Барбара Картленд - Луна над Эдемом

Свет на ее лице померк. Их глаза встретились, и казалось, что ни один из них не может отвести взгляда.

Она была не в состоянии шелохнуться, ей было даже трудно дышать. Наконец она проговорила еле слышно:

- Позвольте мне.., остаться.., с вами.

- Вы отдаете себе отчет в том, что говорите? Я слишком стар для вас, Доминика!

На мгновение ей показалось, что она не правильно поняла его. Затем с радостным возгласом она кинулась к нему в объятия. Он подхватил ее и прижал к себе, и ей показалось, что она очутилась в раю.

- Я сказал, что я слишком стар, - снова повторил он, но его голос прозвучал как-то странно.

- Я люблю вас! - Она произнесла эти слова почти беззвучно, но он услышал.

- Вы уверены? Вы уверены в этом, любимая?

Она лишь подняла лицо к нему навстречу. Он долгим взглядом посмотрел ей в глаза, затем прижал ее к себе, и губы их слились.

Доминике казалось, что все вокруг озарилось ослепительным светом.

Доминика полностью отдалась поцелую, в это мгновение она стала безраздельно принадлежать ему, и в то же время он сам, казалось, подарил ей целый мир, волшебный и удивительный!

Это было похоже на то чувство, которое она испытывала, играя на органе, или прислушиваясь к дуновению ветра, или любуясь восхитительными цветами в Канди.

"Люблю тебя! Люблю!" Она не знала, произнесла ли эти слова вслух или они звучали внутри нее. Она так любила его, что ей казалось, она стала частью его, и отныне они неразделимы. Наконец лорд Хокстон оторвался от ее губ.

- Мой ангел, мое сокровище! - воскликнул он прерывающимся голосом. - Я не могу допустить этого! Ты найдешь себе кого-нибудь другого, кто больше подходит тебе по возрасту!

- Во всем мире для меня не существует никого, кроме тебя!

- Ты в этом уверена?

- Я знала это с первого же момента.., когда впервые увидела тебя, прошептала она. - Я только не понимала.., что это и есть любовь.

Он снова принялся целовать ее, и она почувствовала внезапно охвативший ее трепет, словно вся она ожила, отдавшись новым ощущениям.

Глядя на ее лицо, светящееся от счастья, лорд Хокстон спросил:

- Когда ты впервые поняла, что любишь меня? Скажи мне, я хочу это слышать!

- Мне кажется.., я полюбила тебя в тот момент, когда ты заказывал моим сестрам новые платья и шляпки, - ответила она. - Ты предупредил мадам Фернандо, что они все должны быть разными, и я подумала тогда, что не, встречала более чуткого и великодушного человека.

Она легко вздохнула от переполнявшего ее счастья.

- А потом, когда ты сказал Пруденс, что она должна хорошо есть, чтобы не устать на балу, который ты устроишь в ее честь, я подумала... - Доминика замялась, и щеки ее покрылись стыдливым румянцем.

- Что ты подумала, родная?

- Что именно такого отца я выбрала бы для моих детей, - пробормотала она, спрятав лицо у него на груди.

Он так крепко прижал ее к себе, что ей было трудно дышать.

- А когда ты призналась себе в том, что любишь меня?

- В тот день, в Канди... - ответила она. - Там было так чудесно, что я невольно все время думала о любви. Позже, глядя на картину, висевшую в твоей спальне, я поняла, почему. Я уже тогда любила тебя! Я любила тебя всем сердцем, но боялась, что ты.., станешь презирать меня!

- И я полюбил тебя с самого первого момента, - признался лорд Хокстон. - Я увидел, как тебе нелегко живется, и мне хотелось защитить тебя, избавить от всех тягот и невзгод! - Он помолчал, а потом добавил:

- Прежде мне никогда не хотелось заботиться о женщине не ради себя, а ради нее самой. Я испытывал непреодолимую потребность оградить тебя от всех неприятностей, не Допустить, чтобы кто-то или что-то могло огорчить тебя.

- Именно поэтому.., я прибежала к тебе.., той ночью, сказала Доминика. - Я чувствовала, что рядом с тобой я буду в безопасности.

- И так будет всегда, - твердо сказал лорд Хокстон. - Когда я увидел тебя в подвенечном платье, я понял, что ты являешься воплощением мечты каждого мужчины. Ты была так прекрасна, и в то же время я уже знал, каким сильным характером ты обладаешь! - Он прижался губами к ее лбу. - Любовь моя, ты наденешь это платье для меня, завтра, когда мы поедем в Канди, чтобы обвенчаться?

Она взглянула на него, и блеск ее глаз показался ему ослепительным. Затем она внезапно помрачнела и опустила голову.

- В чем дело? - спросил он.

- Я забыла, - тихо сказала она, - что в Англии.., ты занимаешь такое высокое положение в обществе. Я всегда думала о тебе, как об одном из местных жителей.., как об обычном плантаторе. В обществе своих знатных друзей.., ты станешь стыдиться меня.

Лорд Хокстон приподнял двумя пальцами ее лицо и заглянул ей в глаза.

- Среди моих друзей ты будешь сверкать, как солнце! - сказал он. - Ты моя, Доминика, ты принадлежишь мне, как, возможно, принадлежала в другой жизни. Теперь, когда ты призналась, что тоже любишь меня, я никуда тебя не отпущу!

- Я хочу лишь, этого! - вскричала Доминика. - Принадлежать тебе.., во веки веков!

- Так и будет, - пообещал он. - И поскольку я знаю, что это доставит тебе радость, мы будем половину времени жить здесь, на Цейлоне. Дорога в Англию занимает не так уж много времени. Лето мы будем проводить в кругу семьи, в нашем родовом поместье, но на зиму станем возвращаться сюда. Тебе нравится эта идея?

- Ты же сам знаешь! - воскликнула Доминика. - И ты знаешь, что я буду счастлива везде.., в любом месте.., лишь бы ты был рядом!

Ее голос прозвучал так пылко, что в глазах лорда Хокстона вспыхнул огонь. Затем он снова приник губами к ее губам, и она была уже не в состоянии думать, лишь чувствовала, что всей душой и всем сердцем отныне принадлежит ему.

Луна над Эдемом

Доминика и лорд Хокстон вышли из "Пальмовой" комнаты на веранду и посмотрели на небо, усыпанное звездами.

На Доминике было белое кружевное платье, в котором она венчалась сегодня.

Она переоделась перед тем, как сесть в поезд и отправиться в обратный путь, но дома она снова надела подвенечный убор, зная, как он нравится лорду Хокстону.

Церемония была очень скромной, на ней присутствовал лишь Джеймс Тейлор, выступавший в роли шафера, но Для Доминики этот обряд был священным, и она знала, что лорд Хокстон испытывает то же.

Она слышала, как при выходе из церкви Тейлор сказал:

- Я рад за тебя, Чилтон, тебе всегда нужна была жена!

- Чтобы держать меня в руках? - улыбнулся лорд Хокстон.

- Чтобы достойно завершить историю твоего успеха! - серьезно ответил Тейлор. - Когда закончится ваш медовый месяц, приезжайте навестить меня. Я хочу показать тебе не только новые методы сушки чая, но и познакомить тебя с одним молодым человеком, из которого выйдет прекрасный управляющий. Он прожил здесь уже два года, и ты можешь вполне доверять ему.

- Спасибо тебе, Джеймс, - сказал лорд Хокстон.