Алина Феоктистова - Свободная любовь

— Нам уже пора идти, — сказал он. — Не могу же я опоздать на зачет?

— А я не пойду, — отталкивая его руку, протестовала Марго. — Ты можешь идти, а я останусь, а потом пойду домой, вернее, поеду. А ты отметишь мое отсутствие, и все.

— Между прочим, зачет с оценкой. — Рука Артура, держащая рюмку, опять оказалась у губ Марго. — И если ты не пойдешь, не сядешь за мольберт и не нарисуешь то, что я скажу, я тебе его вообще не смогу поставить.

— Наплевать мне на твой зачет, — закричала Марго. — Я все равно не смогу рисовать в таком состоянии.

— Ну, дорогая, выпей, я тебя прошу, сделай это ради меня. Я хочу, чтобы ты пошла со мной, — голос Артура был таким нежным, и он так ласково называл ее дорогой.

Зажмурившись, Марго выпила содержимое рюмки и приготовилась к тому, что ей станет еще хуже, но с удивлением вдруг почувствовала, что головная боль уменьшилась и ощущение дурноты прошло.

Она встала с дивана, направляясь к стулу, где лежала ее одежда, и поморщилась от боли внизу живота.

— Мне больно, когда я хожу, — сказала она.

— С этим я ничего не могу поделать, — засмеялся Артур. — Я и так сделал все возможное, чтобы облегчить твой переход от статуса девушки к статусу женщины. Так что придется тебе немножечко потерпеть. Если осуществляется заветная мечта, за нее всегда приходится чем-нибудь расплачиваться. Ты ведь хотела стать моей и стала. Что значит небольшая боль по сравнению со сбывшейся мечтой? — засмеялся Артур.

— Но ведь вчера сбылась и твоя мечта, а тебе не пришлось расплачиваться за ее осуществление, — возразила она.

— Пойдем, Маргарита, — сказал Артур, ведя ее к двери. — Не пришлось, так придется потом. Вот если бы ты отказалась идти на зачет, то расплачиваться пришлось бы очень скоро, потому что твой друг ректор видел, с кем ты ушла вчера вечером, и, если ты не появишься в институте, сразу же будут неприятности.

Марго нахмурилась. Так вот почему он так нежно уговаривал ее выпить рюмку! Ему просто нужно было, чтобы она пришла в себя и отправилась на зачет. Сомнения с новой силой захватили ее душу, причиняя почти физические страдания.

На остановке троллейбуса Артур первым вышел из автомобиля, объяснив Марго, что не хочет, чтобы об их отношениях стало известно в институте, а девушка, как и мечтала, подъехала к самым воротам. Когда она вошла в класс, вся группа была уже в сборе.

— Ты не знаешь, Марго, придет сегодня Артур? — с улыбкой спросил ее Антон. Было в его голосе и улыбке что-то, что насторожило ее, да и сам вопрос был странным.

— Откуда я могу знать? — покраснев, произнесла она.

— Ну, я подумал, что он мог сказать тебе это вчера на презентации или потом… — улыбка Антона была противно-понимающая.

«Откуда он знает, что я там была? — подумала Марго. — Ведь на презентации не было никого из наших, даже Нади и Николая».

— Я вчера не была на выставке, — отрезала Марго. — У меня был день рождения, и мне было некогда.

— Посмотри, — Антон протянул ей газету, продолжая все так же ухмыляться.

В небольшой заметке на странице, где размещались сообщения о культурной жизни города, сообщалось об открытии выставки молодого талантливого художника Артура Полетаева. Заметку сопровождал фотоснимок, расположенный чуть ниже. На нем девушка увидела себя, Артура и своего отца. Но снято это было так, что у Марго все похолодело внутри. Она была запечатлена на фоне картины с обнаженной нимфой, для которой позировала сама.

Нимфа, полулежащая на лужайке, была видна полностью, и сходство ее с Марго бросилось бы в глаза любому, кто взял газету. Взгляд девушки со снимка был прикован к Артуру, который с напряженным лицом пожимал руку улыбающемуся мэру города.

«Грязный, наглый писака, копающийся в чужой жизни», — подумала она со злобой и взглянула на подпись под заметкой и снимком. Фамилия И. Молчанова ей, конечно же, ничего не говорила. Но она запомнит ее и рассчитается с ним при первом удобном случае. А пока она совершенно не знала, что ответить Антону и ребятам. Красная, как вареный рак, рассматривала Марго фотографию. Конечно, нет ничего страшного в том, что весь город узнает, чем она занимается в свободное от учебы время и как выглядит без одежды… Многие это и так узнали бы, посетив выставочный зал, хотя, конечно, без фотографии в газете желающих было бы меньше. Обидно то, что в ее взгляде, устремленном на Артура, явно прочитываются все ее чувства к нему, и неприятно, что теперь все станут судачить о ее личной жизни.

— Подарить газету на память? — ехидно спросил Антон.

— Подари, — ответила Марго, пряча ее в сумку.

— Значит, ты не знаешь, придет он или нет, — продолжал издеваться Антон. — А декан уже несколько раз забегал и спрашивал, не пришел ли Артур Викторович. Его вызывает к себе ректор. Можно догадаться почему…

«Неужели дядя Гена так волнуется из-за меня? — подумала Марго. — А Артур не раз говорил, что ректор его не любит. И теперь, когда он тоже наверняка видел газету…» Она быстро вышла из класса, столкнувшись в дверях с Артуром, который вежливо-отчужденно поздоровался с ней. Она даже не ответила на его приветствие. Ей нужно было успеть поговорить с дядей Геной, пока там нет Артура. Она прошла мимо секретарши в кабинет ректора и даже не встретила протеста: секретарша узнала ее.

— Дядя Гена, — Марго сразу перешла в наступление. — Зачем вы вызывали Артура?

— Во-первых, Марго, здравствуй, — сурово произнес Геннадий Васильевич, поднимая от бумаг голову. У него было очень сердитое лицо.

— А во-вторых, причину ты, вероятно, знаешь сама, если прибежала такая взволнованная. — Ректор достал из ящика газету и бросил ее на стол.

— Ну и что? — Марго опять почувствовала, что краснеет. — Что здесь особенного? Мы — люди искусства, да и вы не простой обыватель, а образованный, умный человек и должны понимать, что в работе натурщицы нет ничего зазорного. Вы думаете, что женщины, которые позировали великому Рембрандту или Гойе, не достойны восхищения? Разве без помощи натурщицы нарисовал свою мадонну Рафаэль?

— Речь не об этом, Марго. — В голосе ректора чувствовалась усталость. — Ты не просто женщина, ты дочь мэра и должна думать не только о себе. В том, что обычная девушка работает у художника натурщицей и, разумеется, после этого спит с ним, нет ничего особенного. Но ты — не то, что другие. Не заботясь о своей репутации, ты можешь повредить своему отцу. Посмотри сама, что изображено на этом снимке: мэр города пожимает руку любовнику своей дочери. Он устраивает ему персональную выставку за то, что тот любезно спит с его доченькой — а в этом ни у кого не возникнет сомнения, потому что на стене висит твой портрет, где ты очень привлекательна, но совершенно обнажена. С твоей точки зрения и с моей тоже, в этом нет ничего позорного. Но с точки зрения обывателя, мэр, во-первых, тратит деньги из госбюджета на то, чтобы протолкнуть вперед любовника дочери, а во-вторых, на виду у всех поощряет разврат.