую форму, что два часа пролетели, как одна минута. Офис давно опустел.

— Извини, я тут задумался кое о чем. Не расслышал, что ты сказала.

Она улыбается. Я чувствую, как под щетиной на верхней губе скапливается пот.

— Я говорю, поздно уже. Похоже, мы с тобой тут последние. Тебе не трудно будет запереть, когда будешь уходить?

Она идет домой. Темные очки лихо сдвинуты на голову. Орхидеи, тигры и бабочки пляшут что-то замысловато-зажигательное на ее длинном и тонком теле. И под всем этим великолепием нелепо и карикатурно торчат громадные белые кроссовки явно не ее размера. Из сумки торчит книжка «Талантливый мистер Рипли» в мягкой обложке.

— Конечно. Какие проблемы.

Она поворачивается к выходу.

— Обожаю эту книгу Хайсмит. Тебе нравится?

Головка настороженной лани на изящной шейке, как на шарнире, поворачивается в мою сторону. Огромные выпуклые веки моргают раз, моргают два. Ладони мои становятся влажными, как болото.

— Честно говоря, это не совсем в моем вкусе. Но ничего, забавная вещица, особенно когда вдруг понимаешь, что ты ни с того ни с сего болеешь за этого совершенно аморального ублюдка…

— Ну да, ты даже хочешь, чтобы он совершил убийство.

— Ну да, со мной было то же самое: читаю, а сама думаю, мол, давай же, убей его, убей! Жуть какая-то.

— Слушай, может, зайдем куда-нибудь ненадолго, чего-нибудь выпьем? Я давно хотел с тобой посоветоваться об одном деле…

— Да-а?

Через четверть часа мы сидим бок о бок в баре модного ресторана Дамиена Хирста «Фармаси» прямо под гигантской упаковкой трихопола. Смазливая юная официантка в форме медсестры приносит напитки. Сухое мартини с водкой. Две порции. Сначала я заказал себе, и можно ли описать весь мой восторг, когда услышал хрипловатый, теплый, как поджаренный хлебец, голос Ясмин: «Послушай, отличная идея, мне то же самое». Сухое мартини с водкой! Да это же не что иное, как «бентли» с турбоподдувом алкогольного мира! Нет лучшего способа быстро и с блеском набрать крейсерскую высоту!

Она, конечно, курит. Она курит «Кэмел». Я — свои «Силк кат». И мы с упоением щебечем про все подряд, про аморального Тома Рипли, про «Священное чревоугодие». Про телекомпанию «Бельведер» и про Монтгомери Додда, ее владельца. Про шоу «Я люблю Люцифера» (совершенно дурацкая штука, но кто знает?). Про работу на Би-би-си (мне приходилось, ей нет), про телевидение вообще, про то, что бы мы делали, если бы туда не попали (стали бы просто журналистами или пошли бы в науку). И в нашей болтовне присутствует этакий возбужденно-доверительный тон, и меня волнуют ее огромные, глубокие, под выпуклыми веками глаза, то, как она раздувает ноздри, когда ей в голову приходит какая-нибудь новая мысль, и все это в сочетании со «Столичной» в моей крови и хмелем в голове. Но все же пока мы еще только коллеги, просто сидим и выпиваем после тяжелого трудового дня — это я так, на всякий случай напоминаю себе об этом. Потому что я уже пьяный и в присутствии этой женщины, этой стройной и горячей лани, таю как свечка, — но ведь это вовсе не означает, что она обязательно чувствует то же самое. Или все-таки означает?