Пол Райзин - Водка + мартини

А всего в нескольких шагах, окруженный помощниками и ассистентами, как гусыня своими гусятами, стоит Клайв Уилсон собственной персоной; лицо его непроизвольно дергается, рука лезет в карман пиджака и извлекает на свет — нет, глядя на эту красно-белую маркировку, ошибиться нельзя — пачку «Мальборо». Клайв, который не курит. Который не курил до тех пор, пока я однажды не дал ему закурить по его же просьбе. Я гляжу на него как на нечто совершенно невиданное и небывалое, а он тем временем уверенной рукой протягивает пачку окружающим (рука безукоризненно согнута в локте, кисть работает так, что не придерешься). Вся его банда по очереди сует пальцы в пачку, словно птенчики свои клювики в клюв мамаши. Потом берет сигарету и он. Прикуривает, морщится, затягивается. Я вижу, как Клайв курит. Втягивает дым в легкие и выпускает его обратно. Лицо передергивается после каждой, даже маленькой, затяжки. Я ясно вижу, как ядовитый дым заполняет его легкие, как четыре тысячи отравленных молекул вторгаются в его организм, пронизывая все его омерзительное существо. Он даже как-то постарел за последнее время. Вокруг глаз появилась сетка морщин. Я вдруг сознаю, что до сих пор не простил его. Мне его нисколько не жаль. Я гляжу на обыкновенную сигарету белого цвета, зажатую у него между пальцами, и сердце мое наполняется радостью и весельем.

О счастье! Клайв стал заядлым курильщиком.

Подумать о том, чтоб как следует — и незаметно — отомстить Клайву.

Вычеркиваю.

Танцы в полном разгаре; секс-площадка, на которой неистовствуют молодые мужчины и женщины, уже слишком разгоряченные алкоголем, вся в непрерывном движении. В общем, котел бурлит. Теперь телами и душами танцующих владеет группа «Оазис». Но тебе-то зачем «оттягиваться»? Какие выгоды это сулит? То есть я хочу сказать, где ваши аргументы? (Виноват, по-моему, я тоже слегка надрался.)

Кто-то толкает меня в спину. Оборачиваюсь: передо мной Луиза. На ней тесное, с блестками вечернее платье, и я ощущаю знакомое легкое потрясение: меня влечет к ней. Две черные лакированные палочки поддерживают ее зачесанные вверх и вбок волосы. Они прекрасно гармонируют с ракообразным, которое зажало своими длинными конечностями ее миленькое личико.

— У тебя из головы торчат палочки для еды, — показываю я ей, шевеля двумя пальцами.

— Знаю, — отвечает она. — У меня в сумочке лежит свинина под кисло-сладким соусом.

Вот это да, я и не подозревал, что она тоже умеет откалывать шуточки. Это маленькое странное существо нравится мне еще больше.

— У тебя же в сумочке все склеится, — я стараюсь перекричать ревущую музыку.

Она удивленно смотрит на меня.

— Да я пошутила. Нет там у меня ничего. — Никак не могу понять, это у нее такая сверхтонкая шутка или она просто дура. Она радостно сообщает, что была счастлива работать со мной над программой «Разминка перед смертью» и что теперь, когда наше шоу стало хитом, она без труда получила еще одну работу. По-видимому, это «Новое средство» Дейла Уинтона.

— А где же твой новый кавалер? — спрашиваю я, изо всех сил пытаясь казаться веселым. Может, вы поссорились? А может, он трагически погиб при взрыве какого-нибудь газа?

— Пошел за выпивкой.

И действительно, ловко лавируя между танцующими, к нам топает нелепая фигура с двумя бокалами белого вина в руках — кто бы мог подумать? — Саймон, наш лихой практикант.

— Ага, значит, ты отыскал-таки бар, — говорю я, чтобы что-нибудь сказать.

— Долбаная вечеринка, — застенчиво скалится он. — У меня крыша едет.

Луиза так и сияет, словно ее рыцарь произнес нечто изысканно-романтическое.

— Вы знаете папу Саймона? — сердце мое сжимается и подпрыгивает, когда она называет имя одного из самых богатых и влиятельных людей в мире телевидения, телевизионного титана, с которым Монти, как всем известно, играет в гольф. В его кабинете висит фотография, где изображены они вдвоем. — Монти пригласил и его, но он терпеть не может подобных сборищ и отдал свой билет нам.

Я снова вглядываюсь в его лицо и теперь уже точно вижу черты его знаменитого папаши. Однако в лице отпрыска легендарная неуступчивость и сварливость неожиданно преобразилась в решительную бестолковость. Волю к поражению. И почему я в свое время не озаботился разузнать фамилию этого недоросля?

И я покидаю новых Тристана и Изольду, которые не в силах оторвать глаз друг от друга. Возле стойки бара обнаруживаю весьма бодрого Дэйва Кливера.

— Мистер Солтмарш, — приветствую я маленького негодяя-писаку, — надеюсь, ваша бодяга пришлась по вкусу очаровательной Николь.

— О да, шеф. В грязь лицом не ударил. На всех этих презентациях всегда найдешь себе интересное занятие.

— Кстати, забыл у тебя спросить. В чем, собственно, заключается твой интернет-бизнес?

Он наклоняется и конфиденциальным тоном сообщает:

— Это пока коммерческая тайна, шеф. Но я могу поделиться с тобой нашими новейшими идеями. Самая последняя, еще горячая. Сайт в Интернете, позволяющий скучающим миллионерам, которые не знают, куда девать свои миллионы, сойтись с людьми, которым они нужны позарез. Я понимаю, там тут же появится масса писем с просьбами, с мольбами, мол, мне нужны деньги во как. С письмами трогательными, с письмами, берущими за душу, с письмами, которые без слез читать невозможно, разумеется. Само собой, появится множество предложений неделикатного свойства и даже непристойных — тысячи таких предложений, — глаза его вспыхивают при этой мысли. — Но и множество вполне искренних, порядочных, прекрасных. Мы назовем наш сайт «Дай-же-мне-твои-долбаные-деньги-точка-ком».

— Мы? Кто это мы?

— Мы, я и Николь. Вообще-то это ее идея. Но обсуждали, разрабатывали, доводили ее до ума мы вместе. Слушай, позволь, я куплю тебе бутылку шампанского, а, шеф? В знак благодарности за твой столь прекрасный вклад в дело Любви.

Пробираясь между столов и стульев с бутылкой Дэйва в руке, я вдруг сознаю, что так и не понял, шутит он или нет.

Я нахожу Хилари с сигаретой в руке и с бокалом вина с содовой, которое она, видимо, пьет весь вечер. Губная помада у нее поплыла, взгляд рассеянный, никак не может собрать его в кучку. Я целую ее в шею, и она раздраженно отодвигается.

— В чем дело? Я тебе больше не нравлюсь? — спрашиваю я.

Она смотрит на меня как на какого-то идиота.

— Майкл, не тронь меня, я такая сейчас злая. На тебя, на всех, на всё.

Да-а, надо признаться, Хилари сейчас в дурном настроении.

— Поехали домой вместе. Поговорим.

— Ты что, не слышал? У меня нет настроения.

— Ну ты же не поедешь домой с этим… типом, а?

— Ли? Я ему очень нравлюсь, Майкл.

— Ну и что? Что ты-то в нем нашла?

— Он мне нравится. Он такой… я ему нужна, и это меня привлекает. Он хочет меня, я с ним чувствую себя женщиной.