Джилл Шелвис - Запретное желание

Она была такой теплой и нежной. Самим совершенством.

Ее соски под ладонями Стоуна затвердели, и он провел по ним загрубевшими пальцами. Только этого оказалось недостаточно. Стоун расстегнул лифчик Эммы, стянул с ее плеч бретельки и судорожно втянул носом воздух при виде того, что открылось его взору. Наклонив голову и лаская ее спину, он приоткрыл рот.

– Если меня укусит москит, – выдохнула Эмма, – я вернусь и тебе не поздоровится.

– Вернись ко мне.

С губ Эммы сорвался смех, и она стянула со Стоуна джинсы. Просунув руку за резинку трусов, она обхватила его восставшую плоть, погладила и… взвизгнула. Самооценка Стоуна взлетела до небес, но только пока он не понял, что визжала Эмма из-за вьющейся вокруг ее головы пчелы.

– Ты взял с собой спрей от насекомых?

– С тобой все будет в порядке, – пообещал Стоун.

– Откуда ты знаешь?

Стоун погладил пальцами тугие соски Эммы.

– Потому что я тебя прикрою.

– Но пока я совершенно ничем не прикрыта.

Стоун разложил на скале позади них свою рубашку, положил на нее Эмму, а потом окинул взглядом ее восхитительное тело и достал из кармана упаковку с презервативом.

– Всегда готов, – пробормотала Эмма. – Как бойскаут.

– Не совсем. – Стоун скользнул вниз по ее телу, покрывая кожу жадными поцелуями, наслаждаясь ее вкусом, ароматом, тем, как она выгибается и дрожит от его прикосновений. Он чувствовал, как колотится от возбуждения сердце Эммы, и его собственное отвечало взаимностью.

Просто секс? Черт возьми, нет.

Но Стоун понимал, почему Эмме так хочется в это верить. И немаловажную роль в этом играл ее отъезд, хотя он был ей отчасти на руку.

Он позволял ее сердцу оставаться непричастным.

Пусть удача ей улыбнется, потому что его сердцу она уже изменила. Стоун знал это. И принимал.

Как и то, что происходящее до смерти пугало Эмму. Эта связь. Эти узы.

Эмма никогда ни к кому не привязывалась. По крайней мере, до приезда в Вишфул у нее это не получалось. И не стоило винить ее в этом. Ей просто не удавалось удержать возле себя людей. Или эти люди не горели желанием остаться.

Но Стоун хотел быть рядом. И у него это очень хорошо получалось, думал он, покрывая поцелуями живот и грудь Эммы, от чего та судорожно втянула носом воздух, напряглась, а потом задрожала в предвкушении. Стоун губами чувствовал, как нагревается от возбуждения ее кожа. Он обхватил лодыжку Эммы, согнул ее ногу в колене и поставил на камень.

О да. Она хотела его. Стоун провел пальцем по ее разгоряченной плоти, и Эмма задрожала.

– Ужасно плохая идея, – пробормотала Эмма, подавшись тем не менее вперед.

– Понятие «плохая» – относительное.

– Да, но я здесь, чтобы научиться быть спокойной и невозмутимой. – Эмма приподнялась на локте и указала на Стоуна пальцем. – А ты только и делаешь, что меня заводишь.

– Иногда, чтобы успокоиться, сначала нужно завестись.

– Ты придумал это только что.

– Неа.

– Признайся, ты выдумал это.

Стоун рассмеялся и покачал головой.

– Не забывай об инструкциях. Ты должна повторять их, чтобы заучить наизусть. Ты их помнишь?

– Я не дура.

– Тогда закрой глаза.

Эмма смотрела на Стоуна со смесью раздражения и страсти. Она не отвела взгляд, ни разу, и это было ужасно привлекательно. Она не была кокеткой. Эмма могла очень долго решать, как лучше нанести удар, но уж если принимала решение, тогда берегись. Стоун сгорал от возбуждения и желания, а потом она улыбнулась и его сердце чуть не остановилось.

– Эмма.

Она вздохнула, закатила глаза, а потом послушно закрыла. Ее лицо все еще было приподнято навстречу поцелуям Стоуна, и это напомнило ему, что ими сейчас руководили не только гормоны и похоть.

– Ты так красива, – произнес Стоун, любуясь нежной кожей, ее губами и особенно пухлой нижней, которую ужасно хотелось укусить. – Что дальше?

– Быть терпеливой.

– Да. – Наклонившись, Стоун поцеловал висок Эммы, подбородок. Слегка коснувшись губами кончика носа, он покрыл поцелуями щеки, чувствительное местечко за ухом и, ощутив, как по ее телу пробежала дрожь, легонько сжал зубами мочку уха.

Дыхание Эммы участилось, и она впилась ногтями в его бицепсы.

– Стоун…

Он обхватил ладонями ее лицо и поцеловал.

Эмма открыла затуманенные страстью глаза.

– Следуй своим инстинктам.

Стоун не сразу понял, что она процитировала последнюю строчку инструкции.

– Да. – Его голос звучал хрипло и приглушенно. Он не знал, что именно диктуют Эмме ее инстинкты, но очень надеялся на то, что они не требовали от нее встать и одеться.

Эмма удивила и поразила Стоуна тем, что подмяла его под себя и перекатилась так, что он теперь лежал на плоском камне, а она сидела верхом на нем. Обхватив рукой его плоть, Эмма приподняла бедра, а затем медленно опустилась, и Стоун в отчаянии схватил ее за бедра, когда она начала раскачиваться.

– Подожди, – с трудом выдохнул он. – Господи. Не двигайся. – Стоун с трудом сдерживался. – Господи, Эм, не двигайся, иначе я…

Но эта женщина никогда никого не слушала. Она начала двигаться. Приподнимала и опускала бедра, втянув в себя нижнюю губу Стоуна, и это оказалось последней каплей. Он принялся мощно входить в нее, и продолжал до тех пор, пока Эмма не закричала, содрогнувшись всем телом. Только тогда он последовал за ней.

На следующее утро Спенсер переступил порог «Лакомств Вишфула».

Серена стояла за прилавком спиной к нему и помешивала что-то в большой кастрюле. Рот Спенсера наполнился слюной.

Причиной тому был вовсе не шоколад, а она. Хотя Серена делала самый восхитительный на свете шоколад и прошлой ночью он сполна убедился в этом, слизывая сладкую массу с ее тела, Спенсер уже знал, что она к тому же самая горячая и самая сексуальная женщина из тех, что он когда-либо встречал. Спенсер совершенно не ожидал, что она окажется еще и самой сладкой и теплой.

– Привет.

– Привет, коль не шутишь. – Серена посмотрела на него и на висящую на его плече большую матерчатую сумку. – Я тут подумала, что погода сегодня будет еще хуже, чем вчера.

– Мне нужно возвращаться.

Она кивнула.

– Что ж, полагаю, веселье закончилось.

– Да. – Спенсер снял с плеча сумку и подошел к Серене. – Я надеялся, ты сделаешь небольшой перерыв, прежде чем я уеду.

– Я бы могла, но хочу, чтоб ты знал: я делаю перерывы лишь для оргазмов.

Спенсер рассмеялся, а потом привлек ее к себе и перевернул на двери табличку.

Серена рассмеялась в ответ.

– Ты просто меня дразнишь…

Спенсер обхватил ладонями лицо Серены и страстно поцеловал. Он целовал ее до тех пор, пока она не задышала часто и прерывисто, прильнув к нему. И Спенсеру стоило большого труда высвободиться из объятий и достать из кармана заготовленный конверт.