Диана Эпплярд - Я больше не люблю тебя

Он немедленно вскочил снова.

— Ты что? — закричал он. — Ты же меня ударил, ублюдок!

Марк встал над ним. Олли побелел от страха. Ветер сильным порывом дунул в лицо Марка, поймав незакрепленный парус и разворачивая лодку к берегу. Марк схватил веревку и, закрепив ее восьмеркой, крикнул Олли, чтобы тот брался за румпель.

Джейк, уже достававший отцу до плеча, стоял перед ним и часто дышал. Лицо у него было мокрое от брызг, на стриженых волосах блестели капли воды, а по щекам на синюю куртку стекали струйки. Губы его были плотно сжаты, а глаза, такие же, как у Марка, закаменели от гнева. Марк попробовал было положить руку ему на плечо, но Джейк отстранился.

— Не смей больше меня трогать, — сказал он с тихой угрозой.

Марк уронил руку.

— Пап, мы на скалы идем! — вскрикнул вдруг Олли.

Марк развернулся и вырвал румпель у застывшего от страха сына.

Одним ловким движением он развернул лодку обратно в море. Когда он повернулся обратно, Джейк отошел и сел, сгорбившись, на носу. Олли знал, что брата лучше оставить в покое. День был туманный, и горизонт закрывала густая морская дымка. Джейк смотрел в серую пустоту. Нос лодки поднимался и опускался, ударяя по воде, создавая брызги, летевшие ему в лицо, так что морская вода сливалась с его солеными слезами унижения.

Когда они вернулись, мокрые и усталые, Тэсс встретила их в маленькой прихожей коттеджа. Она была так рада, что они гуляли вместе, трое ее мужчин, занимались мужским спортом. Они с Хэтти с удовольствием прибрались в доме и испекли к их приходу торт, который сейчас стоял в центре стола.

Она вышла из кухни, услышав стук двери, вытирая испачканные мукой руки о джинсы.

— Хорошо погуляли?

Джейк бросил мокрую куртку на пол и, протолкнувшись мимо Тэсс, взбежал по лестнице наверх. Она повернулась к Марку с вопросительным выражением на лице.

— Не спрашивай, — сказал он.

Тэсс подождала, пока перед ними не поставили тарелки с лингуине, прежде чем выпустить первый залп. Она думала об этом, пока одевалась, решая, как она подойдет к идее о том, чтобы ей работать полный день или учиться. Да, учиться, чтобы получить настоящую степень и начать настоящую карьеру. Она начнет разговор шутя, скажет, что в галерее у нее мало дел, да и дома тоже, и как им бы пригодились дополнительные деньги. Но едва она открыла рот, как Марк сказал, что ему совсем не хочется уходить, и вид у него был такой несчастный, что она позволила ему еще раз объяснить всю ситуацию. Тэсс завидовала карьере Марка — она, конечно, видела неприятные стороны, производственные конфликты и необходимость терпеть Руперта, но была там и творческая сторона, а Марк был предан винному делу и много о нем знал. Предмет был такой бесконечный и такой приятный: большинство его поездок в разные страны обычно включали в себя долгие обеды с вкусной едой и интересными собеседниками. Когда он жаловался, Тэсс предлагала ему вспомнить, каково живется директору по продажам шарикоподшипниковой фирмы.

Они отправились в свой любимый ресторан возле дома, недорогой и веселый, с отличными спагетти, аппетитными соусами вонголе и любимым изысканным голубым сыром Тэсс. Марк заказал бутылку «Бароло», самого дорогого вина в меню. И хотя после каникул они и так были в немалых долгах, муж заметил, что лишние двадцать фунтов погоды не сделают.

Интерьер зала остался прежним. На столах — скатерти в красно-белую клетку. Целую стену занимало панно с идиллическим изображением итальянского прибрежного местечка, где небо было до смешного бирюзовым, а с лоз свисали большие гроздья винограда. Марк и Тэсс так давно сюда ходили, что официанты уже не пытались изображать итальянский акцент, а говорили на своем родном южно-лондонском наречье.

Тэсс позволила мужу говорить, а сама сочувственно соглашалась. Он был так озабочен, ощущал такую ответственность за то, что вина не продаются, будто это он был во всем виноват. Марк цеплялся за надежду, что консультант поможет разобраться с сортами и сделать вино более подходящим для английского вкуса. У него был друг, тоже австралиец, большой специалист в таких делах. Услуги приятеля стоили дорого, но, возможно, он мог бы все изменить. Марк был честен в делах и всегда принимал сторону тех, кого Руперт считал «маленькими людьми», — рабочих, беспокоясь о том, что для них могут означать те или иные сделки. Особенную ответственность он ощущал за маленькие виноградники, созданные с целью получения выгоды, и всегда вступался за них перед остальными директорами, которые обращали внимание только на финансовый итог. Марк был очень популярен у клиентов, потому что иметь с ним дело было не только выгодно, но и приятно. Он всегда готов был сидеть с ними допоздна, пить, разговаривать и шутить.

Тэсс старалась проявлять энтузиазм и интерес к рассказу мужа, но не могла сосредоточиться. Она надеялась найти нужный момент и сменить разговор. Но как только возникала пауза, либо Марк снова начинал говорить, либо подбегал один из официантов с пармезаном и перечницами.

Марк помедлил на полуслове, заметив рассеянное выражение лица Тэсс.

— Я тебя сегодня не увлекаю, так?

Тэсс вздрогнула и виновато посмотрела на него. Она воткнула вилку в лингуине и повертела ею.

— Извини. Я просто… Я хотела кое-что сказать, но это неважно. Это может подождать. Так что ты собирался делать? Скажи мне еще раз.

— Ладно, я заткнусь. Хватит уже про меня и мои занудные неприятности.

Марк положил вилку и, поставив локти на стол, накрыл ее руку своей. Он устал и был расстроен, и ему не хотелось думать о том, что утром лететь в Будапешт. Тэсс могла бы постараться и поднять ему настроение. Ей завтра надо всего лишь отправить мальчиков в школу, а потом весь день у нее свободен, и надо только присмотреть за Хэтти. Она жаловалась, что работа по дому и галерея отнимали у нее много сил, но попробовала бы оказаться на его месте.

Тэсс высвободила руку.

— Ты вовсе не занудный. Не говори глупости. Просто мне надо кое-что сказать, а ты не дал мне шанса.

Марк откинулся назад и зацепился локтем за спинку стула.

— Давай. Только не про Джейка. На это у меня сегодня нет сил.

— Дело не в Джейке, а во мне, — как только она это сказала, то сразу пожалела. Сейчас не самый лучший момент для разговора о новой карьере. Марк был слишком рассеян и не в духе, он будет видеть только дурные стороны и проблемы, а ей хотелось поддержки и надежды. А если он не согласится, то у них не будет времени все обсудить. Да, надо было сначала обговорить это с Марджи или Ванессой, с сочувственной сестринской аудиторией.

— И что с тобой такое? Все дело в учителе музыки Олли, так ведь? Ты уходишь от меня к нему, я так и знал. Ах он, негодяй!