Барбара Картленд - Луна над Эдемом

- Когда я впервые познакомился с Рэдфордом, он был очень привлекательным молодым человеком, но уже тогда исполненным пророческого рвения, которое, как я всегда полагал, очень трудно переносить в семейной жизни.

- И у них родилось шесть дочерей? - Викарий всегда болезненно переживал, что у него нет сына, - пояснил секретарь. - После того, как родились мисс Доминика и мисс Фейт, он назвал третью дочь Хоуп, но, к несчастью, за ней появились на свет одна за другой еще три девочки - мисс Черити, мисс Грейс и мисс Пруденс.

- Бог мой! - воскликнул лорд Хокстон. - Надо же было наградить бедных девушек такими именами! <����В переводе с английского эти имена звучат дословно: Феют - вера, Хоуп - надежда, Черити - милосердие, Грейсд - прощение, Пруденс бережливость.>.

- Доминике посчастливилось, - продолжал секретарь. - Она родилась в воскресение, что и определило выбор имени <����От dies Dominica - день господень (средневек, лат.)>, но остальным не повезло, и они очень страдают от этого, бедняжки.

- Могу себе представить, - заметил лорд Хокстон.

- Они все очень хорошие девушки, - сказал секретарь. - Моя жена самого высокого мнения о них. Время от времени им позволяют навещать мою дочь - она инвалид, а больше они почти нигде не бывают, потому что их отец не поощряет светских развлечений.

- Я хотел бы нанести визит викарию, - сказал лорд Хокстон. - Могу я сослаться на вас в качестве рекомендации? Секретарь улыбнулся:

- Сошлитесь лучше на губернатора, милорд. Несмотря на все его заявления, викарий испытывает большое уважение к его превосходительству.

- Непременно последую вашему совету, - ответил лорд Хокстон.

Он отправился в дом викария к четырем часам дня, полагая, что с точки зрения светского этикета это самое удобное время для визита. Кроме того, в перерыве между службами легче всего было застать викария дома.

Дверь открыла одна из дочерей, которой на вид было лет четырнадцать. Лорд Хокстон решил, что это Черити.

Она посмотрела на него с изумлением, а когда он сказал, что хотел бы поговорить с ее отцом, застенчиво пригласила его войти в дом и отправилась на поиски викария.

Лорд Хокстон осмотрелся, обратив внимание, что комната была обставлена бедно, но с большим вкусом. Портьеры были искусно сшиты из материала, который, должно быть, стоил всею несколько пенсов за ярд, но их цвет, казалось, вобрал в себя всю синеву морской воды.

На диване, однако, не было подушек; на полу, начищенном буквально до блеска, лежали всего несколько циновок, сделанных местными ремесленниками; побеленные стены были совсем голыми, за исключением одного пейзажа, написанного акварелью.

На простеньком столике у камина стояла ваза с цветами, в комнате пахло ароматической смесью из сухих лепестков, которые лежали в вазочке на подоконнике, где на них падали солнечный лучи. Жалюзи были опущены, поскольку был воскресный день, и лишь в нижней части окна виднелась тонкая полоска света.

Лорд Хокстон знал, что в Шотландии и в некоторых уголках Англии принято опускать жалюзи по воскресеньям, но он никак не рассчитывал столкнуться с этим на Цейлоне.

В комнату вошел викарий, всем своим видом давая понять лорду Хокстону, что тот совершил тяжкий грех, приехав с визитом в такой день.

- Вы хотели меня видеть? - спросил викарий, и лорду Хокстону он показался еще более суровым и изможденным, чем в церкви.

Мрачное черное одеяние, выступающие скулы, худое лицо и седые волосы, почти белые на висках, делали его похожим на одного из древних пророков, готовящихся призвать проклятие на головы обитателей Содома и Гоморры.

- Меня зовут лорд Хокстон. Викарий слегка наклонил голову в знак приветствия.

- Я остановился у губернатора в Квинз-Хаусе, - продолжал лорд Хокстон. - Я позволил себе побеспокоить вас, потому что мне нужна ваша помощь, и я хотел бы обсудить с вами крайне важный вопрос.

***

Черити притворила за отцом дверь, ведущую в гостиную, и быстро взбежала вверх по лестнице.

Доминика была в спальне, которую они делили с Фейт. Она только что вернулась с занятий в воскресной школе, которые обычно устраивались сразу после ленча, и снимала шляпку, как вдруг в комнату ворвалась Черити.

- Доминика, знаешь что? Ты даже не представляешь!

- Что случилось? Почему ты так разволновалась? - спросила Доминика.

- У папы сидит джентльмен, он приехал в одном из губернаторских экипажей. Это тот самый джентльмен, который был сегодня в церкви. Ты не могла не заметить его - он сидел рядом с губернатором, и я видела, как он улыбнулся, когда Раниль уронил рогатку.

- Это было совсем не смешно, - сказала Доминика. - Папа услышал шум и страшно рассердился. Я не могу заставить его понять, что мальчики из хора никогда не слушают его проповедей.

- А почему они должны это делать? - легкомысленно заявила Черити. - Готова поспорить, что и сам губернатор их не слушает.

- Интересно, что нужно этому господину? - задумчиво произнесла Доминика.

- У него очень важный вид, - сообщила Черити, - но мне не верится, что он приехал для того, чтобы пригласить нас на бал.

- Черити! - укоризненно сказала Доминика, но тут же рассмеялась. - Ты сама знаешь, это так же невозможно, как если бы нас пригласили погостить на луне! Кроме того, папа в любом случае никуда нас не отпустит.

- Когда я стану такой же взрослой, как ты и Фейт, - сказала Черити, - я буду ездить на балы, что бы папа ни говорил!

- В таком случае будет лучше, если пока ты придержишь язык за зубами, не то папа выпорет тебя, - раздался чей-то голос, и в спальню вошла Фейт.

Лорд Хокстон не ошибся - она была очень хорошенькой девушкой. Сейчас на ней не было уродливой черной шляпки, которая наполовину закрывала ее лицо, и теперь ничто не мешало любоваться ее белокурыми волосами и голубыми глазами. Глядя на ангельское выражение ее лица, трудно было догадаться, что она обладала чувством юмора и, подобно Черити, была готова восстать против жестких ограничений, которые на них наложил отец.

- Что происходит? - поинтересовалась она. - Это правда, что в доме появился молодой мужчина?

- Он не совсем молодой, - ответила Черити, - но зато очень элегантный и представительный, и он гостит в Квинз-Хаусе.

- Не тот ли это джентльмен, который был сегодня в церкви? - спросила Фейт. Черити кивнула.

- Я успела хорошенько его рассмотреть, - сказала Фейт, - и мне он показался довольно привлекательным.

Доминика расхохоталась:

- Фейт, ты сама отлично знаешь, что тебе любой мужчина кажется привлекательным!

- Я вижу не так уж много мужчин, разве что в церкви, - возразила Фейт. - Я рассчитывала, что тот молоденький лейтенант, который строил мне глазки в прошлое воскресенье, будет сегодня на службе, но, по всей видимости, он на дежурстве.