Каридад Адамс Браво - Хуан Дьявол (ЛП)

– Ваша подруга нема, лейтенант, или ее голос слишком легко распознать? Лицо плохо видно за черным кружевом.

– Осторожнее, Хуан Дьявол! – угрожающе предупредил офицер.

– Не волнуйтесь, лейтенант. Мне было бы легко стащить маску, но раз вы возражаете, я не буду. Для чего? Здесь вы, она… О, ваш платок! – Хуан быстро наклонился, раньше лейтенанта поймав кружевной платок, выпавший из рук Айме, вздохнул глоток парфюма, который тот источал, и едко засмеялся: – Аромат нарда. Знакомый запах, слишком знакомый, хотя я знаю только одну женщину с этим запахом. Чудесно… Чудесно, лейтенант!

Хуан приблизился к Айме, свирепо глядя черными глазами сквозь отверстия в маске, закрывавшей лицо, и проговорил насмешливо:

– Какая легкая и ужасная месть для Хуана Дьявола, не так ли?

– Хватит, хватит! – прервал британский офицер. – Прошу вас следовать своей дорогой. Вы не имеете права…

– А какое имеет значение право? У меня есть средства на расстоянии вытянутой руки. Вы лишь усугубляете положение, даете волю скандалу. Вы отдаете себе отчет? Мне достаточно сорвать черную тряпку, чтобы завтра утром весь Сен-Пьер взрывался от хохота над кабальеро Д`Отремон. Понятно, это вам будет стоить жизни, дорогой друг, и вы заплатите очень дорого, ужасно дорого за удовольствие, которое решили получить бесплатно.

– Хватит, ты не имеешь права! – взорвалась Айме, не в силах сдерживаться.

– Ты заговорила! Как быстро нарушила запрет! – проговорил Хуан насмешливо.

– Этого не должно быть! – бросил вызов лейтенант. – Уйдите, сеньора. Уйдите немедленно. Я беру на себя этого человека. Быстро, уходите!

– Думаю, лучше вам не вмешиваться, – посоветовал усмехающийся и невозмутимый Хуан. – Выйдет плохо со всех сторон.

– Вам придется убить меня, прежде чем вы проявите неуважение к даме в моем присутствии!

– Не теряйте времени на бесполезное. Эта дама не заслуживает уважения.

– Хватит! Мы заканчиваем. Вас не должно интересовать, кто моя подруга. Мы немедленно уходим.

– Подожди, Чарльз! – вмешалась Айме.

– Не видите, что она не хочет идти с вами? Ей нравится здесь, – язвительно отозвался Хуан. – Хотя может показаться ложью, но это ее среда. Она ошиблась, променяв это на золото Д`Отремон. Теперь ее раздражает и вызывает отвращение все, за что она продала жизнь: серебряная посуда, бриллиантовые браслеты и жемчужные ожерелья.

– Рядом со мной я не позволю вам говорить так, – возражал лейтенант, но без прежнего воодушевления.

– Не будьте ребенком, лейтенант. Ваше положение невыгодное. Разве вы не понимаете? Вы играете всем. Зачем? Ради кого?

– Ты позволишь ему говорить это, Чарльз? – разъярилась Айме.

– И что же вы сделаете, чтобы предотвратить это? Поразмыслите немного. Вы служите игрушкой, соломенной куклой женщине без совести. Полагаю, вы знаете, что недалеки от позора кабальеро. Что скажешь? Что будешь с ним делать? До какого предела ты дойдешь, вовлекая его в свои козни? Не думаешь, что причинила уже много вреда?

– Возможно другим я причинила вред. Тебе я ничего не сделала, а если ты сейчас на свободе, то кому ты обязан этим? Ты самый неблагодарный и развращенный мужчина!

