Джин Плейди - Королевский путь

— Да как вы смеете! — закричала Мария.

Ливи и Флем накинулись сзади на Шателяра и попробовали освободить королеву, но его безумное желание и решительность, казалось, сделали его вдвое сильнее. Он бросил королеву на кровать, и все четверо продолжали бороться уже там.

— На помощь! — закричала Мария, не на шутку испугавшись. — Скорее!

Флем бросила борющихся и побежала к двери, крича:

— На помощь! Спасайте королеву!

Когда прибыла охрана, возникла ужасная суматоха.

— Взять этого человека! — приказала королева.

Шателяра схватили, и в этот момент в апартаменты вошел брат королевы граф Меррейский.

— Что все это значит? — сурово спросил он.

— Он был под кроватью! — задыхаясь, произнесла Флем. — Прятался!

— Заберите у него шпагу и кинжал, — обратился граф Меррейский к охранникам, — и посадите его под арест.

Шателяр обратился к королеве:

— Мадам, вы знаете мои намерения…

— Они ясны, — сказала Мария.

— Я принес вам любовь…

— Да уведите же его! — закричала Мария.

Упирающегося Шателяра вытащили из комнаты.

Граф Меррейский повернулся к сестре и сурово произнес:

— Мадам, за эту неучтивость он поплатится жизнью.

Мария побледнела, но он торопливо продолжил:

— Я не сомневаюсь, что он — орудие ваших врагов.

Он махнул рукой всем собравшимся в комнате.

— В вашем присутствии здесь больше необходимости нет, — сказал он и добавил, — к счастью, жизнь королевы спасена.

Граф Меррейский сразу отметил среди присутствующих в комнате королевы Томаса Рэндолфа. Рэндолф был в восторге, собираясь расписать произошедшее своей королеве. Он выдал себя своей экспрессией. Какое же дивное письмо он отправит Елизавете, героине многих подобных историй. Среди присутствовавших в комнате свидетелей этой сцены было и несколько сторонников Нокса. У них был хороший нюх на скандалы. То, что Шателяра нашли в королевской спальне, будет к утру известно всему Эдинбургу. Через несколько часов эта весть достигнет границы… Томас Рэндолф отправит письмо, и мадам Елизавета сразу же узнает о произошедшем от своего любовника Роберта Дадлея.

Стоило графу Меррейскому остаться наедине с тремя женщинами, как он сразу сказал:

— Мне нужна правда.

— Ливи нашла его под кроватью, — заявила Мария. — Он выбрался оттуда и набросился на меня.

— Думаю, Ваше Величество просто дали ему какой-то повод для такого поведения.

— Тем, что я похвалила его поэмы? — сердито спросила Мария.

— Все дело в танцах, — проворчал брат.

— Мы во Франции всегда танцевали модные танцы, но никто не видел в этом ничего дурного.

— Но Ваше Величество теперь в Шотландии!

— Джимми… что ты собираешься сделать с Шателяром? Ты говорил, что он поплатится за это жизнью. Я не согласна с этим… просто потому, что это было минутное безумие… шалость… ты сам мог видеть.

— При нем были кинжал и шпага. На это, кажется, стоит обратить внимание…

— Что ты имеешь в виду, Джимми?

— Тебе прекрасно известно, что у тебя множество врагов.

— Шателяр не враг!

— Для твоей чести лучше, чтобы он признал себя таковым. Уложите вашу госпожу в постель, — приказал он служанкам.

Потом он повернулся к Марии и сказал:

— Мадам, мы поговорим утром.

Когда он ушел, Мария сказала:

— Мне жаль, что мы позвали его.

— Мадам, — сказала Флем, — мы должны были позвать на помощь.

— Однако… — Мария окинула взглядом комнату, — ну ладно, все равно до утра ничего не сделать… Одна из вас останется со мной… Флем, спи сегодня в моей постели!

— Конечно, Ваше Величество.

— Я не знаю, чего я боюсь, но мне страшно. Взгляните-ка! Да меня трясет!

— Он напугал вас, Мадам, — сказала Ливи. — Давайте-ка мы вас согреем, а Флем останется здесь на всю ночь.

Флем и Мария легли в постель, а Ливи, опустив занавески, оставила их.

Флем заметила, что, пока они не заснули, королеву все трясло и трясло.

Утром на встрече с братом Марии так захотелось, чтобы рядом был Давид. Ей нужен совет. Давид открыл ей глаза на то, что творилось вокруг, и теперь Мария не доверяла Джеймсу.

— Понимает ли Ваше Величество, — сурово спросил Джеймс, — что сегодня в Эдинбурге будут говорить о том, что ваш любовник был найден у вас под кроватью?

— Мой любовник?! Молоденький придворный поэт?!

— Всем известна любовь Вашего Величества к поэтам.

— Да мы наверняка можем сказать, что он вовсе и не мой любовник, а просто поэт и хороший танцор.

— С которым Ваше Величество танцевали в черных шелковых шароварах?

— Не надо подглядывать за мной! — со злостью произнесла Мария.

— Ну хватит! Не тебе говорить, что ты будешь делать, а что не будешь. За тобой уже подсмотрели, и весь приход Нокса знает, что ты танцевала в черных шелковых штанах с этим человеком.

— Да это же была маска!

— У прихода свое мнение на этот счет.

— Я что, в ответе за их мысли?

— Нет, но ты должна принимать их во внимание.

— Шателяра нашли, вывели отсюда, и на этом дело закончено. Это никого, кроме меня, больше не касается.

— И вновь я вынужден не согласиться с тобой. Это касается Шотландии, Англии, Испании, Рима… Ты — королева, и за твоими действиями наблюдают. После этого скандала твои шансы на выгодный брак отнюдь не увеличатся.

— Когда-нибудь я задумаюсь над этим и выйду замуж так, как захочется мне. Мой супруг будет не из тех, кто вместе с правительством считает, насколько большое у меня будет приданое.

— Да простит мне Ваше Величество мое дружеское замечание, но я должен сказать, что вы говорите с не вполне здравым смыслом. Этот Шателяр испугал вас, что вполне понятно. Мы должны показать людям, что случается с теми, кто осмеливается оскорбить королеву. Здесь можно сделать только одно: Шателяр должен отправиться на плаху.

— На плаху?! За то, что прятался в комнате?

— В королевской спальне… под кроватью королевы… с кинжалом и шпагой.

— Я никогда не соглашусь на это. Бедный Шателяр! За что?.. Я любила его!

— Даже чересчур, Мадам!

— Я никогда не соглашусь с тобой! Шателяра не за что казнить!

Она подумала: надо поговорить с Давидом. Мы вместе найдем способ, как спасти несчастного Шателяра.

Граф Меррейский бросил на нее быстрый взгляд. Она изменилась. Он был почти уверен, что на нее теперь влияет кто-то другой. Сестру надо выдать замуж за какого-нибудь могущественного принца; тогда он легко завладеет регентством. Если она не выйдет замуж за иностранца, она останется здесь навсегда, а его отодвинут на второй план. Ей нельзя позволить обзавестись другим советником. Чтобы не расстроить свадебные планы, ни в коем случае не должно быть скандала и на пути брака с европейским принцем не должно ничего стоять.