Екатерина Вересова - Терпкое вино любви

— Ни за что не угадаете, как меня зовут, — заявил он, снова присаживаясь с ней рядом.

— А я и не буду угадывать, — сказала Ольга, — вы мне сами скажете.

— А вдруг не скажу? — прищурился он.

— Ну тогда эта тайна канет в веках.

— Интересные у вас выражения, — покачал головой юноша. — Только вот акцент какой-то странный, может быть, вы иностранка?

— А если иностранка, тогда что?

— Тогда вам не повезло.

— Почему?

— К сожалению, в Париже не любят иностранцев, — он сделал каменное лицо и отвернулся.

Ольга снова прыснула от смеха.

— А вы, когда решили мне предложить своих… гм… пауков, — вы думали, что я француженка? Скажите честно, я похожа на француженку?

Молодой человек снова повернулся и посмотрел на нее, сложив из пальцев «очки».

— Честно сказать? Нет, не похожи. Француженки, они такие… понимаете, такие… Такие… — с нарастающим воодушевлением говорил он.

— А почему же тогда вы ко мне подошли? — громко перебила его Ольга, которая совершенно забыла, где она находится и для чего она сюда пришла.

На них уже шикали и оглядывались.

— Знаете что, этот вопрос слишком сложный, чтобы решать его вот так, всуе. Давайте лучше вы быстренько просмотрите свои книженции, чтобы не расстраивать ту тетеньку, — и встретимся внизу, в курилке или в буфете. К примеру, через полчаса. Я как раз тоже улажу свои дела…

Ольга задумалась, впервые за последние пятнадцать минут.

Она вспомнила, как на первом, вводном, занятии Елена Николаевна строгим голосом наставляла их:

— И ни с кем тут не знакомьтесь. Особенно это касается девочек — они у нас самые шустрые. Потом неприятностей не оберетесь. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду не аборты и не венерические заболевания, хотя и это тоже. Учтите, вы здесь не дома и спрос с вас другой. Поменьше контактов вне университета…

А также странную фразу из документа под названием «Правила поведения советского человека за рубежом», который они подписывали перед выездом: не будьте чересчур болтливы, но также и подчеркнуто замкнуты.

Юноша тронул ее за рукав.

— Вас что-то смущает?

— Но мы так и не познакомились. Я из России. Меня зовут Оля. Приехала сюда на практику в университет. Я студентка. А вы?

— Оля-ля… — воскликнул юноша и тихонько присвистнул. Он явно не ожидал, что перед ним настолько экзотическая девушка. Из самого Советского Союза. — Что ж, будем знакомы, — он протянул ей крепкую горячую ладонь. — Мишель Клемент. Студент Политехнической школы.

Большие черно-карие глаза Ольги стали огромными.

— Мишель?! — шепотом переспросила она. — Вас зовут Мишель?!

— Да, а что? Это имя по-русски означает что-то неприличное? — удивился он.

— Нет, нет, что вы… — спохватилась Ольга. — Мне очень приятно.

— Рад, что сделал вам приятно, мадемуазель. Надеюсь, это будет мне удаваться и в дальнейшем.

У Ольги не было сил даже улыбнуться его шутке. «Его зовут Мишель! — в отчаянии думала она. — Какое нелепое, дикое совпадение! Ну почему его зовут Мишель? Ведь он такой милый и совсем не похож на предателя. Впрочем, Миша Левин тоже не был на него похож…»

— Так вы спуститесь в буфет? Там прекрасная обстановка для разговоров о виноделии. Можно подкрепить их живыми примерами…

Ольга вдруг ощутила страшную усталость. Голова, которая вот уже несколько дней не болела, снова начала гудеть. Ну зачем она пойдет с ним в этот буфет? Наживать себе неприятности, как обещала Скляр? И потом, разве это не явная насмешка судьбы? В парижской центральной библиотеке к ней подходит и знакомится юноша, которого зовут, подумать только, Мишель! Она проехала тысячи километров, чтобы убежать от этого имени, такого сладкого и такого горького одновременно — и для чего? Чтобы снова услышать его здесь и вновь и вновь бередить в душе едва уснувшую обиду?

— Извините меня, — решительно сказала Ольга, — но у меня все рассчитано по минутам. Как только я закончу работу с этими книгами, мне нужно будет срочно вернуться в общежитие.

— Вот как? — прищурился ее новый знакомый. Было видно, что он огорчен ее ответом, хотя и старался этого не показать.

Ольга пожала плечами. В душе у нее за эти несколько секунд словно пронеслась среднего масштаба буря.

— Ну что ж, — прикусив губу, сказал он, — будем надеяться, что в следующий раз, когда мы встретимся здесь, вы будете более лояльны к…

— К паукам? — не удержалась Ольга и с трудом сдержала улыбку.

— А также к некоторым человеческим особям, терпение и учтивость которых достойны того, чтобы занести их в Красную книгу, — с этими словами молодой француз важно поклонился и направился к выходу.

Ольга проводила его взглядом и порывисто вздохнула. Может быть, напрасно она отказалась от его скромного приглашения? Ведь он вел себя так мило и любезно. И не был чересчур настойчив… Но теперь было уже поздно сокрушаться. Ее новый знакомый по имени Мишель растворился в толпе. Ольга вернулась к раскрытой на первой странице книге.

В тот день она просмотрела восемь огромных фолиантов. Некоторые из них были со стертой позолотой, но только в одном из них Ольга нашла упоминание о своем предке. Она знала даты его жизни, отыскала их в энциклопедии La Rousse, и решила наудачу пробежать глазами список умерших за соответствующий год. И вдруг она его там нашла! «Жозеф-Луи Тибо, — прочитала она. — Винодел Королевского двора. С 1803 года — пэр. Скончался от удара в марте 1846 года». Ольга почувствовала, как запылало ее лицо. Только выдающиеся люди получали в те времена звание пэра, она знала это из истории. Но, к сожалению, звание не передавалось по наследству. Вот почему Жозефина Тибо была счастлива выдать свою дочь хоть за мелкого, чужеземного, но все же потомственного дворянина!

Прочитать в старинной, отделанной золотым тиснением книге про своего далекого предка было приятно, но это нисколько не приближало Ольгу к заветной цели. Она не нашла упоминания о месте, откуда он происходил родом. Ольга еще раз на всякий случай внимательно просмотрела все восемь книг, но так ничего и не обнаружила. Солнце уже клонилось к закату. Пора было ехать в общежитие.

Выйдя из библиотеки, Ольга вдруг поймала себя на том, что пристально осматривает окрестные скамейки. Ей не хотелось в этом признаться, но она явно искала глазами того француза, Мишеля Клемента. Почему-то ей казалось, что он должен сидеть здесь и поджидать ее. Но он не сидел и не поджидал. «Вот что значит — Мишель», — сердито подумала Ольга, совершенно забыв, что сама его отвергла.

Встряхнув волосами, словно пытаясь выбросить из головы ненужные мысли, она быстрой походкой направилась к остановке автобуса.

На следующий день Ольга решила поехать на занятия ко второй паре. Ей, недавно перенесшей травму, это разрешалось. Всю ночь ее мучили какие-то смутные и болезненные видения. То ей являлся замдекана Бологов, который набрасывался на несчастную хрупкую Скляр и принимался ее душить. То Ольга видела, как в их комнату входит совершенно пьяный Миша Левин и начинает грязно клеиться к рыжей Натали, а она подбегает и хлещет его по щекам… Поэтому утром, когда зазвонил будильник и Натали, кряхтя и зевая, принялась суетливо собираться на занятия, Ольга поняла, что она при всем желании просто не может подняться с постели.