Джилл Шелвис - Запретное желание

О да, его затея сработала.

Эмма последовала за ним на плавящийся от зноя воздух. Часы показывали половину седьмого. Так что у них еще полно времени.

Как нельзя кстати для того, что он задумал.

– Верите мне? – спросил Стоун.

– Черт возьми, нет.

Улыбнувшись, он достал из кармана ключи.

– Собираетесь отказаться от своего слова?

Подбоченившись, Эмма одарила Стоуна взглядом, от которого у того перевернулось все внутри.

– А чего, собственно, вы хотите от меня потребовать?

– Это сюрприз.

Эмма еще некоторое время смотрела на Стоуна, а потом рассмеялась.

– Просто невероятно.

– Так вы отказываетесь от своего слова.

– Мое слово – это мое слово. – Эмма перевела взгляд на автомобиль Стоуна, тяжело вздохнула и забралась на пассажирское сиденье.

Не в состоянии поверить собственному счастью, Стоун с мгновение смотрел на Эмму, а потом поспешил к машине.

Эмма отерла лоб тыльной стороной ладони. Господи, как жарко! Она оглядела кабину автомобиля, принадлежащего плохому парню. Кое-где виднелись вмятины, трещины и царапины. И все же с первого взгляда становилось понятно, что эту машину любят, ценят и много используют по назначению.

К жизни пробудились тайные фантазии Эммы.

Стоун завел мотор, включил кондиционер, и уже через пять минут они выехали за пределы Вишфула. Они ненадолго заехали на базу, и Стоун погрузил в машину два велосипеда.

– Я не катаюсь по горам, – произнесла Эмма.

– Будете.

Стоун свернул на узкую, покрытую грязью дорогу, по которой Эмма еще ни разу не ездила. Автомобиль подскакивал на ухабах, и Эмма мысленно похвалила себя за то, что догадалась пристегнуться. Деревья росли здесь так густо, что лучи полуденного солнца почти не пробивались сквозь их кроны, и Эмма не могла сказать, где именно они находятся. Лишь понимала, что поднимаются в горы.

Все выше и выше.

– Может, хотя бы намекнете, куда мы едем? – попросила Эмма.

– У вас захватит дыхание, – только и сказал Стоун.

Да уж, на высоте шестьдесят три сотни футов такое вполне возможно. Эмма посмотрела на Стоуна. Одетый в полинявшие джинсы и выцветшую футболку, он с легкостью вел тяжелый автомобиль по почти не существующей дороге. Его кроссовки казались такими же поношенными и удобными, как и джинсы. Волосы, как и в последние несколько дней, выглядели взлохмаченными, а на подбородке и щеках виднелась щетина.

Еще одна тайная фантазия Эммы. Мужчина, не являющийся рабом бритвы. Ей очень хотелось знать, каково это – ощущать царапанье щетины на своей коже.

Стоун поймал на себе ее взгляд.

– Что?

– Ничего.

– А вот и неправда. Вы смотрели на меня… ну, не знаю. Так жарко.

– Потому что на улице миллион градусов. – Эмма скорее согласилась бы целый год работать в местной «неотложке», лишь бы только не признаваться в том, что представляла, как Стоун трется лицом о ее тело.

– Вы ведь не отвязный лыжник и велосипедист, верно?

Стоун вновь посмотрел на Эмму.

– Так вы обо мне думали?

– Вроде того, – уклончиво ответила Эмма. – Вы управляете компанией «Уайлдер эдвенчерз». Днем сопровождаете туристов, а ночью приводите в порядок бумаги. Вы составляете график экскурсий, ведете бухгалтерию, следите за состоянием счетов. Энни считает вас клеем, скрепляющим семью.

Судя по всему, Стоуна этот эпитет развеселил.

– Она говорит так, потому что я ее любимчик.

Эмма искоса посмотрела на Стоуна.

– А она говорит, что ее любимчик – Кен.

Стоун рассмеялся, и Эмма не смогла отвести от него глаз. Он был таким уверенным, раскрепощенным. Счастливым.

Господи, как же это привлекало!

– Вы очень дружны.

Он посмотрел на Эмму.

– Так и есть. – Стоун выехал на небольшую поляну и заглушил мотор. – Но мы такие не одни.

– Что это значит?

Стоун спрыгнул на землю, а потом обошел вокруг и встал перед распахнутой дверцей, ожидая, когда Эмма наклонится, чтобы вылезти из машины.

Их ноги соприкоснулись, и Эмме понравилось это ощущение.

Стоун слегка присел, чтобы их глаза оказались на одном уровне.

– Это значит, что ты чувствуешь себя одиноко. Думаешь, будто не вписываешься в местное общество. Только это неправильно. Потому что ты не одинока и вполне можешь вписаться.

Приятная и располагающая мысль. Она пробудила другие мысли, от которых голова потихоньку начала гудеть. Да и могло ли быть иначе, когда перед ней стоял потрясающий парень, а за спиной – раскаленный от солнца автомобиль. Эмму с головой захватило ощущение предвкушения, смешанное со странным чувством желания.

Только это было не привычное желание загрузить себя работой или с головой окунуться в очередную медицинскую проблему.

Нет, это было желание обладать мужчиной.

Обладать Стоуном…

Желая прервать близость, Эмма легонько толкнула Стоуна в грудь, но он не захотел подчиниться. Его широкие плечи заслонили обзор, а в глазах вспыхнуло выражение чувственного голода, от чего Эмму обдало жаром. Однако когда ее пальцы начали сжиматься в кулак, Стоун вдруг сделал шаг назад и подал ей руку.

Эмма последовала за ним.

Он вытащил из кузова два горных велосипеда и протянул ей шлем. При виде написанной на лице Эммы нерешительности Стоун надел шлем ей на голову и застегнул ремешки, легонько коснувшись при этом ее подбородка.

– Не знаю, стоит ли это надевать, – произнесла Эмма. – Сегодня так жарко.

– Скоро станет прохладнее.

– Стало быть, это и есть твой приз? Ты хочешь, чтобы я покаталась с тобой на велосипеде?

– Нет. – Стоун с мгновение смотрел на Эмму, а потом потер пальцами подбородок. – Ты не любишь делать что-то новое.

Эмма взглянула на уходящую в глубь леса тропу. Она казалась очень узкой. И пугающей.

– Неправда.

– Правда. И я знаю почему.

Повернувшись к Стоуну, Эмма подбоченилась.

– Хорошо, мистер Всезнайка. Так скажите мне, почему мне не нравится делать что-то новое.

– Потому что ты предпочитаешь делать лишь то, в чем хороша.

Эмма ошеломленно заморгала, и с губ Стоуна сорвался тихий смех.

– Тебе когда-нибудь приходилось прикладывать к чему-то усилия? Или все у тебя получалось само собой?

Это предположение возмутило Эмму.

– Мне пришлось трудиться не покладая рук, чтобы закончить медицинскую школу.

– В самом деле?

Эмма посмотрела на Стоуна, а потом вздохнула.

– Нет. Учеба давалась мне… легко. Мне ужасно нравилось учиться. – Нет, он не может оказаться прав. Или может? – А вот в ординатуре было очень сложно, – с видом победителя произнесла Эмма. – Учеба действительно была тяжелой, изматывающей и… бодрящей. – «О, замолчи!»

Стоун улыбнулся.

– Ты умеешь кататься на велосипеде?

– Очень своевременный вопрос. Но да, умею.