Джилл Шелвис - Запретное желание

Эмма и Стоун заказали бургеры и картошку фри, и к тому моменту как трапеза подошла к концу, бар начал постепенно заполняться людьми. Стоун повел Эмму в глубь бара, к бильярдным столам, где Энни, Ник и Ти Джей вели довольно напряженную игру. Энни обошла вокруг стола и с любовью похлопала Стоуна по плечу. Он сделал шаг назад, широко улыбнулся и чмокнул ее в щеку. Черты лица Энни смягчились, и она крепко обняла племянника.

Ти Джей тоже дружески ударил брата по плечу и кивнул Эмме.

– Привет, док. Я тут надираю Нику задницу. Могу надрать и вам, когда освобожусь. Если захотите.

Стоун повернулся к Эмме:

– Ему нравится думать, будто он лучший.

Эмма улыбнулась:

– А на самом деле?

– Конечно же это не так. Лучший здесь я.

– Думай как хочешь, приятель. – Ти Джей повернулся к бару. Там сидела Серена со своей подругой. Обе потягивали из бокалов что-то прохладное и вкусное и с непроницаемыми лицами наблюдали за игрой. – Привет, Серена, привет, Харли, – обратился к женщинам Ти Джей. – Вы знакомы с доктором Эммой Синклер?

– Только посмотри. – Серена ткнула подругу локтем. – А ты говорила, у него нет манер.

– Нет. – Харли сняла с головы вязаную шапку, явив взору окружающих белокурые, коротко подстриженные волосы, обрамлявшие красивое лицо, которое никак не вязалось с ее одеждой. – Я сказала, что у него нет никаких чувств.

Энни рассмеялась.

– Хорошо сказано, – произнесла она и погладила мужа по спине, когда тот вопросительно вскинул бровь. – Харли ходила в школу вместе с мальчиками, – пояснила она Эмме.

Скорее всего Харли и Ти Джея связывала не только школа, судя по тому, какой сердитый взгляд бросила блондинка на Ти Джея, и по тому, как он сделал вид, будто ничего не заметил. Он наклонился над столом и, ударив по шару, загнал его в среднюю лузу.

Совершенно не впечатлившись увиденным, Харли издала звук, напоминающий шипение спущенной шины.

Ти Джей выпрямился и посмотрел на нее.

– Хочешь что-то сказать?

Взгляд Харли, казалось, готов был превратить Ти Джея в ледяную глыбу, и воздух в баре завибрировал от напряжения.

– Именно этот вопрос я хотела задать тебе.

– Вот еще. – Ти Джей пожал плечами. – Моя совесть чиста.

– Чистая совесть, как правило, является признаком плохой памяти.

– Так, детки, а ну-ка, разойдитесь по углам. – Стоун встал между братом и Харли. – Меня мучает жажда. Сначала выпью пива, а потом покажу нашему славному доктору, как нужно играть в бильярд. Кто еще хочет выпить? – Стоун оглядел присутствующих, а потом вопросительно посмотрел на Эмму.

– То же, что и вам, – ответила она, одарив Стоуна сладкой и тягучей, точно патока, улыбкой.

И как по мановению волшебной палочки всем снова стало легко и весело. Ник обнял Энни, а та похлопала по стулу подле себя, приглашая Эмму.

И все это благодаря Стоуну. Оказавшись среди любимых людей, он легко, непринужденно и совершенно без усилий изменил царившую в баре атмосферу. У Эммы же совсем не было подобного опыта. В больнице, где обстановка располагала к конфликтам и напряжению, ссор практически не случалось. А если проблема и возникала, то ее решали быстро и безразлично. То же самое происходило и в ее семье. Когда мать и отчим ссорились, то делали это цивилизованно и за закрытыми дверями.

Здесь же никто не испытывал потребности скрыть собственные чувства. Люди разговаривали, смеялись, ссорились. Громко и совершенно не стесняясь.

Энни уже рассказывала Эмме, что за мир в семье нужно благодарить Стоуна. Он являлся движущей силой и прекрасно улаживал проблемы. Впрочем, он многое делал прекрасно. Чего нельзя было сказать об Эмме, которая хорошо умела делать лишь одно: свою работу. И она всегда этим гордилась. Но здесь, в Вишфуле, Эмма постепенно начала понимать, что в жизни существует не только работа.

Серена подвинула Харли напиток, и та, глубоко вздохнув, сделала большой глоток. Ти Джей же вновь склонился над столом и ударил по шару, отправив номер два в левую лузу, а четыре – в центральную.

Отличный удар.

После этого он отправил в лузы оставшиеся шары и триумфально поднял над головой кулак, в то время как Энни и Ник округлили глаза.

– Четыре из пяти, – провозгласил Ти Джей, указывая на Ника. – Ты мне должен.

Серена повернулась к Харли.

– Ты знала, что пятьдесят процентов статистических данных фабрикуется на месте?

Харли сдавленно хохотнула, оторвала взгляд от Ти Джея и повернулась к бармену.

– Вряд ли у вас есть успокоительное…

– Финал? – сочувственно поинтересовался тот.

– Завтра.

Бармен налил Харли двойной виски.

– Считайте меня аптекарем с ограниченным запасом лекарств, но это должно сработать.

Стоун передал Эмме пиво и сел рядом, с улыбкой наблюдая, как Энни разбивает в пух и прах собственного мужа.

– Хотите сыграть?

Студенческая квартира Эммы располагалась над баром, и они со Спенсером все свободные дни играли в бильярд, проверяя друг у друга знания по химии и биологии. Эмма играла в бильярд не просто хорошо, а превосходно.

– Ну же, – принялся подначивать Стоун, видя ее нерешительность. – Я дам вам несколько подсказок.

– Если они вам нужны, – произнес Ти Джей, – поиграйте со мной. На прошлой неделе я с легкостью надрал ему зад. Мы поставили на кон всю бумажную работу на базе, и Стоун до сих пор с ней не разделался.

– Я в любом случае выполняю эту работу, болван. – Стоун улыбнулся, довольный собой. – Кроме того, я позволил тебе выиграть.

– В таком случае, может, ты захочешь заключить еще одно пари?

– Непременно.

– Я бы на твоем месте хорошенько подумала, Стоун, – произнесла Энни. – Помнишь, счет и так уже ноль против десяти.

Все засмеялись, а Стоун покачал головой и пробормотал:

– Хорошо, что я не пытаюсь произвести впечатление на девушку.

А «девушка» смотрела на него, на парня, ведущего дела компании за своих братьев, занимающегося с трудными подростками, сплачивающего семью. Да, Эмма смотрела на него, полагая, что имидж бездельника-скалолаза пошатнулся вот уже в который раз. Хотя со стороны он казался именно таким. Высокий, мускулистый, с позолоченными солнцем волосами и лицом калифорнийского серфера. Эмма в который раз убедилась, что внешность обманчива. Ведь Стоун совершенно не был бездельником. В его груди билось горячее преданное сердце человека, который отдаст все за тех, кого любит.

– Послушай-ка, милый, – похлопала Стоуна по спине Энни, – если ты пытаешься сделать сейчас именно это, тебе, возможно, не стоило привозить ее сюда.

– Ты права. – Стоун поставил кружку с пивом и взял Эмму за руку. – Сыграем?

– Правда, Эмма, – попросила Энни, – покажите им, кто здесь босс.

Все принялись подбадривать Эмму. Никто не смотрел на нее как на инопланетянку, и никто не называл ее вежливо и сдержанно доктором Синклер. Ее подбадривали. Она посмотрела на Стоуна.