– Ты преувеличиваешь. Я предостерегаю лейтенанта Бриттона, заставляю его понять, что ты делаешь, а если он захочет продолжать, то по крайней мере, не будет слеп. Ренато Д`Отремон ищет, кого бы убить, отомстить за обиды, которые предвидит, чувствует, что они плавают вокруг него, и которым ловко управляет жена. Будете ли вы продолжать игру с этой прекрасной гадюкой? Я честен с вами за заявление на суде, лейтенант, за то, что протянули мне руку друга сквозь решетки тюрьмы. Поэтому спрашиваю: Вы согласитесь, чтобы она использовала вас по своей прихоти во благо ее темным и окольным интересам?

– Не продолжай! Не слушай его, Чарльз, не слушай! Чарльз! Чарльз!

Стройный молодой лейтенант Бриттон исчез на краю темной улочки. Айме проследовала за ним до двери грязной таверны, и как озлобленная хищница, обратилась к Хуану:

– Ах, мерзавец, негодяй! Ты заслуживаешь виселицы, тюрьмы! Я не знаю, чего ты заслуживаешь!

– На чьей ты стороне? Кого убеждаешь? Ты сеньора Д`Отремон, и если хочешь идти за ним, то иди, но не увлекай в грязь, которая тебе нравится.

– Это уже не твоя забота!

– Уж знаю. Дай Бог, чтобы ее никогда не было. От тебя я вылечился совершенно.

– А от кого нет? От кого нет? – спросила Айме с внезапной тревогой. – Только не говори, что влюблен в нее, что она тебя интересует!

– А если и так?

– Прежде, чем позволить это, я убью вас обоих! Предпочту, чтобы небо и земля соединились! Ты не отдашь ей любовь, которая принадлежит мне!

– И все это ты утверждаешь, когда я только что видел тебя рядом с лейтенантом Бриттоном, – улыбнулся Хуан язвительно. – У тебя сердце очень просторное и гибкое.

– Какое значение имеет для меня Бриттон, Ренато, весь мир? Мне важны ты и я. А все остальное пусть потонет во вселенной!

– Теперь ты сказала правду. Тебя интересует только твоя персона.

– Ну ладно, да. Моя персона волнует меня, но в моем эгоизме больше величия, чем великодушия в другой. Мне важна я сама, поэтому я защищаю то, чем ты был для меня, чем снова будешь. Потому что ты единственная любовь моей жизни! Я боролась за нее всеми силами, боролась против Ренато, поэтому освободила тебя от обвинений. А Ренато я ненавижу, ненавижу!

– Ты? Почему?

– За все! За то, что такой, какой есть. Теперь, кроме того, он любит Монику, и из-за нее унижает и презирает меня. – Она закусила губу, чтобы не закричать, сжала кулаки, черные глаза зажглись; но медленно успокоившись, Айме начала выливать поток страстей: – Такой безумный из-за нее, его сдерживает мысль, что я рожу ему сына, наследника его имени, земель. Из-за этого сына донья София Д`Отремон выносит мои оскорбления, а она лучший сообщник, чтобы сдерживать его.

– Ты родишь ему сына?

– Нет, Хуан, нет. Сына не существует! И тем не менее, я должна его иметь, предложить Ренато, иначе не смогу оставаться ни часу под крышей Д`Отремон. Если бы ты был способен прийти ко мне, ответить взаимностью. Но ты еще более неблагодарен и отвратителен, чем Ренато Д`Отремон. И тогда… я должна была воспользоваться первой же возможностью, схватить за руку первую куклу, появившуюся поблизости. Лейтенант, которого ты заставил сбежать, ты навредил мне только потому, что тебе нравится.

– Так это было это… это! – издевательски смеялся Хуан.

– Можешь покончить со мной, отомстить наконец! Можешь сказать Ренато! Я даю оружие против себя. Иногда мне бы хотелось разом покончить со всем, чтобы земля полыхнула огнем, чтобы нас поглотило море.

– Если бы Сатана был женщиной, то у него были бы твои лицо, слова и голос.