Куртис Ситтенфилд - Мужчина моей мечты

Через тридцать две минуты Анна уносит банки из-под колы в кухню, чтобы выбросить (много лет назад Эллисон пыталась приучить его сдавать их в переработку, но, естественно, безуспешно). Она думает, а понимает ли и Сэм, что Дугласа Гавенера не нужно принимать всерьез? А доктор Льюин в своем кабинете? Неужели этого не понимали только она сама да какое-то время, точнее девятнадцать лет (именно столько были женаты родители Анны), ее мать?

Но то, что отец на самом деле не представлял опасности, еще не означало, что он не был дураком. А он им был! Стоя в кухне, Анна думает, что вот сейчас вернется и спросит его, почему все это время он изливал на них столько злости? У него была добрая жена, послушные дочери. Жили они весьма неплохо, на уровне верхнего среднего класса, что же еще ему было нужно?

Но, когда она снова входит в гостиную, отец говорит:

— Скажи своей сестре или Сэму, чтобы они позвонили мне, если хотят сходить на матч «Иглз» против «Джапантс». Я и тебе могу достать билет.

Потом он протягивает руку для прощания, и этот жест заставляет Анну отказаться от своего намерения. Не нужно ни о чем его спрашивать: если отец жмет ей руку, если он так от нее далек и равнодушен, значит, понимает, что был полным дураком. Ей не следует задавать вопросы или что-то объяснять. Он хочет казаться беззаботным и веселым, потому что все понимает.

Сделав шаг вперед, она целует его в щеку и мягко произносит:

— До свидания, папуля.

Фрэнку Макгайру шестьдесят один год, то есть он на восемь лет старше матери Анны. Этот человек невысок, примерно метр пятьдесят пять, лысоват и наделен внушительных размеров животом, коротенькими толстыми пальцами и пухлыми губами. Особенно выделяется его нижняя губа — она такая большая и гладкая, что ему позавидовали бы многие голливудские актрисы. Во время свадебной церемонии в голове Анны, которая стоит с букетом роз и фрезий, вихрем проносятся мысли, никогда раньше не тревожившие ее. А занимаются ли ее мать и Фрэнк сексом? А что, если Фрэнк на самом деле просто покупает красоту ее матери, женщины средних лет? И это стало возможным лишь потому, что мать выставила себя на продажу? Как выглядит его брюхо без одежды? И как лучше, имея такой живот: сверху или на спине? Одно дело, когда партнеры стареют вместе, в этом случае все дефекты внешнего вида (дряблость, жирок и так далее) не так резко бросаются в глаза. Но впервые раздеться друг перед другом в таком возрасте! Разве не страшно выставлять на обозрение все свои недостатки и с ужасом ожидать, чем удивит тебя твой партнер?

К тому же приходится решать, что рассказывать о себе, а что нет. К этому возрасту с тобой уже столько всего происходило, что возникает необходимость выбирать или просто делиться самыми важными эпизодами прошлой жизни. Рассказывала ли мать Анны Фрэнку о том, что ее первый муж однажды выгнал ее и дочерей из дому посреди ночи? Помнит ли об этом ее мать? Она должна помнить. Они с ней никогда об этом не говорили, но она не могла этого забыть.

— Я хочу тебе рассказать кое-что такое, о чем еще никому никогда не рассказывала, — говорит Фиг. — Только не подавай виду.

Анна и Фиг сидят на диване в гостиной с тарелками на коленях. Для банкета мать Анны достала голубую с белым фарфоровую посуду и столовое серебро, украшенное монограммой. Все гости вокруг (это в основном родственники) оживленно разговаривают. Церемония была недолгой, сейчас почти шесть вечера, и за прикрытыми шторами окнами уже почти темно. Внутри же все имеет какой-то красноватый оттенок. Бокалы и серебро блестят, у людей горят щеки, может быть, из-за выпитого шампанского, а может, из-за миссис Дейвс, самой старой из подруг покойной бабушки Анны и Фиг, которую посчитали необходимым включить в список гостей, и именно по этой причине термостат сейчас включен на полную мощность.

— Я серьезно, — шепчет Фиг. — Не падай в обморок.

— Фиг, да говори уже наконец.

— У меня новый роман, — начинает Фиг, и Анна думает: «Естественно» — и собирается сменить тему, как тут Фиг признается: — Я встречаюсь с сестрой Дейва Риска.

Сначала Анне показалось, что она ослышалась.

— С его сестрой ? — переспрашивает она.

— Я только что тебя просила не подавать виду.

— Я не подаю виду, — говорит Анна. — Я уточняю.

Фиг встречается с женщиной ?

— Не в том смысле, что постоянно встречаешься? — осведомляется Анна. — Ты имеешь в виду, что вы вместе ходите на вечеринки?

Но Фиг опровергает ее предположение.

— Нет, у нас серьезные отношения. — И Анна уже думает о том, как эта новость заставит ее изменить взгляды на жизнь. — Я познакомилась с ней на улице через несколько месяцев после того, как вернулась в Филадельфию, — продолжает Фиг. — Мы разговаривали, стоя у дороги, и я ощутила какое-то волнение внутри себя. А она спросила, хочу ли я выпить. Потом то да се, и завертелось.

— И как она выглядит?

— Она стильная. — По тому, как нежно звучит голос Фиг, Анна может судить, какие чувства испытывает ее двоюродная сестра к этой женщине. Возможно, для Фиг это что-то вроде развлечения, но не совсем. — У нее красиво очерченный подбородок и зеленые глаза. Ее зовут Зоя.

— А волосы длинные или короткие?

— Короткие.

Это немного успокаивает Анну. Было бы как-то обидно, если бы Фиг встречалась с длинноволосой белокурой лесбиянкой.

— Ну и как, это чем-то отличается от мужчины? — спрашивает Анна.

— Практически нет. Мне всегда легче дойти до финала, если партнер работает языком, а не членом.

— Господи, Фиг, я ведь не про это…

— Про это, про это, — усмехаясь, перебивает ее Фиг. — Всем интересно узнать, как это бывает между девушками. А как у вас с Оливером в этом плане?

— Не твое дело, — огрызается Анна.

— А Оливер вообще ничего, симпатичный, — говорит Фиг, и у Анны тут же падает настроение. Дело в том, что, когда она знакомила Фиг с Оливером (на Фиг тогда была черная блузка с глубоким вырезом), не прошло и двух минут после представления, как он прошептал Анне на ухо: «У твоей двоюродной сестры грудь — просто супер!» Может быть, в эту минуту Оливер, который сейчас стоит в противоположном конце комнаты, обменивается с Фиг какими-нибудь экстрасенсорными флюидами, которые дано улавливать и понимать только очень красивым людям? «А ты выглядишь сексуально, прием». — «Да, я знаю. Ты тоже, прием. Я тут парюсь рядом с отчимом Анны». Когда Оливер сделал замечание по поводу груди Фиг, Анна ему сказала: «Спроси у нее, можно ли потрогать», на что Оливер ответил: «Зачем же спрашивать? Это испортит весь сюрприз».

— Моя мама тоже говорит, что он симпатичный, — продолжает Фиг. — Привет, мама! — Тетя Полли у камина разговаривает с Эллисон. — Правда, у Анны симпатичный парень? — спрашивает Фиг.