Тамара Перова - Желтый бриллиант

В большой палате, скорее, маленькой квартире с неудачно подобранной медицинской кроватью, был небольшой обеденный стол, кресла и журнальный стол, на стене телевизор. В кресле сидела Татьяна Петровна.

Николай Александрович долго смотрел по сторонам, он изучил все углы помещения. Пейзаж из окна четвертого этажа великолепный.

— Юшка, ты почему в халате? Душ принимала?

— Нет, я удрала из кардиологии, на укол. У меня — постельный режим. Ты, Колька, меня не выдавай!

Когда-то в послевоенном 1948 году чудесным образом вновь встретились бабушка и дедушка Тани. Они долго не верили своему счастью. Колька и Юшка сидели в больничных кожаных креслах, смотрели друг на друга, они тоже не верили своему счастью. Тогда людей разлучала война! А что сейчас разлучает любящих людей?

— Колька, что у тебя на тумбочке валяется?

У Николая еще оставались прежние, плохие, неправильные очки. Он бесцеремонно забрал их у мамы. Эти очки позволили ему сделать первый шаг навстречу своему спасению.

Через несколько дней у Кольки на тумбочке валялись новые очки известной австрийской фирмы — невесомые, небьющиеся, с профессинально подобранной оптикой, удобными заушниками.

На тумбочке лежали странны» вещи. Российский паспорт на его имя и фамилию, заграничный паспорт с открытой шенгенской визой, пенсионное удостоверение, социальная карта, водительские права, пропуск в Высший технический университет. В пропуске была указана должность «главный консультант».

— Юшка, откуда это все?

На этот вопрос Татьяна Петровна отвечала две недели. У них было очень много вопросов друг к другу. Они не виделись почти три года. Они ничего не знали о том, что происходило с каждым из них. Но у них впереди очень много времени! Почти целая жизнь. Они все успеют.

— Колька, а ты знаешь, у тебя — внучка! Мила. Ей три года скоро исполнится. Она — гениальная оперная певица. Это установленный факт.

— Кем установленный факт?

— Главным концертмейстером Миланского оперного театра. Она целыми днями поет итальянские песни. У меня голова раскалывается.

— Вы вместе живете?

— Нет! Я бы сошла с ума! Скоро, через два месяца, родится внук. Бедная Анечка, она вынашивает огромные животы.

— Артемка?

— Артем совсем взрослый, он с Лидой живет и с Крокодилом Геной.

— Это — как?

— Хорошо! Все постепенно узнаешь! Они помолчали.

— Юшка, а что с Васькой случилось?

— Ничего. Детей Анечке делает.

— Я серьезно!

— Он завтра к тебе придет, сам увидишь.

— Он в порядке, работает?

— Слегка.

— Кем?

— Первым вице-президентом «Промнефти». Он — миллионер, очень богатый человек.

— Почему?

— Ты его хорошо воспитал. Я правду говорю!

Долгая, очень долгая пауза.

— Юшка, ты на пенсии?

— Да. Но я — работаю. В одной частной компании.

— Кем?

— Владею и управляю компанией.

— Что ты делаешь?

Татьяна Петровна молчала. Может, хватит информации для первого раза!

В палату вошла медсестра.

— Татьяна Петровна, разве так можно людей пугать! Вам лежать надо.

— Мне пахать надо!

Сестра взяла непокорную пациентку под руку и повела к двери.

— Извините, Николай Александрович, никакой управы на нее нет.

— Это точно.

Николай Александрович остался один. Он ничего не понимал. Нет, он понял главное, семья выжила. Таня всех спасла и сохранила.

Его кормили, ставили капельницы, делали уколы. Приходили врачи. Потом он долго спал нормальным человеческим сном. У него ничего не болело. Вечером он смотрел телевизор и размышлял. Значит, Васька там, где он должен быть! Внучка — певица. Причем здесь Милан? Ее возили на прослушивание? Девочке только три года.

Татьяна Петровна приходила из своего отделения каждый день после обеда. Они говорили и говорили, до позднего вечера, пока их не разгонит дежурный врач.

В 10 часов утра пришла целая компания во главе с Ашотом Бакеридзе. Николай Александрович встал.

— Доктор, я благодарен Вам!

Он протянул и еще слабо пожал руку профессору.

— Не-ет, Николай Александрович, Вы их благодарите! Молодежь! Детей наших. Синичка, пигалица эта — все разгадала! И мальчишки эти неделю не спали. Пока до всего не докопались. Мы уже старики. Николай Александрович улыбнулся беззубым ртом.

— Так для этого мы их и растили!

Доктора осмотрели больного.

— Вам еще месяц у нас придется провести, не меньше.

Николай Александрович не сопротивлялся.

— Гостей, не больше одного посетителя в день, на пятнадцать минут. Выздоравливайте!

Через неделю Татьяна Петровна уехала из больницы с обещанием принимать лекарства и соблюдать режим дня. К мужу она приезжала почти каждый день.

Профессору Большакову подкорректировали очки. Зрение, конечно, очень ухудшилось. Со временем, в течение года, оно восстановится до физиологической, возрастной нормы. Николай Александрович увидел мир во всей его красе.

Новые зубы — легкие пластиковые челюсти неплохо держались во рту, не вызывали аллергии. Простая удобная гигиена протезов и полости рта. Конечно, флорентийский бифштекс не пожуешь! Так ведь и нельзя. Строгая диета в течение года, ограниченное питание — всегда. Возможно, через год, когда организм полностью восстановится, можно будет сделать голливудский рот, импланты и керамику. Николай Александрович не узнавал себя в зеркале.

Васька звонил каждый день, но приехать сумел только в субботу. Василий вошел в палату. Отец сидел на кресле, за журнальным столом и пил чай.

— Отец, я пришел.

Николай Александрович привстал. Перед ним стоял он сам, только на тридцать лет моложе.

— Вася, сынок! Они не знали о чем надо говорить. Николай Александрович вытер намокшие вдруг очки. Васька, как в детстве, зашмыгал носом, носовым платком вытер нос и, незаметно, глаза.

— Отец, я тебе компьютер новый купил. Интернет в палате есть, я узнавал.

— Сынок, зачем, он, наверное, дорогой!

Николай Александрович говорил глупости.

— Отец, хочешь, я тебе нефтяную платформу подарю? Я теперь могу, запросто.

— Васенька, чай будешь?

— Да. Я по дороге заказал, сейчас принесут.

Официантка из столовой на этаже принесла большой поднос. Василий распоряжался.

— Это тебе нельзя, лимон только мне.

— Вася, покажи компьютер!

— Чай сначала допей!

Васька был все тот же! Вот, еще планшет. Здесь много фотографий.

— Вась, покажи внучку!

Они просидели до вечера. Когда Василий ушел, Николай Александрович рассматривал фотографии. О чем-то ему успела рассказать Таня. Многого он еще не знал. Чего-то он не узнает никогда. Николай Александрович скучал по Жульке. «Конечно, — думал он, — Жулька от сытой жизни, меня забыл!» Он очень ошибался. Если бы он знал, как Жулька ждал своего хозяина! Как Таня ждала и готовилась к встрече мужа в ее новом доме, построенном для него, для Кольки. Николай Александрович боялся выписки из больницы.