Барбара Константин - Амели без мелодрам

— Алло, Фанетта? Это Жерар. Я тебя не отвлекаю?

— Вовсе нет.

— Я тут решил… а не взять ли мне отпуск? По-моему, мне надо…

— Прекрасная мысль, Жерар.

— Ну, и я подумал… может, увидимся? Если у тебя есть время и ты не против, конечно…

— Ну а почему бы и нет? Когда ты собираешься…

— Я думал уехать сегодня. Тогда увидимся вечером? Идет?

— Договорились. До вечера.

Они отправились ужинать в один ресторанчик. Не из лучших, но они там бывали еще студентами. Потом пешком вернулись к Фанетте, петляя по каким-то закоулкам, чтобы потянуть время. Дома выпили еще вина, наговорили друг другу кучу банальностей, а когда наступила ночь, с тревогой бросились друг другу в объятия. Их тела не сразу друг друга узнали: за семнадцать лет они сильно изменились. Это их удивило и повергло в нерешительность. Но ненадолго. Во всяком случае, на рассвете они, обнявшись, заснули от радостной усталости. Но ведь с самого начала совместного вечера им только того и хотелось…

Фанетта проснулась очень поздно. Быстро вскочив, она включила кофеварку, опрометью бросилась под душ, впрыгнула в одежду… и все это за две минуты, тридцать пять и четыре сотые секунды. Кофе она пила не торопясь, стоя в ногах кровати, на которой спал Жерар. Выглядел он довольным. И дышал спокойно. Хорошо смотрится посередине постели: руки раскинуты крестом, флаг мужского достоинства приспущен. Даже не храпит… Фанетте не хотелось его будить, и она задумалась, что бы такое ему написать.

Жерар, я ужасно опаздываю! Оставляю тебе запасные ключи. Не забудь бросить их в почтовый ящик, когда будешь уходить. Но если хочешь, можешь остаться! Я сегодня заканчиваю раньше. Может, на этот раз сходим в приличный ресторан? К примеру, в итальянский? Созвонимся?

P. S. Я и забыла, как это хорошо…

P. P. S. Альцгеймер, что ли? Ха-ха!

Подпись: Фанетта.

Но на самом деле она написала только:

Опаздываю! Бегу! Позвонишь?

P. S. Брось ключи в почтовый ящик.

Она ждала. А он не позвонил.

Фанетта вернулась домой усталая и немного разочарованная. Полезла в почтовый ящик, ключей нет. Вот черт! Он забыл их оставить. Она открыла дверь квартиры, швырнула пальто и сумку на пол и бросилась в туалет. И вдруг, уже почти пописав, она осознала, что в доме играет музыка. Ну вот еще, он и проигрыватель забыл выключить! В скверном настроении, на ходу натягивая брюки, Фанетта вошла в гостиную и застыла на месте.

Это еще что?.. Повсюду, во всех углах стояли цветы… На полу лежал кусок бумаги, и на нем была нарисована стрела. Она пошла по указанному направлению и оказалась в спальне. Невероятно! И здесь повсюду цветы. И тут ей на глаза попалась записка: «Следуй моим указаниям, и все будет хорошо». Она улыбнулась. Вторая записка гласила: «Разденься догола». Она послушно разделась и пошла, куда показывала первая стрела, — в ванную. «Ванна и вино готовы». В ванной горели свечи, пахло ароматическими маслами, а на бортике ванны стоял бокал пенистого «Асти». Совсем как в Италии… с ума сойти! Она со смехом погрузилась в ароматную воду. Что за странная игра…

Когда Фанетта вышла из ванной, она заметила записку, которой раньше не было:

Фанетта, я ждал тебя весь день. Это очень долго. Да шевели же ты задницей быстрее! Нам столько надо друг другу сказать!

Совсем уже засыпая, Фанетта прошептала:

— Я и забыла, как это хорошо…

Жерар отозвался:

— И я тоже…

Он подождал немного и прибавил:

— Альцгеймер, что ли?..

И оба прыснули со смеху.

Телефон звонил уже третий раз за сегодняшнее утро, но он не брал трубку. Наверняка Амели. Ну и ладно, тем хуже. Он никого не желает видеть, и точка. Бедняжка, она, наверное, беспокоится. Тук-тук-тук… В дверь постучали. Он выжидал. И снова: тук-тук-тук… Он опять затаился. Из-за двери послышался голос: «Вы здесь, Маррсель?» Марсель не выдержал и крикнул через дверь: «Никого нет!» Пепе отозвался: «Déacuerdo, yé répasserai pious tarde» [10] «Совсем забыл, зайду попозже» (исп.). — и ушел. Славный парень этот Пепе. Он все понимает. Знает, что, когда он в таком настроении, его не надо трогать. Когда Марсель никого не желает видеть. Когда ему хочется в одиночестве забиться в угол, как собаке… Как старой, драной, ворчливой собаке, которой никто не нужен, когда она больна, и ей так грустно, что хоть помирай.

И не надо тревожить старого пса!

Надо подождать: само пройдет.

Пока не наступит день, когда уже ничего не пройдет… Но тут ничего не поделаешь. Судьба…

Так обычно продолжалось дня два-три, в зависимости от обстоятельств. Он и сам никогда не знал наперед. Раньше, когда он работал в гараже, этого никто не замечал. Он просто запирался изнутри на несколько дней, не ел, не спал. И никто не отваживался к нему войти. Люди говорили: «А, Марсель, этот парень — трудоголик, он там священнодействует». Его уважали за отличную работу. А теперь, когда он закрывается в своей квартирке-студии в доме престарелых, люди, наверное, говорят: «Бедный старый Марсель, ему каюк, он больше ни на что не годен». Я все отсюда слышу. И мне хочется ответить: «А автомобиль Амели? Кто его починит? А триммер Жерара? А велосипед Клары? А стиральная машина Пепе? А электропила Бубуля?.. Это что, не в счет? Поищите-ка, кто еще станет возиться с такой ерундой? Да еще почти задаром? Потому что, надо сказать, насчет вознаграждения никто не расщедривается… Ну, и кто же берется? Кроме меня… Ответ простой: НИКТО!

За дверью послышались шаги. Тук-тук-тук… Он не отозвался. Снова тук-тук-тук… Он опять не ответил. Тогда под дверь просунули листок бумаги, и шаги удалились.

Куку, Марсель!

Хотела поцеловать тебя на прощание. Мы с Амели едем за моим одноклассником. Это далековато, так что мы там заночуем и вернемся завтра. Антуан не просто одноклассник… Это мой парень. Я очень хочу, чтобы ты с ним познакомился. Он такой славный. Знаешь, пока он будет у нас гостить, Амели придется часто оставаться одной. Будет здорово, если ты приедешь. И потом, стиральная машина все еще сломана.

Целую тебя тысячу раз, мой Марсель.

Клара.

Но Кларе всего десять лет. Не рановато ли, насчет парня? В мое время…

Э, нет, ну-ка, Марсель, заткнись. Да что такое, в конце концов, «в твое время…».

Ты и вправду становишься старым брюзгой!

По дороге туда они все время слушали единственную нашедшуюся в машине кассету. Шарля Трене [11] Шарль Трене (1913–2001) — известный французский шансонье. . Им было весело, и дорога показалась короткой. За четверть часа до приезда Клара разволновалась, но предпочла не говорить об этом. А Амели заметила, что она нервничает, и тоже ничего не сказала. Им оставалось еще километров десять, как вдруг они увидели у обочины Антуана. Он в одиночестве поджидал их. Встречал, чтобы они не заблудились.