Юлия Снегова - Карнавал страсти

— Папа, я же говорила тебе, что он никакой не похититель, я сама все это устроила. Митя сам узнал всю правду только неделю назад.

— Ну ладно, ладно, не бойся, ничего я ему не сделаю. Я просто хочу взглянуть на твоего прекрасного принца. Имею я право или нет?

Ася огляделась и увидела, как Митя в обществе своих товарищей идет в сторону автобусной остановки. Он даже не смотрел на нее. Зато все остальные то и дело оглядывались на нее с отцом.

— Митя! — перекрикивая портовый шум, позвала Ася.

Первой ее услышала Вероника. Ася видела, как женщина толкнула Митю, потом стала что-то быстро говорить ему. Митя крутил головой, отказываясь даже смотреть на Асю. Наконец Вероника не выдержала, схватила Митю за руку и силой потащила к Асе и ее отцу. На середине пути Митя вырвался, сделал каменное лицо и дальше пошел сам.

— Знакомьтесь, — Ася представила их друг другу. Она старалась непринужденно улыбаться, но от волнения ее улыбка получилась совершенно мертвой.

— Да мы же знакомы! — вдруг воскликнул Азаров. — Узнаешь меня? Помнишь шоссе Псков — Петербург, дождь, как я не мог машину завести?

Дмитрий с чувством абсолютной нереальности происходящего узнал водителя, который когда-то ночью привез его в Питер. Он вспомнил, что Владимир рассказывал ему о пропавшей дочери, о том, как едва не зашел к нему домой. Дмитрий слышал, что в жизни бывают совершенно невероятные совпадения, но сам сталкивался с подобным впервые.

— Здравствуй, — сказал Дмитрий, огромным усилием воли он заставил себя говорить «ты» своему старому знакомому. — Да, видишь, как бывает. А ведь ты мне даже фотографию показывал. Будь она почетче, ты бы уже тогда смог получить назад свою дочку.

— А что, ты так легко бы мне ее отдал? — серьезно спросил Азаров.

— А я вообще насильно никого не держу, — ответил Дмитрий.

— Я смотрю, тебе тоже от нее досталось, — вглядываясь в усталое лицо Дмитрия, произнес Азаров. — Ну как тебе с моей Асей жилось? Весело? — серьезно и печально спросил Азаров.

Мужчины внимательно посмотрели друг другу в глаза, кажется, они поняли что-то такое, что было пока скрыто от Аси.

— Твоя Ася, — медленно произнес Дмитрий, — настоящий ураган, с такими, как она, год за два идет.

— Ладно, мы еще поговорим об этом, не держи на нее зла. А я тебе обязательно позвоню, — сказал Азаров, — а сейчас нам надо ехать. Самолет через сорок минут. Прощайтесь, я отойду, не буду вам мешать.

— Не надо, — остановил его Дмитрий, — мы, собственно, уже попрощались, — грустно сказал он и, не оглядываясь, удалился.

Дорога от Одесского порта до дома заняла три с половиной часа. Машина, самолет, потом опять машина. Ася и не подозревала, что сможет так быстро вернуться из такого долгого путешествия. В течение всего пути Ася говорила не переставая, она рассказала отцу обо всем. Нет, единственное, о чем она утаила, это о своих отношениях с Сережей и о едва не состоявшемся побеге в Италии. Асе было просто стыдно рассказывать об этом.

Зато Азаров узнал о сцене переодевания, о сквотерах, о Фариде, о том, как Ася переселилась к Дмитрию, научилась покупать дешевые продукты и готовить. О том, как она начала петь, о своем дебюте в подземном переходе, о том, как стала звездой цыганского романса и зарабатывала больше всех в ансамбле.

— Послушай, — сказал Азаров, когда их «Мерседес» свернул на улицу Щусева, — этот парень сделал из тебя взрослого человека. Все это время он фактически заменял тебе и родителей, и учителей. Ему памятник надо за это поставить.

— Что же, по-твоему, всему хорошему, что со мной произошло за это время, я обязана Мите? — обиженно спросила Ася.

— Думаю, что да, — ответил Азаров. — Если бы твой избранник не оказался по-настоящему достойным человеком, еще неизвестно, что бы с тобой стало, куда бы тебя занесло. Так что поблагодари его при случае.

«Если только этот случай представится, — грустно подумала Ася. — Ой, мы уже подъехали к дому, как страшно. Господи, что же я скажу маме?»

Когда после радостных возгласов, слез, объятий, смеха и опять слез мама наконец сказала:

— Ну, Ася, рассказывай же, что с тобой было. То, что я услышала от папы, мне кажется совершенно невероятным. Я хочу услышать все это от тебя.

— Я не могу, — жалобно протянула Ася, — я устала, мы всю дорогу проговорили.

— Ладно, пусть выспится, — вступился за сестру Антон. Он все смотрел на Асю и никак не мог узнать в этой худенькой коротко стриженной девушке свою прежнюю Гульку.

«Что же в ней так изменилось, — пытался понять Антон, — глаза? Ну да, глаза, — вдруг осознал он, — у нее стали совершенно другие глаза. Они сделались ярче, чище, такие глаза, — вспомнил он, — у Аси были в раннем детстве, еще до того, как она пошла в школу. — Антон почувствовал, что разочарован. — А чего ты, собственно, ждал? — спросил он себя. — Что она вернется пришибленная и виноватая, словно побитая собака? Нет, кажется, у нее все очень хорошо, и это-то самое удивительное».

В это время Ася заново знакомилась со своей комнатой. Здесь ничего не изменилось, ее встретили те же вещи, тот же идеальный порядок, ноты, книги, даже детские игрушки, по которым Ася скучала. Но тогда почему все это кажется ей бесконечно чужим, словно в эту комнату вернулась не она, прежняя Ася Азарова, а другая девушка?

«Наверное, вместо меня сюда приехала Настя Лебедева, — подумала Ася, — девчонка из Твери, нищая и бедно одетая авантюристка, — и тут Ася почувствовала самое настоящее раздвоение личности. — Все, нет никакой Насти Лебедевой, — чуть ли не закричала она на себя, — это лишь плод моего воображения, если я и дальше буду себя сравнивать с ней, я точно с ума сойду. А сейчас мне надо заснуть», — приказала себе Ася и закрыла глаза.

— Ну теперь-то ты со мной поговоришь? — спросила у дочери Татьяна Азарова, когда ей показалось, что Ася привыкла наконец к дому.

— Хорошо, — ответила Ася, она знала, что этот разговор должен неминуемо состояться, но страшно боялась и оттягивала его. Но этим утром она поняла, что сегодня ей придется поговорить с мамой. Все это время Ася незаметно присматривалась к своим родным и, в свою очередь, пыталась понять, изменились они или нет. По сравнению с теми невероятными метаморфозами, которые произошли с ней самой, все дома вроде бы выглядело по-прежнему. И только через несколько дней Ася разглядела легкий налет печали; который словно прирос к лицам мамы, папы и Антона. Ей стало больно, когда она поняла, кто тому виной.

— Да, мама, я с тобой поговорю, — еще раз сказала Ася и села за ярко-желтый сосновый стол. Кухня у них в доме была выполнена в деревенском стиле.

— В общем-то о твоих невероятных приключениях мне уже известно от папы, — сказала Татьяна Азарова, — и, честно говоря, я сейчас как-то не готова их с тобой обсуждать. Я просто хочу спросить тебя, почему ты так поступила с нами? Влюбиться и отправиться на поиски мужчины своей мечты — это я еще могу понять. Но разве ты не понимала, как безжалостно и эгоистично ты поступила по отношению к своей семье?