Лесли Пирс - Чужое гнездо

— И все-таки я не понимаю, почему ты решил, что Джози тебя опозорила, — сказала Эллен. — Здесь ведь о ней не пишут ничего плохого, правда? По письмам, которые я получила, она показалась мне вполне счастливой и довольной жизнью. Она ушла больше шести месяцев назад, так что это, видимо, старая фотография.

— Так ты знаешь, где она? — Вайолет протиснулась мимо Альберта, вплотную приблизив свое лицо к лицу падчерицы. — На наших письмах нет обратного адреса.

— Не знаю, — ответила Эллен, уже сожалея, что явилась домой в такое время. — Понятия не имею, где она живет сейчас. Джози не указала адрес, но написала о массе новых знакомых и чрезвычайной загруженности работой.

Приподнятое настроение Эллен окончательно улетучилось, когда Вайолет принялась осыпать бранью Джози, попутно обвиняя падчерицу во всех мыслимых грехах. Следовало немедленно дать мачехе отпор, в противном случае такой прием будет ожидать ее всякий раз, когда она будет возвращаться домой. Отец немного успокоился, но на лице у него по-прежнему сохранялось разгневанное выражение, и Эллен с обидой подумала, что он мог бы, по крайней мере, поинтересоваться, как у нее идут дела.

— Оставьте меня в покое, или я тоже уеду, — наконец заявила она, не в силах больше выносить отвратительную сцену. — Я здесь совершенно ни при чем, и вы об этом прекрасно знаете. Посмотрите на себя, если вам требуются виноватые.

Вайолет вскинула было руку, но Эллен мгновенно отпрянула.

— Только попробуй! — выкрикнула она. — Только прикоснись ко мне, и ноги моей больше здесь не будет.

Поднявшись к себе наверх, Эллен тихонько рассмеялась, вспомнив растерянное выражение на физиономии Вайолет. Если бы она могла поступить так же много лет назад! Разумеется, она бы не заставила мачеху полюбить себя, но по крайней мере вынудила бы себя уважать.

Уже поздним вечером, накрыв стол к рождественскому ужину, Эллен снова перечитала статью. Ей показалось странным то обстоятельство, что на фотографии волосы у Джози были собраны в косички — она не носила этой прически с тех пор, как ей исполнилось восемь или девять лет. Странно было также видеть ее на вокзале — ведь всем известно, что она уехала на автомобиле. И еще — разрыв во времени. Если безвестная девушка так взволновала фотографа, почему ее снимок опубликовали только спустя шесть месяцев?

Когда ей показалось, что родители немного успокоились, Эллен решилась высказать свои соображения.

— Я не верю ни единому слову в этой статье, — заявила она. — Это какой-то трюк. И фотография тоже кажется мне постановочной.

Разумеется, родители не согласились с ней. Простые фермеры, мало знающие о жизни за пределами Корнуолла, — почему они должны были верить ее словам? Она и сама не очень-то разбиралась в уловках газетчиков. Оставалось только строить догадки.

Рождество прошло спокойно, если не считать того, что родители крепко налегали на спиртное. Сколько Эллен себя помнила, ни отец, ни мачеха никогда не пили дома, и хотя выпивать в праздничные дни считалось нормальным, она сразу поняла: тут не все просто.

Возможно, таким образом оба пытались заглушить горечь от поступков собственных детей или создать ощущение комфорта. Во всяком случае, их отношения стали не такими отчужденными и жесткими, как раньше. Выпивка размягчала Альберта и Вайолет и служила амортизатором между ними.

Эллен возвращалась к Сандерсонам в воскресенье, на следующий день после святок. Тем же утром появилась новая статья — продолжение той, что была напечатана неделю назад. Теперь материал был проиллюстрирован фотографиями молоденьких девушек, работающих стриптизершами в Сохо. Складывалось впечатление, что газета намерена опубликовать целый цикл материалов о злоключениях и всевозможных формах эксплуатации подростков, сменивших провинцию на Лондон. В конце снова был напечатан снимок Джози — в этот раз с призывом ко всем, кому что-либо известно о девушке, позвонить в редакцию.

— Если бы это их действительно тревожило, — на прощание сказала Эллен отцу, — они бы не отмахнулись от тебя просто так. Эти писаки что-то прячут в рукаве, теперь я совершенно уверена.

Ее действительно радовало возвращение к Сандерсонам. Даже если не обращать внимания на постоянные ядовитые замечания Вайолет и угрюмое молчание отца, ферма оттолкнула ее холодом и неустроенностью. Жизнь в домах с центральным отоплением изнежила Эллен, но она не могла понять, почему ее родители так экономят на дровах для камина и не делают ровным счетом ничего, чтобы избавиться от жутких сквозняков. Ведь когда они состарятся по-настоящему, залатать щели в дверях и окнах будет гораздо труднее!

В течение следующих двух недель та же воскресная газета опубликовала еще несколько статей о подростках, сбежавших из дома. А в конце января появился огромный снимок Джози, на которой не было ничего, кроме мужской рубашки.

«Найдена!» — вопил заголовок. Марк Кинсэйл обнаружил ее в одной из подпольных студий Западного Лондона, где она вместе с другими девушками позировала перед мужчинами, которые изображали фотографов, а на самом деле были обычными извращенцами.

Поначалу Эллен охватило смятение. Джози выглядела такой обольстительной и красивой, что она не могла не ощутить гордости. Но по мере того, как она вчитывалась в газетные строчки, гордость сменилась тревогой. Вся эта история казалась какой-то ущербной и жалкой.

Из деревенского таксофона ей позвонил отец. Он не привык к телефонам, поэтому так кричал в трубку, что у Эллен едва не лопнули барабанные перепонки. «Ты видела? — спрашивал он снова и снова. — Нет, ты видела? Сегодня вечером деревенские сплетники будут чесать языки только об этом!»

Эллен не нашла слов, чтобы успокоить его.

Однако когда она показала газету Сандерсонам, те вовсе не были шокированы.

— Не расстраивайся из-за ерунды, — заметил Роджер. — Газеты часто прибегают к таким трюкам для увеличения тиража, они преувеличивают и передергивают. Готов биться об заклад, что все это тщательно подготовленная кампания. Если бы Марк Кинсэйл был приличным человеком, он отправил бы Джози домой первым же поездом, а не публиковал ее снимки.

— Но зачем ему это понадобилось? — спросила Эллен. Отношение Сандерсонов к происходящему совершенно не походило на чувства отца.

— Я полагаю, Кинсэйл рассчитывает сделать серьезные деньги, — задумчиво протянула Ширли. — Он возбудил любопытство публики этой фотографией, и наверняка, она не будет последней. Ставлю фунт против пенни, он считает, что в его руках новая Твигги или Джин Шримптон. Пожалуй, он прав — девушка красивее их вместе взятых.

На протяжение нескольких следующих месяцев Эллен убеждалась, насколько правы Роджер и Ширли, потому что фотографии Джози продолжали регулярно появляться в печатных изданиях. Перед читателями разыгрывали очередную сказочку о Золушке, девчушке из бедной фермерской семьи, ищущей счастья на улицах большого города. И хотя Эллен доставляло удовольствие видеть Джози, или Жожо, как ее теперь называли, запечатленной в сногсшибательных нарядах, она ужасалась тому, что писали журналисты про ее личную жизнь.