Тамара Перова - Желтый бриллиант

На следующий день, ближе к обеду, и.о. ректора Большаков позвонил господину Пендюркину и договорился о встрече с его сыном.

В указанный день и время секретарь доложила, что пришел Вадим Пендюркин с мамой. В кабинет входит скромный невысокий юноша, почти еще мальчик, в руках теребит толстую коленкоровую тетрадь. Его мама, худенькая, серенькая, в очках. Больше и сказать нечего. Позже выяснилось — работает библиотекарем, зачитывается научной фантастикой, верит в инопланетян. В чем-то господин Пендюркин был прав.

Николай Александрович вежливо отправил маму пить чай в приемную к секретарю. Беседа с Вадимом началась с того, что мальчик показал «большому ученому, статьи которого он читал даже на английском», свою тетрадь с чертежами космических ракет. Ученый внимательно листал тетрадь, читал пояснения, написанные крупным детским почерком, и обнаружил несколько идей или догадок, что тоже бывает в науке, совершенно невероятных для детского ума. Выяснилось, что, действительно, Вадим очень много читал по физике, теоретической механике, знал некоторые разделы из программы второго, даже третьего курса, но элементарно плавал в школьной программе по алгебре, тригонометрии. Николай Александрович устроил небольшой диктант. Вадим не сделал ни одной ошибки. Маме Вадима ректор сказал, что у нее действительно очень способный сын, надо срочно подтянуть школьную программу, стоит нанять хорошего репетитора и написал на бумажке телефон.

Мама Вадима сделала круглые глаза.

— Но у нас денег на еду не всегда…

— Это я беру на себя, у Вадима есть отец, я с ним поговорю, как мужчина с мужчиной. В приемной комиссии узнайте…

— Да-да, мы все уже узнали, вот, я все записала.

Николай Александрович улыбнулся вслед «будущему физики». От господина Пендюркина Николай Александрович потребовал оплатить репетиторов и давать денег бывшей жене и сыну. Мозг молодого ученого должен хорошо питаться. Пакет пойдет в счет испорченной машины.

Николай выдержал несколько дней. В пятницу он пришел часа на два раньше обычного. Таня и Васька были уже дома. За ужином Таня спросила с ехидцей в голосе:

— Колька, что у тебя с лицом?

— Ничего, любимая, нос, уши, даже глаза — все на месте. — Колька слегка дернул себя за ухо.

— Какой-то ты радостный!

— А-а… протянул Колька, совсем забыл, сегодня получил деньги из Тулузы и Парижа, наконец, перевели. Представляешь, через коммерческий банк. В «Менатеп» на Новый Арбат ездил.

— За что, ты давно туда ничего не отправлял, — насторожилась Юшка.

— За серию статей об эксперименте на коллайдере. Я уже забыл, думал, не пойдет. Это — когда было!

Таня начала мыть посуду.

— Юшка, отсюда вывод — завтра едем покупать тебе новую машину.

Таня от неожиданности чуть не разбила тарелку.

— Это столько денег!

— Как раз хватит на покупку новенького, почти новенького, «Фольксваген Поло» с автоматической коробкой передач. Я разговаривал на работе, советовался… А ты что думаешь. Тебе ведь ездить.

Юшка, наконец, «вылезла» из посудной мойки, вся посуда блестела. Она повернулась спиной к мойке. От горячей воды щеки разрумянились. В фартуке и резиновых перчатках она была похожа… на принцессу!

— Я думаю, что сначала надо тебе поменять машину. Ведь ты, известный…

Николай строго перебил ее:

— Юшка, это не обсуждается. Я не буду аргументировать.

Срочно вызвали Марианну — сидеть с Василем.

На Таниной машине они поехали на большой новый авторынок в Люберцах. В «Жигулях» стучала подвеска, движок еле выжимал 60 км. И это — только после ремонта, в июне, по сухой и чистой дороге. О гибели своей машины Николай уже придумал легенду, но расскажет ее Тане позже. Пока его «Жигули» опять в гаражах, все то — же — совсем не тянет мотор. А потом гараж с его машиной сгорит. Слав Богу, пьяный слесарь жив и невредим, но что с него возьмешь и за что? «Горазд он врать!» — похвалил себя Николай.

Большая, как пара футбольных полей, площадка заставлена автомобилями всех марок (ну, почти всех), всех возрастов и степеней изношенности. Есть почти новые машины. Около каждой иномарки два-три парня в спортивных костюмах, это перегонщики. Советские машины продают обычные граждане — владельцы своих «ласточек». Рынок — всегда и везде пестрое, захватывающее зрелище, авторынок — это ярмарка тщеславия, накал страстей и трагедий, таящийся в сердце каждой машины и ее владельца. Атмосфера — напряженная. В кармане, в сумке, в лифчике на груди — огромные суммы денег. Николай быстро сориентировался. Вернее, его быстро вычислили — этот точно будет брать, и не себе, а своей бабе. Это называется — профессиональное чутье. Без особых усилий, через два часа, после внимательного осмотра и пробной поездки по ближайшим переулкам (то, что позже в дилерских автосалонах, стало называться «тест-драйв») красный, невиданный прежде на российских дорогах «Фольксваген Поло» стал принадлежать Тане. Она его сразу полюбила. Мягкий ход, наличие удобной электроники, кресло безопасности для ребенка и, конечно, АКП — делали жизнь за рулем и жизнь вообще легкой и приятной. Через неделю Николай рассказал Тане о «пожаре» в Измайловских гаражах. На самом деле хозяйственная служба училища вызвала грузовик, и старую избитую развалюху отвезли на свалку.

В отпуск поехали на Кара-Даг, в тот же пансионат, где когда-то были. Но отдых не получился. Одна комната, Василий — на раскладушке, кровать скрипит еще сильнее, спать совсем невозможно, питание — отвратительное. Кормить ребенка просто опасно. Море и галька на пляже Васе не понравились, он все время капризничал, Таня нервничала. Поехали в Ливадию, Алупку, везде группы «отдыхающих» крепких мужчин в одинаково белых рубашках. Чем ближе к Форосу, где отдыхал на новой даче Михаил Сергеевич Горбачев с женой Раисой Максимовной и внучкой, тем больше «отдыхающих». Даже Николаю было не по себе. Вернулись в Москву на неделю раньше — 15 августа.

— Как же дома хорошо! Никуда больше не поеду, если только в Париж! — и это Таня.

19 августа 1991 года, до 1 сентября еще неделя отпуска. За завтраком включили телевизор, в Крыму у них не было телевизора, соскучились по информации. По первому каналу «Лебединое озеро», старая запись классического балета, по второму — тоже «Лебединое озеро», и по третьему, и по всем остальным. Зазвонил телефон из Министерства, просили и.о. ректора Большакова прибыть на рабочее место. Николай расцеловал Таню и Ваську, как будто уходил на фронт. Велел сидеть дома и не подходить к окнам. В метро услышал новость — в Крыму арестовали Горбачева и его жену. К власти пришел ГКЧП. Толком никто ничего не знал. В вагоне поезда была тишина.

Вечером дома Николай и Таня сидели на кухне перед телевизором. Тот же нелепый сюжет: в антрактах «Лебединого озера» повторение «ролика» с заявлением Геннадия Янаева, малоизвестного функционера ЦК КПСС, о тяжелой болезни Президента СССР М. Горбачева. Вся власть в огромном государстве, владеющем ядерным оружием, временно переходит «в руки» Чрезвычайного Комитета. Руки у Г. Янаева сильно тряслись. В состав ГКЧП вошли известные люди, члены ЦК КПСС, имеющие власть, такие как министр обороны СССР Язов, министр внутренних дел СССР Пуго, председатель КГБ Крючков и другие.