Куртис Ситтенфилд - Мужчина моей мечты

Рядом с путями стоит телефонная будка. Анна опускает в автомат монетку и набирает номер. В трубке раздается ровный голос Майка:

— Отдел финансовой помощи студентам. Слушаю вас.

Она уже готова вот-вот зареветь, но все-таки говорит:

— Это я.

Он отвечает не сразу, и этой паузы хватает, чтобы у нее в душе зародился страх. Пока он не ответил, Анна успевает подумать, что, если он рад ее слышать (если не рад, она этого не перенесет), она скажет, что тоже любит его, скажет прямо сейчас, по телефону.

Ей слышно, как Майк нервно сглотнул.

— Привет, милая, — говорит он.

В день свадьбы ее матери с Фрэнком Макгуайром Анна спит до без пятнадцати девять, пока наконец ее не начинает будить Эллисон:

— Вставай, Анна. Звонит тетя Элизабет, она хочет поговорить с тобой, — слышит она голос сестры.

Когда Эллисон отодвигает занавески (розовые в полосочку, те самые, которые мать повесила в ее комнате, когда они переехали сюда двенадцать лет назад), свет, хлынувший в комнату, заставляет Анну прищурить глаза. За окном плавно опускаются снежинки.

— Что, опять снег пошел? — спрашивает она.

— Обещают, что сильных снегопадов не будет. Иди скорее к телефону, Элизабет ждет. — В дверях Эллисон задерживается. — Когда поговоришь, можешь спасти Оливера. Приехала тетя Полли, и, по-моему, она хочет достать его своей болтовней до потери сознания.

Ну конечно! Оливер. Анна знала, что есть какая-то причина, из-за которой даже во сне ей было как-то не по себе.

— Я спущусь через пару минут, — обещает она.

В старой спальне Анны теперь нет телефона. Она идет в комнату матери, поднимает трубку и замирает перед большим зеркалом, которое висит на внутренней стороне одной из створок платяного шкафа. На ней хлопковые пижамные штаны и футболка с длинными рукавами. Своему отражению в зеркале она сонно бормочет: «Привет».

— Мы можем поговорить о Дженнифер Лопес и Бене Аффлеке? Что эта красавица делает с таким придурком? — говорит Элизабет. — Каждый раз, когда я вижу его, мне хочется сказать: «Хватит строить из себя студента».

— А по-моему, они красивая пара, — отвечает Анна.

— Мы с Дарраком недавно взяли в прокате… Я даже не помню названия. Вот голова дырявая! Анна, я почему звоню… Тебе нужно встретиться с отцом.

— Я не хочу, — глухо произносит Анна.

— Сколько времени уже прошло? Лет пять?

— Я встречалась с ним на свадьбе Эллисон, а это было меньше четырех лет назад. Между прочим, тогда же я в последний раз видела и вас!

И это правда. С тех пор как Анна гостила у Элизабет и Даррака, она виделась со своей тетей лишь дважды. Первый раз они встретились (и это была ее идея) в одно из воскресений, когда Анна перешла в среднюю школу. Они с матерью приехали на встречу с Элизабет, Дарраком и Рори в ресторанчик где-то на полпути между Филадельфией и Питсбургом. Их вторая встреча состоялась через несколько лет, когда Элизабет приехала в Филадельфию на юбилей отца Анны, ему тогда исполнилось пятьдесят лет. Впрочем, Анна и Элизабет не потеряли связь, они разговаривают по телефону каждые два-три месяца; кроме того, Анна замечает, что в памяти постоянно всплывают разнообразные советы, которые когда-то давала ей Элизабет относительно взрослой жизни. Но в Питсбург Анна больше не приезжала. Анна уверена, что это слишком о многом напомнило бы ей.

— Послушай, — говорит Элизабет. — Сегодня его бывшая жена выходит замуж, и мужчина, за которого она выходит, извини за грубость, до безобразия богат. Тебе не кажется, что твоего папу можно пожалеть?

— А как там Рори? — спрашивает Анна. — Он все еще работает в ресторане?

— Не уходи от темы.

— Отцу так же просто связаться со мной, как и мне с ним. Почему я должна об этом беспокоиться?

— Разве ты сама не сказала ему никогда тебе не звонить?

На это Анна ничего не отвечает. Спустя несколько дней после их с отцом последнего обеда он переслал ей открытку от ее стоматолога с напоминанием об очередном визите, которая почему-то пришла на его адрес. На конверте, в который он ее вложил, рукой отца было написано: «Приятно было повидаться на прошлой неделе, Анна». Анна так и не смогла понять, что это — сарказм или просто обычное выражение вежливости. На свадьбе Эллисон невозможно было полностью избежать встречи с отцом, но она сделала все, чтобы свести их общение к минимуму. До сегодняшнего дня, как утверждает Эллисон, он следит за ее судьбой, хотя Анна, признаться, сомневается. То, что отец не стал оплачивать обучение Анны на старших курсах Тафтса, свидетельствует о многом. Ему не составило бы труда все решить через ее голову, просто выслав чек, но он не захотел этого делать. Однако же Анна ни разу не пожалела о своем решении, хотя до сих пор еще не выплатила всех долгов.

— Я не прошу тебя ехать к нему, — продолжает Элизабет, — но, честно говоря, считаю, что так будет лучше. Для этого у меня достаточный авторитет?

— Нам с ним всегда не о чем было разговаривать, — упрямо твердит Анна. — Возможно, наши отношения и должны быть именно такими.

— Никто и не заставляет тебя делать вид, что у вас с ним прекрасные отношения. Просто посиди с ним за чашкой чая, спроси его о работе. Дай ему возможность не думать, что он разрушил все хорошее в своей жизни.

— Отчасти так оно и есть, — бурчит Анна, продолжая спорить скорее по привычке, чем по убеждению. Неприятные чувства, которые она испытала в тот день в ресторане, утихли, и теперь она понимает, что не стоит копить в себе злость. — Если я предложу ему встретиться, — говорит она, — он наверняка посчитает, что я хочу попросить прощения.

— Это его проблемы. Ты поедешь к нему не унижаться, а просто показать, что ты нормальный, общительный человек.

— А почему вы так уверены, что в этом есть смысл?

— Знаешь, я склонна думать, что тебе стоит это сделать не для него, а для себя самой. Хотя, может быть, на самом деле для меня. Но вот последний аргумент. Ты готова услышать последний аргумент?

— Не уверена. — Анна подошла к окну, из которого видна дорога, ведущая к дому. На улице все еще идет снег; она замечает мать в стеганом розовом халате и в ботинках, которая, разговаривая с тетей Полли, направляется к ее «вольво». По крайней мере, тетя Полли уже отпустила Оливера.

— Последний аргумент такой: он одинок, — с грустью произносит Элизабет. — И он все-таки твой отец.

В кухне на столе стоит корзинка с бубликами и кексами. Сэм перекладывает свои бумажки (он сейчас учится на шестом курсе), а Эллисон заворачивает вилки и ножи в салфетки и перевязывает их голубыми ленточками. На свадьбе будут девятнадцать гостей, включая членов семьи, и церемония состоится в пять часов. Когда Анна спросила мать, можно ли ей сегодня до пяти часов встречаться с Фрэнком (у него есть свой дом, и при желании можно было легко устроить так, чтобы они не встретились в течение дня), та ответила: