Лесли Пирс - Чужое гнездо

Если верить им, Джози сбежала от суровых родителей. Кто-то даже сфотографировал Бикон-фарм и умудрился сделать это так, что ферма выглядела просто зловещей. На одной из фотографий оказалась Вайолет, кормящая кур, — она явно не подозревала о том, что ее снимают. Мачеха выглядела еще большей ведьмой, чем в действительности.

Эллен хотелось бы порадоваться за Джози — все шло к осуществлению ее детских мечтаний стать знаменитой моделью. Но одновременно старшая сестра испытывала стыд за младшую, поскольку та позволила, чтобы из ее родителей сделали настоящих чудовищ.

Отец больше не звонил Эллен, только коротко писал, никогда не упоминая о Джози. Но от Мэвис Питерс Эллен знала: Вайолет просто убита, Альберт же стал еще большим отшельником и даже перестал заглядывать в бар по воскресеньям. Миссис Питерс также сообщила, что к ней приходила Вайолет с просьбой помочь написать письмо для Джози в адрес редакции той самой воскресной газеты, с которой все началось. Она умоляла Джози сообщить, как ее найти, и выражала крайнюю обеспокоенность судьбой дочери.

Эллен опасалась, что сестра и ее вычеркнула из своей новой жизни, поскольку ни писем, ни открыток больше не было. Тем не менее она собирала вырезки из газет, где упоминалась Джози, рекламные буклеты нового шампуня, который та представляла, и вклеивала их в альбом. Ей казалось, что таким образом они с сестрой становятся ближе.

Как-то июльским утром почтальон принес Эллен сразу два конверта. Одно письмо было из школы-интерната для физически и умственно отсталых детей в Южном Бристоле — ей предлагали начиная с сентября приступить к исполнению обязанностей ассистента воспитателя. А другое — от Джози. Оба взволновали ее до глубины души.

Она не рассчитывала получить место сотрудника интерната, поскольку ей не хватало опыта работы. Но дирекция сочла возможным пригласить именно ее, выбрав Эллен из двенадцати других кандидатов.

Однако письмо Джози — на этот раз с обратным адресом в Челси и даже номером телефона — заставило ее почти полностью забыть о перспективной работе.

« Дорогая Эллен! — писала сестра. — Держу пари, что ты сердишься из-за моего долгого молчания. Но я боялась — вдруг ты расскажешь матери? Ты же знаешь Вайолет: если бы она нагрянула сюда, то испортила бы все на свете. Пожалуйста, обещай, что и сейчас ничего ей не скажешь. Я еще не готова к встрече с ней, к тому же мне кажется, родители бесятся из-за той ерунды, которую пишут о них газеты. Я здесь ни при чем. Отец показал себя полным занудой, когда позвонил в «Миррор». Он выглядел настоящим людоедом.

Ну, как бы там ни было, дела мои идут неплохо, у меня отличная квартирка в шикарном районе Лондона и куча новых шмоток. Марк говорит, я стану «лицом шестидесятых», он — мой фотограф и менеджер. Он водит меня во всякие симпатичные места, и все находят меня просто неотразимой.

Но я очень скучаю без тебя. Если ты не слишком сердишься на меня, приезжай в гости. Я покажу тебе Кингз-Роуд, Карнаби-стрит, они тебе понравятся, там просто здорово.

Целую, твоя Джози ».

Эллен перечитала письма по нескольку раз. Какими бы чудесными они ни были сами по себе, Ширли Сандерсон не понравятся оба. Эллен не покидала ее дом с самого Рождества, поскольку больше не испытывала желания видеть родителей. Ширли и Роджер окончательно свыклись с тем, что она присматривает за мальчишками круглосуточно. Вряд ли они откажутся отпустить ее на уик-энд к сестре в Лондон, но когда Эллен заведет речь о другой работе, проблемы возникнут наверняка.

За те восемнадцать месяцев, которые Эллен проработала у Сандерсонов, она постепенно разобралась, что эта пара далеко не так добра и великодушна, какой казалась на первый взгляд. Разумеется, дав ей работу и крышу над головой в трудное для нее время, они сделали широкий и щедрый жест, но теперь стало совершенно очевидным, что Сандерсоны всегда думали только о себе.

Стоило им заполучить ее и обнаружить, что Эллен заботится об их детях так же бережно, как они сами, Сандерсоны решили ни в коем случае не терять девушку. Именно поэтому ей предложили остаться, а не отправляться в дом матери и ребенка. Советуя отдать малышку Кэтрин сразу после ее рождения, Ширли исходила из собственных интересов, а не из реального положения вещей или заботы о чувствах матери. Эллен стала марионеткой в их руках, не имеющей свободной воли, — и только ради того, чтобы Сандерсоны не остались без ее услуг по уходу за домом и детьми.

К тому же Ширли, как заметила Эллен, вовсе не отличалась избытком материнских чувств. Конечно, она любила своих мальчишек, но бизнес имел для нее куда большее значение. Сейчас она затевала расширение компании, и все ее планы строились исходя из того, что тылы надежно прикрыты. Кто еще согласился бы ютиться в комнатушке размером со стенной шкаф, исполняя обязанности няни, повара, домоправительницы, уборщицы и садовника за три фунта в неделю?

Ширли отправлялась на работу даже тогда, когда один из мальчиков был болен. Все чаще Эллен приходилось готовить угощение для кучи гостей — в дополнение ко всем прочим обязанностям. Теперь Ширли стала возвращаться домой все позже и позже, когда дети уже давно спали. Эллен сдерживала себя, но знала, что стоит ей заикнуться об уходе, как хозяйка вспылит, обвинив ее в черной неблагодарности.

Кроме всего прочего, Эллен было необходимо подыскать к осени жилье вблизи от места новой работы. Однако сейчас, когда она занята с утра до ночи, такая задача представлялась ей просто невыполнимой.

Как следует поразмыслив над этим несколько дней, Эллен поняла, что наилучшим выходом было бы снять дешевую комнату где-нибудь неподалеку от Сандерсонов. Тогда она сможет найти временную работу канцелярской служащей или официантки на остаток лета, одновременно начав поиски постоянного жилья в Южном Бристоле, где и располагалась школа-интернат. При этом ее зарабатывать она будет намного больше.

Убрав со стола после ужина, Эллен не стала откладывать дела в долгий ящик и прямо заявила Ширли о скором уходе. Был вечер, мальчики спали. Роджер удалился, чтобы посмотреть последние новости, а настроение у Ширли было отличным, так как днем ей удалось добиться контракта на поставку продуктов для сети гостиниц на западном побережье.

Сообщая о своем решении, Эллен старалась тщательно подбирать слова. Сначала она упомянула о том, как были добры к ней Ширли и Роджер, но добавила, что считает — для нее пришло время двигаться дальше.

Этим вечером Ширли выглядела намного моложе, чем обычно. После работы она надела бледно-голубые слаксы и полосатую льняную рубашку, а волосы, собранные в высокую прическу, распустила. Однако стоило Эллен заговорить, как ее благодушное настроение улетучилось.