Перри О'Шонесси - Хранитель ключей

Она влезла в свою машину «Хонду-Цивик», которая была самой дешевой в тот день, когда они с Генри пошли ее покупать.

Они поссорились, но Генри победил, как всегда. Логичный, твердый, уважительный, сообразительный, он мог переговорить ее, перехитрить и заставить смеяться. По крайней мере так было вначале. Позже та часть его речей, которая заставляла ее смеяться, исчезла. Теперь он смотрел на нее по-другому. То, как он смотрел на нее, заставляло ее не любить себя и совершать плохие поступки.

Она ненавидела эту старую машину так же сильно, как терпеть не могла быть замужем за мужчиной по имени Генри, которого она называла Хенк, потому что это звучало более мужественно. Все, до последней домохозяйки в их квартале, водили эти машины, потому что они потребляли мало топлива и стоили недорого.

В то время она не заботилась ни о деньгах, ни о накоплениях. Она ждала, что жизнь будет иметь особый вкус. Она не ожидала, что застрянет в задрипанном домишке в предместье. Что случилось с той девушкой, которая планировала переехать в Сан-Франциско, как только окончит школу?

Купив эту машину, она поставила на себе крест. Она саданула по рулю. Но Генри, обаятельный Генри, уговорил ее на все: быстренько выйти за него замуж в Лас-Вегасе, когда она всегда представляла себя в белом атласном платье, идущей под венец в шикарном отеле, расположенном на берегу океана; родить ребенка, хотя она никогда не думала о детях. Но появился Рей. О Боже, она любила маленького Рея.

Быстрее домой. Она задержалась в баре дольше, чем собиралась. Теперь, нетвердо держась за руль, она несколько запаниковала. Где их улица? Жмурясь от дневного солнца, она пыталась прочитать название улицы, но у нее двоилось в глазах.

Она услышала гудок сзади и поняла, что еле тащится. На следующем большом перекрестке — о эврика! — она поняла, что проехала несколько лишних кварталов. Она повернула в переулок налево, осторожно следя за дорогой и поздравляя себя с тем, что нашла дорогу. Легко проскочить нужный поворот — это может случиться с каждым, особенно в такой жаркий вечер, да еще когда ты расстроена, когда солнце нещадно палит сквозь ветровое стекло прямо тебе в глаза, когда ты пытаешься не вилять. Легко попасть домой… Она подождала зеленый свет. Так долго… Включила радио и немного попела, затем попела громче. Почему не провести хорошо время? С ней все было в порядке, она ехала домой после длинного дня. На этот раз счастливая. Генри говорил, что любит ее улыбку. Даже сейчас он не хотел, чтобы она жаловалась. Он хотел счастья. И сегодня она ему его даст!

Одной рукой настраивая станцию, а другой держась за руль, она выехала на перекресток. Поворот был слишком резким. Она увидела, что мчится к тротуару. Она нажала на педаль.

На акселератор.

Последнее, что слышала Эсме, был не звук столкновения или бьющегося стекла, а детский плач.

Джек поставил перед ней три стопки с разноцветными жидкостями — зеленой, желтой, красной.

— Вот стоп-сигнал.

— Что в нем намешано? — спросила Эми. Эсме, ошалев от шума, внутреннего оживления и машин снаружи, уже успела хряпнуть первую — зеленую — ужасную на вкус.

Джек объяснил.

— Шаг первый, — сказал он, — зеленый. Смешиваешь где-то унцию дынного ликера или яблочного шнапса с унцией водки. Взбалтываешь, затем наливаешь в бокал со льдом.

Для желтого (осторожно, остановись, не въезжай на перекресток) смешиваешь унцию водки — лучшая штука желтого цвета, которую можно достать, — или добавляешь немного цвета, хорошенько взбалтываешь, добавив лед, затем наливаешь в стопку или бокал со льдом.

Третий шаг — красный. Добавляешь унцию «Хот Демн» или «Черри Пакер» к «Бакарди 151». Две унции смеси взбалтываешь, затем наливаешь в стопку или бокал со льдом. Это стоп-сигнал, детка, — закончил Джек, придвигаясь к Эсме и почти шепча. — По какой-то причине люди, которые пьют эту дрянь, так и не останавливаются. Будь осторожна.

К тому времени она уже опрокинула желтую стопку, несколько раз сглотнув, чтобы проглотить эту гадость.

— Эй, детка, это нужно пить понемногу, — сказала подруга Элеанор Кармен, положив ей на руку ладонь, — а то утром Уорду придется искать тебе замену.

Эсме покачала головой. Красная стопка пошла на ура.

— Еще один, — заказала она. — Нет, не надо. Это было ужасно.

— Да, это правда, — согласился Джек. — Я тебе сейчас сделаю кое-что другое, чтобы убрать привкус.

Это был коктейль «Манхэттен». Эсме почувствовала себя легко, словно резиновые ремни, которые обвивали ее мозг, начали лопаться один за другим. Теперь она тоже смеялась. Она была молодой и жаждала приключений.

— Еще один.

— Конечно, дорогая. — Джек сделал еще один. На стойке были орешки, но она не обращала на них внимания, хотя и не пообедала. Элеанор исчезла, а ее друзья были заняты своими разговорами, но Эсме уже не было одиноко. Она стала частью этого мерцающего света, этого оживленного веселья. Все счастливы — так и должно быть.

— Еще один.

Эми со своим большим мускулистым другом Крейгом довольно грубо запихали ее на заднее сиденье машины. Крейг держал ее за одну руку, а Эми — за другую. Крейг отвез ее домой. Она не могла открыть дверь, поэтому Крейгу пришлось ей помочь.

— Ты уверена, что с тобой все в порядке? — спросила Эми, выглядывая из машины.

Эсме замахала руками, словно судья на футбольном поле.

— Даже лучше, чем могло бы быть, — ответила она и закрыла дверь перед озабоченным лицом Крейга. — Все хорошо, — сказала она двери.

Она пыталась опереться на нее, чтобы не упасть, но ее шатало. Лучше было бы опуститься на прохладный пол. Она отправилась в гостиную.

Кэт сидела так близко возле Рея, что могла чувствовать запах его лосьона после бритья и касаться его плеча каждый раз, когда он поворачивал. Она изучала карту. За Сан-Бернардино они поехали на восток, постепенно покидая Лос-Анджелес. Градусник «порше» показывал в этот субботний августовский день сорок градусов. Во всех проезжающих мимо машинах стекла были подняты. Воздух имел заметный оранжевый оттенок. Окружающий пейзаж не отличался разнообразием — заводы по производству льда, крыши. Не особо живописно, но что поделаешь.

Она сказала:

— Я ездила в Идиллвайлд на экскурсию, когда была в четвертом классе. Я помню только жуков, пыль и траву, там даже нет озера. Но одна женщина с моей работы туда ездит. Она сказала, что это город художников. Туристический городишко, сейчас процветает.

— Это ближайшая к Лос-Анджелесу гора, — сообщил Рей. — Конечно, там построили город, чтобы спасаться в нем от летней жары. Сейчас там, вероятно, яблоку негде упасть. И там есть настоящий лес, в Мент-Сан-Ясинто-парк.

— Лей рассказывала тебе о призраке?