Джейд Ли - Отчаянная тигрица

— О-ооооо… а-ааааа!

Вздохнув от удивления, Джонас проснулся и, вытянув руки, машинально подался вперед. Его пальцы коснулись чьих-то плеч, покрытых мягким шелком. Он отшатнулся, а его пальцы еще глубже впились в нежное женское тело. Джонас ощутил запах соевого соуса и пряной рыбы, а потом увидел черные блестящие волосы Маленькой Жемчужины, затянутые в тугой узел на затылке. Она склонилась над ним так, что ее лица не было видно. И ее рот… Боже милосердный! Что она делает!

Пораженный неожиданным зрелищем, Джонас оттолкнул Маленькую Жемчужину. Ее оральные ласки прекратились, и он почувствовал, что его ноги стали ватными. Ему хотелось оттолкнуть ее от себя как можно дальше, однако руки не слушались его. Он еще сильнее сжал ее плечи и почувствовал, как под пальцами рвется тонкий шелк ее туники. Джонас сразу же ослабил хватку. Его сердце учащенно билось, а лицо стало липким от пота. А самое главное — он никак не мог понять, что с ним происходит. Господи, он не может ни о чем думать!

Прохладный воздух щекотал его яички, а влажный член был холодным как лед. Он хотел снова придвинуть ее к себе, ведь нужно было как-то избавиться от этого холода и сделать так, чтобы она закончила то, что начала. Но… нет, сейчас не стоит этого делать. Он не должен запускать свои пальцы в ее волосы. Не должен швырять ее на пол. Не должен раздвигать ее ноги и входить в нее. Не должен…

Кто-то расстегнул ему брюки. Ну да, конечно, они расстегнуты. Все открыто! Открыто и свободно. Долой стеснение! Да здравствуют холод и влага! Господи, как же чудесно от нее пахнет! Она подняла голову и посмотрела на него. На ее красных блестящих губах играла легкая ободряющая улыбка.

Мышцы его живота напряглись, член начал подергиваться. Сжав плечи Маленькой Жемчужины, Джонас ощутил силу, скрытую под внешней мягкостью этой женщины. Боже милосердый, она просто прекрасна!

— Приветствую вас, капитан Джонас, — прошептала Маленькая Жемчужина. Она говорила по-английски с сильным акцентом, но он все понял. Нет, скорее он почувствовал тон, каким были произнесены эти слова. Она хочет его. Она ждет его. Она…

И… Джонас оттолкнул ее. При этом он не рассчитал свои силы и толчок получился довольно сильным. Женщина упала на спину. Он с ужасом наблюдал за тем, как она, ударившись ягодицами об пол, продолжала падать, как ее голова… К счастью, она все же не ударилась головой об пол. С гибкостью и грацией кошки Маленькая Жемчужина быстро перевернулась на живот. Буквально через несколько секунд она снова стояла на коленях и смотрела на него так, будто бы именно этого он и хотел… Он хотел, чтобы…

Джонас пытался застегнуть брюки. Черт побери, до его члена просто невозможно было дотронуться! Любое прикосновение причиняло невыносимую боль. Усилием воли он все-таки заставил себя засунуть свой орган в брюки и застегнуть их. У него дрожали руки, и он никак не мог собраться с мыслями.

Маленькая Жемчужина скрестила на груди руки. Она стояла на коленях, слегка наклонив голову, и по-прежнему смотрела ему в глаза. Ее взгляд сейчас напоминал взгляд испуганного животного. Она смотрела на него, неподвижно застыв на месте. Но Маленькая Жемчужина не животное, и он не сделал ничего такого, что могло бы испугать ее. Это она…

— Зачем? — В его голове крутилось множество вопросов, но произнести он смог только одно слово. Она с недоумением взглянула на него, и он повторил свой вопрос. На этот раз по-китайски: — Зачем?

Она удивленно подняла брови. Удивление ее было вполне естественным, а не наигранным, как бывает у европейцев. Маленькая Жемчужина — китаянка, и тонкий изгиб ее черных бровей — это всего лишь небольшое проявление эмоций. Однако у нее это получилось очень естественно, даже трогательно. Так обычно поднимают брови животные, когда нюхают воздух, — с осторожным любопытством. Она не понимала, почему ее действия вызвали у него такое негодование и ужас.

— Ты всегда соблазняешь мужчин, когда они спят? — спросил он. Несмотря на то что Джонас застегнул брюки и поправил одежду, его тело по-прежнему гудело от напряжения. Ему казалось, что его кожа, покрытая маленькими иголками, изнывает от сладкой боли. Джонас, удивляясь самому себе, чувствовал одновременно и вожделение, и злость, и отвращение. Он не мог разобраться в том, какое же из этих чувств было преобладающим.

— Примите мои глубочайшие извинения, сэр, но я вас не понимаю, — сказала Маленькая Жемчужина. Это формальное извинение можно услышать во всех уголках Китая, когда дело доходит до того, что людям с белой и желтой кожей приходится выяснять между собой отношения. Но сейчас оно почему-то еще больше разозлило Джонаса.

— Не лги мне, ты… — Он все-таки сдержался и не назвал ее шлюхой. Она не шлюха, а кухарка. Похоже, что-то заставило ее вести себя подобным обзором. Глубоко вздохнув, он попытался успокоиться. При этом его брюки натянулись, сдавив «старину Джона». Он одновременно ощутил и боль, и удовольствие. Это окончательно вывело его из себя. — Отвечай мне, — строго сказал капитан. — Ты всегда соблазняешь мужчин, когда они спят?

Она гордо вскинула подбородок, а ее черные глаза вызывающе заблестели.

— Но ты ведь именно за этим сюда пришел! Освобождение твоей энергии ян…

— Да, да. Я помню. — Он махнул рукой, прервав ее на полуслове. Потом этой самой рукой он почесал подбородок. Джонас помнил, о чем говорилось в том сообщении, которое она ему прислала. Однако он был уверен, что это всего лишь маскировка. Кухарка хотела увидеть его, и этого было вполне достаточно для того, чтобы он пришел в дом Тенов. Джонас знал, что она обязательно предложит ему услуги, которые обычно предлагают тигрицы. Об этом, черт побери, знала вся его команда. Но капитан просто не ожидал, что она начнет это делать, когда он будет спать. Какая ей с этого выгода?

— Это все из-за денег? — спросил он. — Ты так сильно нуждаешься в деньгах, что готова даже… Что ты…

— Наверное, мне не удалось доставить вам удовольствие, — слегка улыбнувшись, ответила Маленькая Жемчужина. — Здесь есть другие девушки. Они тоже тигрицы…

— Нет, нет! — воскликнул он. От одной мысли об этом ему стало как-то не по себе. Разговаривая с ней, Джонас понял одну непреложную истину: он хотел ее. Именно ее, и никого другого. Глубоко вздохнув, он задумался. Что же ему теперь делать? — Но зачем? — снова повторил он свой вопрос.

Стоя на коленях с опущенной головой, она была просто воплощением скромности и покорности.

— Чем я могу служить вам, капитан Джонас?

— Ответь на мой вопрос! Зачем ты позвала меня сюда? Тебе нужны деньги?

— Да, — сказала она, по-прежнему глядя в пол.

Джонас понимал, что это лишь часть правды. Она явно чего-то не договаривала. Он мог поклясться в этом.