Джил МакНейл - Жизнь после измены

Наш маленький домик имел террасу, выходившую на море, и состоял в основном из просторной спальни и огромной ванной, которые мне очень понравились. Я всегда знала, что у Эм превосходный вкус, но это было просто потрясающе. Она помогла мне распаковать вещи и приготовиться к ужину, который представлял собой крупное семейное мероприятие в одном из местных ресторанов. Мама Эм не очень-то любила большие компании итальянцев. Ужинала она обычно в семь и предпочитала ложиться в постель не позже десяти. Сегодняшний ужин должен был начаться самое раннее в девять и затянуться, скорее всего, на несколько часов, если верить Эм, так что ее мать уже дулась.

— У нас так много народу — семья Луки, мама, постояльцы со всего острова, и я подумала, что собраться сегодня в ресторане будет неплохой идеей, но мама считает, что мы должны были поужинать в узком кругу — только мы и она, и еще я до сих пор не рассортировала цветы, и…

И Эм расплакалась. После некоторого количества вздохов и всхлипываний она сказала, что для нее это слишком, а Лука просто продолжает говорить, что любит ее, и все остальное неважно. Оно и вправду неважно, просто она хочет, чтобы все было как следует. Мне потребовалось почти десять минут, чтобы ее успокоить. В конце концов я пообещала, что помогу сделать все так, как она хочет, даже, если понадобится, столкну ее мать в море с террасы. Это ее взбодрило, и Эм сказала, что лучше пойдет подготовится к ужину.

Ужин был великолепен, хотя я сразу же запуталась в гостях. Они все, как я поняла, были какими-то родственниками Луки, даже владельцы ресторана. Марко все еще пытался объяснить мне, кто есть кто, но после пары стаканов вина мне, честно говоря, было уже без разницы. Все вокруг очень успокаивало, бегала многочисленная малышня — Альфи подружился с маленьким мальчиком по имени Джованни и его сестрой Габриэлой. Они, кажется, были детьми одной из сестер Луки, но я точно не уверена. На острове, похоже, все были помешаны на детях. Я уже успела это отметить в аэропорту, когда даже полисмен с пистолетом подошел к нам, чтобы поздороваться с Эм, и поднял суету вокруг Альфи. Здесь надпись на дверях ресторана «Дети допускаются» была бы совершенно никому не понятной. На ужине была даже совсем крохотная девочка, и мне потребовалось немало времени, чтобы понять, кто ее мама. Все так мельтешили вокруг нее, как будто развлекать детей — святая обязанность каждого, и ни у кого не возникает мысли о том, чтобы какой-то специально приглашенный человек в одиночку занимался детьми весь вечер. Малышка перемещалась вдоль стола, и все о ней заботились. Как в игре «передай сверток», только без музыки, и никто не держит его слишком долго.

Очень элегантно одетый молодой человек встал с места, когда пришла его очередь, взял малютку на руки, принялся ходить, подбрасывая ее в воздух и напевая что-то в очень комичной манере, чем привел девчушку в восторг. Но никто не обращал на него внимания. Потом он сел на свое место, передал ребенка соседу и, поправив вырез своего джемпера, который сбился на плечо, продолжил флиртовать с девушкой, сидевшей напротив. Я обожаю итальянцев. Думаю, мне хотелось бы перевоплотиться в итальянку — никаких бабочек и высших существ, или во что там еще верят буддисты, чего ты можешь достичь, если проведешь десятки лет в оранжевой хламиде, стараясь не наступить на жучка. Стать итальянкой меня бы вполне устроило. И еда здесь тоже изумительно вкусная.

Альфи обычно никогда не ест ничего, что не может немедленно распознать, но он польщен той суетой, которую подняла вокруг него мама Луки. Она большую часть вечера занималась тем, что клала еду ему на тарелку, резала, а затем одобрительно кивала и хлопала в ладоши, когда он что-нибудь съедал. Сын даже на секунду обнял ее, и она была счастлива.

