Марика Коббольд - Мгновения жизни

Супруги Макгроу, Джим и Джин, иногда играли с Кэтлин и Лесли в теннис, хотя Джин, по словам Кэтлин, не смогла бы сделать толковую подачу, даже если бы от этого зависела ее жизнь.

— Мы дружим с ними главным образом потому, что она замечательно умеет печь. Ни у кого не получаются такие замечательные булочки, как у Джин Макгроу.

А Грейс думала о том, что сын Джин Макгроу достаточно красив, чтобы стать кинозвездой, красив настолько, чтобы не обращать внимания на девиц, подобных Грейс Шилд. Не то чтобы Грейс была дурнушкой, просто она чуточку высоковата и еще немножко угловатая. В ее фигуре не было плавности или чего-то еще, заслуживающего упоминания, и она знала, что, сосредоточившись на чем-либо, выглядит сердитой и взъерошенной. Миссис Шилд всегда говорила, что внешность Грейс должна привлекать к ней более зрелых и опытных мужчин, однако это не утешало. Зрелость и опытность ассоциировались у Грейс с мужчиной по меньшей мере лет сорока. И зачем, спрашивается, ей нужно было восхищение таких стариков? Нет, она хотела походить на девушку, которая стояла рядом с Джефферсоном на втором снимке.

— А кто она?

— Не знаю. У нас маленький город, но это не значит, что я должна знать всех в лицо.

— Она красивая.

— Да, она красивая.

Девушка была среднего роста, немного полноватая, но это ей шло, с темными кудрями, свободно падающими на плечи, капризно надутыми губками и вздернутым носиком. Должно быть, тетя Кэтлин заметила, с какой завистью смотрит на нее Грейс, потому что поспешно добавила:

— Но ведь и ты красивая. Может быть, это не так бросается в глаза, но вот увидишь, твое время еще придет. — Грейс заявила, что Кэтлин ведет себя, как миссис Шилд.

— Ладно, я хочу, чтобы на меня обращали внимание. И я не желаю ждать того таинственного дня, когда моя внешность, какой бы она ни была, внезапно привлечет ко мне толпы поклонников. Я хочу, чтобы меня замечали, и замечали прямо сейчас. — Тетя Кэтлин только улыбнулась и покачала головой.

У Грейс появилась привычка прогуливаться по Мэйн-стрит по крайней мере два раза в день в надежде встретить так понравившегося ей юношу.

— Гамбургер? В такую жару! — Тетя Кэтлин выразительно подняла брови, золотисто-каштановые и тоненькие, как у ее покойной сестры. Они с дядей Лесли не поверили Грейс, когда та заявила им, что еще никогда не была в «Макдональдсе».

— У нас есть закусочная «Уимпи», где можно получить сэндвичи с гамбургером, но в ближайшем городке «Макдональдса» нет. В Лондоне он, конечно, есть и не один, но я там не была.

— Нет «Макдональдса»? — По тону дяди Лесли можно было предположить, что он вообразил себя миссионером, который нашел место, где никто не слышал об Иисусе; он был настроен скептически и в то же время возбужден. — Н-да, кто-то заработает на тебе кучу денег, — заключил он.

Итак, Грейс бродила в гордом одиночестве, заглядывая почти в каждую попадавшуюся ей на пути витрину. Она зашла в один из самых любимых своих магазинов, торговавших электротоварами. Там была полка с оборудованием для фотосъемки. Она купила давно приглянувшийся ей альбом для фотографий — небольшой, но толстый, с черной матовой обложкой. Для крепления фотографий в нем нужны был маленькие клейкие уголки, которые продавались целыми упаковками. Это был старомодный альбом, непонятно как уцелевший среди блестящих красных и зеленых новомодных экземпляров с пластиковыми карманами и самоклеющимися надписями. Она двинулась дальше по Мэйн-стрит, отметив, что сегодня людей здесь больше, чем всегда, хотя Джефферсона Макгроу среди них не было. Но ей не хотелось сдаваться, поэтому она заглянула в последний магазинчик на улице, просто чтобы потянуть время и подышать кондиционированным воздухом. В магазинчике шла весенняя распродажа. В витрине висело пончо, сотканное из ярко-красной шерсти, огромный капюшон которого был отделан темным мехом. Грейс подумала, что зимой в нем будет очень удобно, да и сама вещь была стильной: маленькая Красная Шапочка в волчьей шкуре.

Оказалось, что скидка на пончо составляет более половины первоначальной стоимости. Продавщица, коренастая девица с обесцвеченными и завитыми волосами и улыбкой, ясно говорившей, что она очень рада увидеть наконец покупательницу, сказала:

— Хозяин, мистер Андерсен, планировал придержать коллекцию меховых изделий до следующего сезона, ведь меха — это классика и никогда не выходят из моды, но, поскольку может случиться так, что меховых изделий у него не останется, он решил выставить их на распродажу.

— Погода для них не совсем подходящая, — заметила Грейс.

— Зато самое время для покупок, — пожала плечами продавщица. — В сезон вы не найдете ничего похожего даже за двойную цену. — Она пустилась в объяснения: вообще-то у них два пончо — красное, выставленное в витрине, и белое, с белой же меховой опушкой. — Мне кажется, белое очень подойдет к вашим темным волосам, и вообще. Вы знаете «АББУ»?

— Конечно, — кивнула Грейс.

— Ну так вот, у темноволосой певицы точно такое же пончо, как это. Вчера вечером я видела ее в этом самом пончо по телевизору. Похоже, в Финляндии по-настоящему холодно даже летом.

— В Швеции, — поправила ее Грейс. — Хотя по происхождению она как раз норвежка.

Продавщица непонимающе уставилась на нее.

— Да какая разница. Мне так трудно запомнить все эти европейские страны. А вы ведь англичанка, верно? Я знаю Британию.

Затем она заставила Грейс примерить белое пончо, приговаривая, что Грейс выглядит в нем просто замечательно. Грейс попросила примерить еще и красное, и продавщица заявила, что и красное ей очень к лицу. Грейс поинтересовалась, какое пончо идет ей больше. Девушка ответила, что не знает, ей хорошо в том и в другом. Грейс решила взять красное, думая про себя, что даже половина первоначальной стоимости — это изрядная сумма. А если учесть, что она вечно на себя что-нибудь проливает и опрокидывает, да еще и подолгу не снимает понравившиеся ей вещи, следует быть практичной и выбрать темный цвет.

Грейс, конечно, обратила внимание, что на тротуаре перед витриной магазинчика собралась небольшая толпа, но отнесла это на счет распродажи. Однако, ожидая, пока продавщица завернет пончо, она вдруг поняла, что никакие это не покупатели. В воздух взлетали сжатые кулаки и раздавались крики, хотя трудно было разобрать, что именно кричали собравшиеся.

— Господи. — Продавщица появилась из подсобного помещения магазинчика, передавая Грейс блестящий бело-розовый пакет с ручками, перевязанный розовой лентой. — Мистеру Андерсену это не понравится.

На улице проходила демонстрация, теперь-то Грейс поняла это.

— Но ведь война закончилась, — сказала она. — И вообще, причем здесь магазин?