Диана Эпплярд - Я больше не люблю тебя

Занятия у Хэтти начинались только в следующий понедельник, и Тэсс тоже не надо было на работу, так что было время разобраться с ее формой и заставить доделать домашние задания. Хэтти ходила в англиканскую начальную школу за углом, где учились и Джейк, и Олли. Школа эта была очень популярна; многие семьи специально сюда переезжали, что способствовало росту цен на дома в округе. Дети носили форму, дисциплина в школе была хорошая, и результаты достигались лучшие, чем в частной школе в миле отсюда, к тайному восторгу многих родителей. Они гордились своими социальными завоеваниями, так как их дети могли получить бесплатное образование такое же, как в частной школе. Тэсс от этого мутило, но школа, без всякого сомнения, была хорошая, а Коллингвудская подготовительная школа им все равно была не по средствам.

Джейк достиг особых результатов в спорте. Именно поэтому, когда он перешел в среднюю школу, они напряглись и нашли деньги на независимую школу для мальчиков. Единственная альтернатива в их районе — пугающе огромная общая средняя школа, похоже, почти не уделяла внимания соревновательным видам спорта. А Тэсс была уверена, что если Джейку не позволят колотить других ребят на поле для регби или футбола, то он, скорее всего, начнет колотить их за гаражами. И еще девочки. Даже в одиннадцать лет у Джейка была стайка пылких поклонниц, которые звонили ему круглые сутки. Сын, судя по всему, обращался с ними всеми с одинаковым презрением, но Тэсс очень беспокоилась, что еще немного, и он откроет для себя их прелести. Но пока что не похоже было, чтобы у него возникли с этим проблемы. Школа только для мальчиков с усиленным спортивным расписанием могла немного задержать процесс познания. Во всяком случае, она на это надеялась.

Тэсс наклонила голову и прижалась щекой к волосам Хэтти. Они пахли шампунем без слез от Л’Ореаль и, намного слабее, солью и солнцем. Еще один этап уже прошел.

— Ну же, пойдем, — сказала она скорее себе, чем дочери.

— Еще нет, — ответила Хэтти твердо. Ведь как только они окажутся в доме, она потеряет Тэсс — матери придется заниматься сотней дел, и у нее не будет времени присесть и пообниматься. Дома мама была куда более нервная, чем на каникулах, и даже в семь лет Хэтти начинала задавать вопросы о том, почему это вечно мама суетится по дому, а папа спит. Тэсс отвечала, что папа очень много работает и заслужил право иногда полежать на тахте.

Открыв дверцу машины, она развернула Хэтти, чтобы высадить ее на мостовую. При этом девочка вытянула ноги, и оказалось, что она босая.

— О господи. Где туфли?

— Сзади.

Тэсс повернулась и посмотрела на кавардак, царивший на заднем сиденье старого «Вольво». За полчаса дороги, прежде чем уснуть, Хэтти съела почти два пакета чипсов, тюбик жевательных конфет и выпила коробку яблочного сока. Остатки одного из пакетов лежали на сиденье, как конфетти. Вокруг валялись странички, вырванные из розовой пушистой записной книжки Хэтти, на которых фломастерами были нарисованы кривые собаки, кошки и сердечки. Сами фломастеры были раскиданы по сиденью и под ним. Ни на одном не было крышки. Тэсс, которая всю жизнь пыталась превратить хаос в порядок, застонала. Она полчаса грузила машину: большие чемоданы — в багажник, мокрые предметы вроде резиновых сапог и влажных после сегодняшнего утра купальников — в полиэтиленовом пакете, а вся одежда для стирки — в отдельном пакете для мусора. Но Хэтти приложила к этому свою маленькую ручку и всего за полчаса разрушила продуманные планы матери, создав полный беспорядок.

Тэсс нагнулась и выудила туфли Хэтти из мусора. Но малышка уже выскочила наружу и на цыпочках направилась к передней двери, перескакивая через лужи и мокрые листья. Выходя из машины, Тэсс подумала, какой серой кажется их улица после яркого солнечного света и огромного неба в Корнуолле. Она всегда считала, что их улица обладала особым шармом — район был не роскошный, но милый, и улица была похожа на деревенскую: широкая, вдоль тротуара на равных промежутках высажены деревья. Однако после возвращения взгляд стал острее, и Тэсс поразила ее запущенность — неопрятные сады, мусор, облезающая краска, а в доме рядом с ними, разделенном на квартиры для студентов, к стене прислонился забытый кем-то сломанный велосипед.

Элегантным можно было назвать только дом Ванессы — с двумя безупречно цилиндрическими лавровыми деревьями по обе стороны синей входной двери и цветочными ящиками на окнах, из которых летом свисала герань. Тэсс и Марджи не могли сдержать тайную радость, когда однажды ночью герани обрубили, потому что цветы служили им постоянным напоминанием, что они плохо украшали свои дома снаружи. Ванесса резко заметила, что она, в отличие от них обеих, не работала, и что ей ничего не оставалось, как разгуливать в садовых перчатках и возиться с компостом, так что зачем зря корить себя?

Может, дело заключалось в погоде или в том, что с деревьев начали осыпаться листья, но вокруг была атмосфера равнодушия, которой Тэсс раньше не замечала. Когда она отошла от машины, мимо нее ветром пронесло полиэтиленовый мешок, а у их ворот лежала кучка коричневого собачьего дерьма. Когда они уезжали из коттеджа, по голубому небу понеслись сероватые тучи, ветер набирал силу, но здесь, в Лондоне, было еще холоднее. Тэсс опустила рукава Маркова джемпера и почувствовала, как холодный ветерок шевелит еще жесткие от соленой воды волосы. Она рассеянно повертела их концы. Коттедж уже казался в миллионе миль от нее, в другой жизни. И все же она была еще не совсем дома, словно зависла в чуждом пространстве.

Хэтти постучала дверным молотком и крикнула «Привет!» в щель для писем.

— Тем никого нет, детка. Папа на работе, а мальчики в школе.

— Там Найджел, — резонно заметила Хэтти.

— Вряд ли он будет открывать дверь.

— Он может, если мы купим ему костюм дворецкого.

— Разве что на Рождество, — улыбнулась Тэсс.

Повернув ключ, она толкнула дверь. Та не открывалась до конца, и, заглянув внутрь, Тэсс поняла причину: почта все еще лежала стопкой за дверью, где ее оставила Марджи.

Внутри царил разгром. Ощущение было такое, что Марк, просто наклонив машину, высыпал все из нее, да так и оставил. В прихожей валялись резиновые сапоги, клюшки для гольфа Марка, саксофон Джейка, куртки и чемоданы. На перилах внизу лестницы висел школьный пиджак Джейка. Спортивная сумка Олли лежала открытая, и из нее торчали рубашка для регби и брюки от спортивного костюма, будто он пытался ее собрать и бросил это занятие. На узкой полке, шедшей вокруг прихожей, стояла недопитая чашка чая. На столике рядом с телефоном лежал надкушенный тост. Тэсс поняла, что отправить мальчиков утром в школу спокойно не удалось. Конечно, Марку надо было на работу, но почему, черт возьми, он все оставил ей? За весь прошлый вечер он мог хотя бы начать разбирать вещи!