Перри О'Шонесси - Хранитель ключей

— Я просто сижу здесь на холме, как дура. Не знаю, куда подевались Хаббелы.

— Давай поразмышляем. Сейчас уже почти шесть. После работы он выгуливает собаку в Пенн-парке. Он так делает много лет.

— У них никогда не было собаки, когда Лей жила с ними.

— Это гончая. Готов поспорить, он сейчас в парке, — подытожил Рей. — Он любит покормить уток и расслабляется там после работы до самого заката. Я выезжаю. Подожди меня.

— Но ты сказал…

— Я только что звонил матери, она сняла трубку, а потом сразу же ее положила. В последнее время она все время так поступает. В общем, я знаю, что в физическом плане с ней все в порядке. Давай встретимся с ним вместе. Мне все равно надо с ним выяснить отношения.

Дневная жара не хотела уступать вечерней прохладе. Горячий воздух романтично дрожал, словно курящийся фимиам. Ярко светило солнце. Безусловно, людям в Пенн-парке можно было позавидовать. Там у них были их дети, их стейки и соус для шашлыка, их собаки и их дерн. Дерн… Рею нравилось это слово. На поросшем травой холме в золотистых лучах солнца целовались влюбленные, а утки крякали, плавали по медленному ручью и бегали по траве.

Они ощутили воздух, напоенный сладким цветением растений. Они обходили валуны и канавы, попадавшиеся им на дорожке. Лей выросла возле Пенн-парка. Она рассказывала ему о летних развлечениях и о том, как она тоскует по тем длинным дням, когда у нее не было настырных клиентов и сжатых сроков.

— Мы катались на карусели, — рассказывала она. — Ох, ты не представляешь, какая стояла жара, как у нас кружилась голова. Мы падали на землю. Она была сладкой на вкус.

Его воспоминания о жаре в основном ассоциировались с домами без кондиционеров, с таким спертым воздухом, что можно было задохнуться. Он смутно помнил Пенн-парк, так же как Диснейленд. Он был там один волшебный раз, который он помнил довольно туманно. Почему Эсме не водила его туда, когда они жили на Брайт-стрит? Он не мог этого понять. Может, она была слишком занята на работе, стараясь их прокормить.

— У них были ремесленные программы. Я научилась плести пластиковые браслеты. Мы с Кэт приносили сюда наших кукол и создавали для них целый мир. Если мы их забывали, насекомые съедали их платья.

Рей с Кэт в поисках Джеймса Хаббела подошли к качелям. Рей с удивлением обнаружил, что раньше эти качели казались больше. Он уселся на них, а Кэт сильно толкнула его, раскачивая качели.

— Ты его видишь? — шепотом спросила Кэт, потому что Джеймс Хаббел стоял на соседней лужайке, его собака рыскала в нескольких десятках метров от него.

— Да. — Рей остановил качели.

— Он даже не надел на нее намордник! — бушевала Кэт.

— Думаю, он нарушил правила, когда уже вошел в парк с собакой.

— Ну люди не должны…

— Послушай, Кэт. Я хочу, чтобы ты побыла здесь.

— Что? Это же была моя идея.

— Ты никогда не замечала, как сложно говорить напрямик в присутствии кого-то третьего?

Все еще держась за качели, она вздохнула и ответила:

— Ну ладно. Это действительно так.

— Мне надо с ним поговорить.

— У меня с Джеймсом более дружеские отношения. Он помнит меня, Рей. Я знала его, когда была ребенком.

Пока они спорили вполголоса, мимо них с криками пронеслись двое мальчишек, стараясь поймать прыгающий мяч.

— Дай мне.

— Нет, это ты дай мне!

Не дожидаясь, пока все закончится плохо, к ним подошел мужчина с седой бородой и поднял одного ребенка за одежду, словно кошка котенка.

— Сейчас его очередь, — сказал он твердо и отнес брыкающегося малыша к красному столу, покрытому полосатой тканью.

— Мама даст тебе хот-дог, если ты немного помолчишь.

Мальчишка замолчал и начал уписывать хот-дог, политый горчицей. Ребенок, которому достался мяч, вернулся и сел напротив товарища. Они начали строить рожи и кидаться друг в друга жареной картошкой.

— Он считает, что я убил его дочь, — сказал Рей тихо. — Нам надо поговорить.

Он встал с качелей и направился к Хаббелу.

Кэт осталась на месте. Она села на качели и начала смотреть ему вслед.

Пес Хаббела, Марли, помчался за каким-то мальчуганом. Тут же появился его сердитый отец и принялся отчитывать Хаббела. Тот извинялся, но как-то нехотя. Когда Марли наконец вернулся, хозяин отчитал его мягким, но твердым тоном:

— Ты плохой мальчик, и ты это знаешь. — Хаббел, пристегнул поводок к ошейнику. — Ты знаешь, что мы любим тебя, но ты плохой мальчик. — Как все плохие родители, он погладил собаку и даже поцеловал ее в морду.

— Привет, Джим, — поздоровался Рей.

Хаббел, опешив, резко поднялся на ноги и уставился на него:

— Какого черта ты тут делаешь?

— Я бывал здесь много лет назад.

— Странно услышать о ностальгии от мужчины твоего возраста.

— Я приходил сюда с Лей.

— Она связывалась с тобой?

— Нет.

— Нет, — повторил Хаббел. Он покачал головой, и Рей увидел перед собой другого человека — не большого здоровяка, который донимал свою дочь грубоватой заботой, а отца, который извелся от тревоги за ребенка.

Рей сказал:

— Я знаю, вы сердитесь на меня и подозреваете.

— Черт побери, так и есть. Я только что разговаривал с детективом Раппапортом о тебе.

Марли, сопя в кустах, несильно потянул хозяина за собой. Хаббел сделал несколько шагов, словно не зная, что еще сделать в данных обстоятельствах. Рей последовал за ним.

— Расскажи мне побольше о той рубашке, которую ты нашел, — попросил Хаббел.

Рей рассказал. Когда он замолчал, Хаббел произнес:

— Не знаю, пытаешься ли ты помочь или просто уничтожаешь улики. Ты что, не смотришь передачи про полицейских?

— Я знаю только, что сейчас я занят поисками, Джим.

— Ты правда ищешь ее?

— Мне нужно было начать раньше, — ответил Рей.

Хаббел поверил. Они вышли на узкую безлюдную дорожку, обсаженную розовыми кустами.

Рею показалось, что он услышал всхлипывание. Хаббел остановился и повернулся к нему спиной. Рей поймал себя на том, что похлопывает тестя по его мясистому плечу.

— Мне жаль, — сказал он, — но я действительно не могу сказать наверняка, она ли на пленке. Не могу обещать, что с ней тогда все было в порядке.

— Ее мать, кажется, потеряла всякую надежду. Когда она услышала про рубашку, у нее была истерика. Она уверена, что Лей мертва. Не знаю, что думать об этом видео. Дает ли оно надежду? Я служу в полиции не первый год и знаю, что когда девушки вот так пропадают, то ничем хорошим это обычно не заканчивается. Рей, поклянись мне… поклянись, что ты не…

— Я клянусь, Джим.

Хаббел пристально посмотрел на него.

— Хорошо, — сказал он. — Я готов помочь. Чем только смогу.

Хотя он все равно не хотел говорить, что думает.

— Я пришел поговорить с вами об этом домике.