Нелли Осипова - Вторая молодость любви

Мать ничего не ответила — разговор прервал телефонный звонок. Звонила Танька, сказала, что у нее срочное дело.

Вечер был окончательно испорчен, и Лилька решила, хоть и позднее время, ехать к Ореховым сегодня же.

— Я к Таньке. Ненадолго, — бросила на ходу Лилька и вылетела из квартиры.

Срочное дело заключалось в Танькиной идее порекомендовать на свое место в клинику Леху. Она знала, что он — человек исполнительный, ответственный, быстро обучаемый.

Лилька обрадовалась, тут же стала звонить Алексею, договариваться, потом передала трубку Таньке.

— Почему ты решила бросить работу? — спросил Леха.

— Я тебе потом, при встрече расскажу. Не волнуйся, тут нет никакого подвоха. Главное — произвести впечатление на старшую сестру. От нее многое зависит. Завтра и начнем штурм, идет?

— Договорились, — ответил Леха. Потом Лиля быстренько пересказала свой разговор с матерью и грустно добавила:

— С твоими родителями наверняка такая проблема не возникла бы. Мою маму никак не уломать…

— А ты не при на рожон, пойди обходным путем, — посоветовала Танька.

— Да я уж и так, и эдак — ничего не хочет слышать, вынь да положь ей ЗАГС и желательно Мендельсона.

— Дуреха, все очень просто. Ты должна согласиться с мамой…

— Ну вот еще! — перебила ее Лилька.

— Да погоди ты! Скажи, что все понимаешь, и поэтому вы с Лехой решили снимать квартиру…

— На какие шиши? — снова перебила Лилька.

— Ты можешь выслушать меня или так и будешь перебивать?

— Ну, слушаю.

— Вот так и скажи: решили снять квартиру, комнату, не важно что. Поэтому все ваши деньги пойдут только на жилье, и вам придется голодать, перебиваться с хлеба на воду.

— Гениально! — воскликнула Лиля.

Все получилось, как и задумали подруги: Леху взяли на работу в клинику на Танькино место с условием, что он возьмет полставки без всяких льгот. Леху это вполне устраивало. Это была первая часть женского заговора.

Вторая часть превзошла все ожидания Лильки: когда она объявила матери, что Леха устроился на работу и теперь они станут снимать комнату, та всполошилась не на шутку:

— Да что я зверь какой, чтобы родную дочь из дому выставить? Для кого, спрашивается, я зарабатываю деньги, если ты собираешься голодать где-то там, на чужой квартире! Ладно уж, пусть переезжает, как-нибудь устроимся… если так приспичило… Только сначала я генеральную уборку проверну, чтобы все блестело и нам с тобой не позориться.

Лилька была на седьмом небе от радости, не знала, как благодарить мать, целовала ее, тискала, обнимала, чуть с ног не сбила.

— Мама, мамочка… — только и твердила она.

— Значит, сильно его любишь?

— Да, да…

— Тогда держи его в руках и не возводи на пьедестал.

— Вот и не надо никакой уборки, он ведь уже был у нас, все видел. А когда потребуется, сам как миленький сделает — он такой рукастый…

— Как знаешь, — улыбнулась мать.

…Через три дня Леха переехал к Лиле и вскоре так прижился и расположил к себе будущую тещу, что Лиля диву давалась.

С работой тоже все сладилось: он быстро вошел в курс дела, четко соблюдал распорядок, принятый в отделении и, главное, пришелся ко двору и старшей сестре, и всему медицинскому персоналу.

На четвертом Лехином дежурстве, около девяти часов вечера, когда в отделении все стихло и ничто не предвещало бурных событий, неожиданно в коридоре появился высокий моложавый блондин с красивой шевелюрой. Яркий пуловер обтягивал его стройную спортивную фигуру, которая не очень уверенно двигалась к столику дежурного медбрата. Алексей мгновенно понял, что мужчина пьян, встал, чтобы преградить ему путь.

— Вы куда? Посещения давно закончились.

— Таню позови… — произнес незнакомец, стараясь, как это обычно бывает у пьяных, четко выговаривать слова.

— Какую Таню? Вы понимаете, где находитесь? — начал закипать Леха.

— В Академии имени Сеченова, — все так же подчеркнуто выговаривая каждое слово, ответил блондин. — Мне нужна сестричка Таня… она сегодня дежурит, я знаю…

Леха наконец понял, кого ищет посетитель.

— Таня больше здесь не работает. Пожалуйста, покиньте отделение.

— А где она работает?

— Она нигде не работает, — теряя терпение, ответил Леха и снова повторил: — Прошу покинуть отделение.

— А ты кто? — не унимался незнакомец.

— Я медбрат, работаю здесь. Если вы сейчас же не уйдете, я вызову охранников.

Мужчины стояли друг против друга — один мощный, широкоплечий, другой — такого же роста, но по-мальчишески худой и длинношеий, совсем как молодой петушок.

— Плевал я на твоих охранников, они меня сами пропустили, они меня знают… я здесь лежал…

Только сейчас Леха узнал в посетителе больного из одноместной палаты и стал его терпеливо увещевать — все-таки бывший пациент клиники, мало ли что у него могло случиться:

— Но теперь вас выписали. Если появились какие-то проблемы, лучше прийти завтра днем к вашему лечащему врачу.

— Мне не нужен врач… я хочу поговорить с Таней. Дай мне ее телефон… Я утром уезжаю в экспедицию почти на полгода… у меня сериал… Мне нужен ее телефон.

— Да вы что, какой телефон? Откуда я вам его возьму?

— Она сказала, что ждет ребенка… Можешь ты это понять, медбрат?

Тут Леха позволил себе расслабиться, улыбнулся и спросил:

— Значит, Танька сказала, что ждет ребенка?

— Наконец до тебя дошло, — уже заплетающимся языком выговорил каскадер. — Какие же тупые медбраты в этой академии.

— Еще неизвестно, кто тупой, — обиделся Леха. — Неужели вы не поняли, что она пошутила? Она вообще у нас любит шутить, на КВН иной раз такое отмочит, что все падают.

— Парень! Это ты ничего не понял — она ждет ребенка от меня… а моя жена все испортила, потому что бабам ничего доверить нельзя… Понял?

— Понял, понял, — ответил, еле сдерживая смех, Леха, взял неожиданно обмякшего каскадера под руку и медленно вывел из отделения, посадил в лифт и сам нажал кнопку первого этажа. Потом вернулся на пост, позвонил в охрану и попросил не пропускать в отделение никого.

На следующий день в перерыве лекции по хирургии Леха отыскал Таню и рассказал ей про ночное приключение в клинике.

— Представляешь, явился этот… ну… наш бывший больной из одноместной палаты, сильно поддатый, и требовал тебя.

— Зачем? Что он хотел? — насторожилась Таня.

— Извини, я толком не понял, хотя пытался. Требовал твой телефон…

— Ты дал ему мой телефон? — испуганно спросила Таня.

— Что я — идиот? Конечно нет! Он нес такую ахинею! Я подумал, что он не просто пьян, а изрядно шизанутый. Говорил, что ты ждешь от него ребенка, что его жена все испортила, а бабам вообще нельзя ничего доверить… и что-то еще… Да! Вспомнил! Сказал, что уезжает на полгода в экспедицию. Он что — геолог? Скорее всего он ложится на лечение в дурдом, а «экспедиция» — кодовое слово.