В гостиницу мы вернулись не раньше часа ночи, но Альфи, по крайней мере, не проснулся и никого не пнул ногой, когда Лука относил его в нашу комнату. Фактически он заснул в полдесятого, а это для него рекорд, но, я надеюсь, он привыкнет к этому, пока мы здесь.

Утро мы провели бегая вместе с Эм, которая готовилась к свадьбе. В городе мы встретили ее беременную подругу, у которой был такой большой живот, что я удивляюсь, как она вообще могла стоять на ногах, не говоря уже о том, чтобы ходить по магазинам. Но Эм объяснила, что она ждет близнецов. Это, по-видимому, довольно распространено на острове, по крайней мере, за это утро мы уже видели три пары, включая двух абсолютно одинаковых мужчин из мясной лавки, которые стояли за углом, как будто вышли из фильмов Феллини. Кажется, у одного из братьев Луки были дочери-близняшки, и Эм изрядно нервничала насчет своих шансов.

— Но это же здорово — родить сразу двоих, разве нет?

— О да, конечно.

Я не собиралась говорить ей, что на самом деле об этом думаю. Помню, когда я носила Альфи, тоже считала, что хорошо бы родить близнецов. Но так продолжалось до пятого месяца. Боже, должно быть, я была ненормальной.

Мы вернулись в гостиницу к ланчу, и Марко предложил немного попозже свозить нас на водную прогулку вокруг острова.

— Мы можем взять с собой хлеб, чтобы кормить маленькую рыбку. Хорошо?

Ну, не совсем. Мне, если быть честной, не очень понравилась идея, что Альфи поедет на лодке. Главным образом потому, что я знаю: он непременно свалится в воду, прежде чем мы успеем отплыть из гавани. Но Альфи, конечно, был в восторге и уже подпрыгивал от нетерпения. Эм шепнула мне, что Марко очень надежный человек, так что мы все можем поехать, потому что это лучший способ увидеть остров. Так что, в конце концов, все мы спустились в гавань. Наше судно оказалось маленькой рыбацкой лодочкой, принадлежавшей дядюшке, который, как сказал Марко, не выходил из дома. Мы остановились в маленькой рыбачьей деревне, и Марко предложил искупаться. Там была невысокая стена, отгораживающая бассейн с морской водой, и Альфи это очень понравилось. Марко принялся учить его нырять и плавать в маске, которую мы купили в городе сегодня утром. Сын всякий раз приходил в возбуждение, когда видел рыбку, так что едва не проглотил трубку, но Марко поймал его за шорты и вытащил из воды, пока он не задохнулся. Мы замечательно провели день. Эм наконец-то расслабилась и сказала, что, пожалуй, не будет большой беды, если дополнительные лилии не привезут вовремя. Хотя сегодня утром она была почти в истерике по этому поводу, и мне пришлось насильно запихать в нее мороженое в каком-то кафе, прежде чем она успокоилась.

Когда мы вернулись, как раз приехала портниха, и мы примерили на Альфи его костюмчик из бледно-голубого полотна. Он так мило выглядел в нем, что я пожалела, что сейчас его не видит мама. У Альфи никогда раньше не было хорошего костюмчика, и сейчас он выглядел таким взрослым, хотя в то же время почему-то еще более маленьким. Эм договорилась с портнихой, чтобы та кое-что подшила, но костюмчик сидел на Альфи безупречно. Она купила его в Милане вместе со своим и моим платьями, и одному богу известно, сколько все это стоит, потому что мне она не сказала. Я заплатила только за билеты и за тиару для Эм, которую она заказала у подруги, — серебряную, с маленькой стеклянной бусиной. Эм все время носила ее в гостинице, сказала, что хочет попрактиковаться, но я думаю, ей просто это очень нравилось. Платье было потрясающим. Это было настоящее подвенечное платье, но без излишней мишуры, из белого гладкого шелка с маленькими стеклянными бусинками и небольшой белой и кремовой вышивкой по подолу. Оно сидело великолепно, но портниха решила немного переделать подол и, по-видимому, была профессионалкой, потому что не заставила Эм торчать на табуретке, как всегда делала мама, когда шила мне летнюю школьную форму.