Вадим Андреев - Встреча влюбленных

В университет отец ее никогда не отпустит — Фейруз не сомневалась в этом. Он считает, что в Индии нет ни одного высшего учебного заведения, где его дочь была бы полностью защищена от сомнительных знакомств и недостойного общества. Фейруз с радостью согласилась бы, если бы он нашел такое место где-нибудь за границей, но и об этом речи быть не могло. В лучшем случае ей наймут преподавателей из Лакхнаусского университета, и они будут приходить в их дом, чтобы здесь учить дочку господина Малика Амвара.

Так что впереди у Фейруз, кроме свободы от колледжа, только одно — замужество. Что в общем совсем неплохо. Она не боялась, что ей придется идти замуж простив своей воли — отец, без памяти любивший дочь, не стал бы ее принуждать. Но замужество по любви тоже рисовалось только в мечтах. Даже если бы ей удалось при всех строгостях, заведенных в их доме, встретиться с кем-нибудь, кто сумел бы понравиться ей, это совсем не означало бы, что отец стал бы рассматривать этого человека в качестве претендента на ее руку. Только безупречный юноша из знатной и состоятельной семьи, на которую никогда не ложилось и тени сомнения в бесчестии, мог бы претендовать на звание зятя Малик Амвара. Да и тут ничего было бы нельзя сказать наверняка — отцу вполне могло бы не понравиться, как одевается его тетка по материнской линии, или он узнал бы, что существует троюродный дядюшка, у которого есть слабость играть в карты или на бегах. И все — плакали и родовитость и состоятельность жениха. «Быть мне старой девой», — думала иногда Фейруз, слушая, как судит отец о знакомых.

— Если бы даже пророк прислал к нам одного из своих братьев, ты и в нем, и в его родственниках нашел бы множество изъянов, — ворчала иногда ее мать, сокрушаясь о непримиримости мужа.

— Не кощунствуй! — кричал на нее отец, замахиваясь своей палкой. — Я строг, но справедлив и не собираюсь хулить невинных. А то, что дорожу своей честью, — так кто сказал, что это плохо?

Фейруз любила отца и не могла помыслить, что когда-нибудь осмелится пойти против его воли. Но когда она читала про каких-нибудь влюбленных — разумеется, прислушиваясь, не раздаются ли в коридоре тяжелые отцовские шаги, — ей становилось грустно. Неужели любовь живет только во Франции, в Америке, в прекрасных, но далеких странах, а у них существует только выбор родителей, свадьба, долгая супружеская жизнь — без влюбленности, сомнений, надежд, ожидания встреч, боли разлук. Вот если бы и под ее балконом, как под балконом юной Джульетты стоял сейчас прекрасный юноша, готовый все на свете отдать за одну минуту свидания с ней!

Будто подслушав ее, кто-то тихонько засвистел на улице, явно подавая знак. Фейруз подскочила на постели, глядя в сторону открытого балкона, и прислушалась. Свист повторился. Фейруз встала и, закинув на спину распустившуюся косу, на цыпочках пошла по направлению открытой двери балкона. Однако выглянуть она не решалась — кто его знает, что за человек стоит внизу и кому подает свои дурацкие сигналы. Может, какой-нибудь подвыпивший приятель Секандара перепутал их комнаты. Или у кого-нибудь из прислуги роман, и этот свист означает, что дружок уже на месте и ждет объект своей страсти. Фейруз боялась попасть в глупое положение и обнаружить свое присутствие, но любопытство наконец взяло верх, и девушка, отодвинув гардину, высунулась наружу.

Под окном, прислонясь спиной к уличному фонарю, стоял высокий молодой человек с книжкой в руках. Очевидно, дома у него случались перебои с электричеством, и потому он решил устроиться где-нибудь под чужим балконом, чтобы спокойно почитать. Но почему-то в момент, когда наверху показалось удивленное девичье лицо, он именно туда и устремил свой взор. Обнаружив, что его присутствие не осталось незамеченным, незнакомец довольно улыбнулся и послал девушке воздушный поцелуй.

Это было уже слишком! Фейруз отпрянула от окна, возмущенная такой фамильярностью.

— Нахал, — сказала она и с шумом задернула гардину, будто стараясь отгородиться от него прозрачной тканью.

Такого в Лакхнау не позволяют себе воспитанные юноши по отношению к девушкам из хороших семей. Но проявляя все признаки недовольства, Фейруз отлично сознавала, что в глубине души считает неизвестного молодого человека скорее сумасбродом, чем наглецом. Собственно, она была даже заинтригована его легкомысленным поступком и уж конечно сильно взволнована им. К тому же она только что мечтала о Ромео — как знать, может быть, этот юноша и воображал себя им.

Поразмыслив, Фейруз пришла к выводу, что видела внизу автора письма — это было вполне вероятно. Ей очень хотелось бы выглянуть еще раз, чтобы хорошенько рассмотреть его и проверить свое первое впечатление о том, что незнакомец молод и очень недурен собой. Но это было совсем уж немыслимо! Если бы опрометчивость своего первого появления на балконе она могла бы оправдать в своих же глаза тем, что не знала, кто именно свистит внизу, то теперь это было уже невозможно. Да и незнакомец мог вообразить невесть что, увидев, как она заинтересована его появлением.

Фейруз опять устроилась на кровати, но пробыла там недолго. Теперь она не могла уже читать даже письмо, не то что учебник по географии. Девушка сначала села на постели, потом встала и, покружив по комнате, отправилась к брату.

— Секандар, ты не спишь? — постучалась она у дверей.

— Входи, — невнятно ответил брат — рот у него, как всегда, был набит печеньем. — Не спится?

— Эй! — воскликнула Фейруз, входя в спальню Секандара. — У тебя был только один синяк под глазом. Откуда остальные?

— Защищал твою честь! — ответил брат, подбоченившись, и тут же, как заслуженную награду, отправил себе в рот еще одно печенье.

— От кого? — поинтересовалась Фейруз.

— Неважно, — бросил Секандар.

По тону, которым это было сказано, можно было предположить, что ему пришлось биться с десятью обидчиками.

— Не с тем ли, кто написал мне стихи? — допытывалась сестра. — Кстати, кто он? Мне просто любопытно знать, кто в нашем городе сочиняет сейчас на урду, — прибавила она, стараясь придать невинный вид своему подозрительному любопытству.

— Я бы на твоем месте не стал так им интересоваться, — морщась, отозвался брат. — Противная рожа!

— Да? — разочарованно протянула сестра. — А мне показалось…

— И не сомневайся, такого урода ты никогда не видала! — горячо проговорил Секандар. — Даже не знаю, как это возможно, ведь сестра у него — о-очень милая девушка.

— У него и сестра есть? И ты уже успел с ней познакомиться? — удивилась Фейруз.

— Ты же меня знаешь… — Секандар искоса взглянул в зеркало на стене, чтобы полюбоваться своим отражением. — Ни одна устоять не может. Думаю, она в меня уже влюблена!