Эйлин Гудж - Чужие страсти

После пары беспокойных ночей Абигейл решила, что, если Вон не ответит на ее звонки, она просто заедет к нему без предупреждения, даже рискуя застать его в неподходящий момент. На самом деле она планировала сделать это сегодня, как только закончится ее часть программы.

Обдумывая намеченную перспективу, Абигейл со свежим макияжем и новой прической вернулась на съемочную площадку и встретила там Дану Зайглер, ведущую программы, которая что-то обсуждала с режиссером, Тимом Граберманом. Тим, со своими выпученными глазами, угловатыми движениями, длинными руками и ногами, напоминал ей большое насекомое — палочника [55] Насекомое, представитель отряда привиденьевых; внешне напоминает сухую веточку, прутик; может надолго застывать в неподвижной позе и поэтому практически незаметен на растениях. , тогда как Дана с ее огненно-рыжими волосами была похожа на олимпийский факел посреди небольшой, сбившейся вокруг нее толпы теле- и звукооператоров. Она заметила Абигейл и, улыбнувшись, помахала ей рукой, словно они были старыми подругами. По сути так оно и было. За те восемь лет, что Абигейл регулярно вела свою рубрику на « А.М.Америка », здесь сменилось много ведущих и продюсеров — постоянными действующими лицами оставались только они с Даной.

«Ничто не продолжается вечно», — настойчиво шептал Абигейл внутренний голос. А вдруг публике станет известно, что она отчасти виновата в смерти той бедной девушки из Лас-Крусес? Если терзающее ее чувство вины является индикатором будущей отрицательной реакции общественности, то это могло означать конец карьеры. При этой мысли сердце Абигейл тревожно сжалось.

Когда через несколько минут накатили камеры и Дана начала свое тридцатисекундное вступление, Абигейл понадобился весь опыт публичных выступлений, чтобы на ее лице не отразились бессонные ночи и пережитый ею стресс. Зрители не должны видеть никаких трещин на парадном фасаде, думала она, им незачем знать, что под этой спокойной и улыбающейся маской скрывается такой же человек, как все они, который тоже совершает ошибки и подвержен душевным страданиям.

Укладывая листовое тесто в формочки для корзинок, размешивая разбавленный клюквенный сок с размягченным маскарпоне и затем добавляя в них взбитые сливки, она непринужденно болтала с Даной, как будто они находились на кухне у нее в Роуз-Хилл. Затем, раскладывая ложкой отваренную в кипятке клюкву в уже готовые корзинки, Абигейл рассказала зрителям о своих ближайших проектах — книге, посвященной подготовке к свадьбе, и кулинарном фестивале, который будет проведен для сбора средств в пользу сиротских приютов Бангладеш и в котором она примет участие вместе с еще несколькими известными шеф-поварами.

Абигейл уже заканчивала, дав напоследок совет по поводу декора праздничного банкета, когда Дана неожиданно атаковала ее, мимоходом заметив с напускной театральной застенчивостью:

— Я слышала, что в этом году вам будет помогать одна особа, которая прекрасно ориентируется в том, как достойно принять гостей.

Абигейл на мгновение оторопела. Как Дана могла узнать про Лайлу? После самоубийства Гордона репортеры подняли вокруг ДеВрисов настоящий переполох, но спустя несколько недель, когда Лайла исчезла из поля зрения широкой публики, пресса о ней практически не упоминала. У Даны, по всей вероятности, были собственные источники информации.

Острый ум Абигейл быстро подсказал решение, недаром же одной из ее любимых выражений была фраза: «Если жизнь дает вам лимоны, сделайте лимонный меренговый торт».

— Ты, видимо, имеешь в виду мою дорогую старинную подругу Лайлу ДеВрис. В этом смысле нам повезло, — ответила она, даже не запнувшись, и продолжила тщательно выкладывать клюкву на верхушку пирожного, улыбаясь так, будто они с Лайлой и в самом деле были лучшими подругами.

Дана тут же ввела зрительскую аудиторию в курс дела.

— Для тех из вас, кто только что прилетел с другой планеты, поясняю, что речь идет о той самой Лайле ДеВрис, вдове покойного Гордона ДеВриса, который в этом году был замешан в скандале вокруг компании «Вертекс». Если вы удивлены тем, куда могла исчезнуть Лайла, я готова сообщить, что она жива и здорова, живет и работает у Абигейл. В качестве ее домоправительницы.

Абигейл ухватилась за возможность изменить ситуацию, обратив негатив в позитив. К счастью, она готовилась к тому, что ее будут спрашивать о Лайле, и предвидела такой случай.

— Да, и уверяю тебя, Дана, ее послал нам сам Бог. Я даже и не знаю, что бы мы без нее делали. Понимаешь, моя предыдущая домоправительница была вынуждена срочно уехать по семейным обстоятельствам, и мы оказались в очень непростом положении. Когда Лайла узнала об этом, она пожалела нас и настояла на том, чтобы помочь нашей семье, — такой уж она человек. О, я, конечно, знаю, какой изображали в нашей прессе эту женщину, — но она совершенно не такая. Этот случай свидетельствует о том, что нельзя слепо доверять всему, что пишут газетчики.

— Самоотверженность — это даже не то слово, которое приходит на ум, когда я думаю о Лайле ДеВрис, — подхватила Дана. — А тебя не волнует, что, учитывая ее печальную известность, это может как-то отразиться на твоем собственном имидже?

— Нисколько, — спокойно ответила Абигейл. — Для чего же тогда нужны друзья, если не помогать друг другу в тяжелые времена? — Она безмятежно улыбнулась в камеру, несмотря на то, что слова эти застревали у нее в горле, как ложка сухой кукурузной муки.

— Что ж, мы желаем вам обеим приятных праздников. — Дана начала закругляться, заметив знаки Тима Грабермана, который отчаянно жестикулировал ей из-за камеры, но напоследок с хитрой усмешкой добавила: — Одно можно сказать с уверенностью: в этом году праздники в доме Армстронгов будут интересными.

«Это уж точно», — про себя ответила ей Абигейл. Отстегивая микрофон от лацкана пиджака, она бросила на Дану неодобрительный взгляд, давая ей понять, что не любит ударов исподтишка. Тем не менее она нисколько не сомневалась, что ей удалось спасти ситуацию, даже если при этом пришлось, сжав зубы, соврать в программе национального телевидения.

По дороге в гримерную Абигейл заметила девушку, которую перед этим отчитала и которая торопливо уходила по коридору, стараясь не попадаться ей на глаза. В порыве раскаяния Абигейл окликнула ее, и девушка, худенькая и темноволосая, как Феба, хотя и совсем несимпатичная, остановилась с таким видом, будто ожидала, что на нее опять накричат. Но Абигейл неожиданно произнесла:

— Я хотела поблагодарить вас за хорошую работу. Извините меня за мою резкость по отношению к вам. Скажем, утро сегодня выдалось слишком нервное.