Ким Уилкинз - Призрак острова 

— Од!

Выпущенная стрела разрезала воздух, слегка задев ее бедро.

Она закричала и упала на колени, прижав руку к коже.

Видар отбросил лук и побежал к ней. Ее темные волосы разметались и повисли над плечами, туфли были в карманах фартука, который она носила, а подол юбки завязан в узел, и сама юбка подогнута, так что были видны длинные бледные ноги.

— Ничего, — сказала она, сжимая зубы. Кровь показалась между ее пальцами.

— У тебя кровь, — заметил он и, достав охотничий нож, отрезал длинный лоскут от низа своей рубашки.

Казалось, она смутилась, увидев свои голые ноги, и опустила юбку.

— От нее было столько шума, когда я пробиралась по кустам, — пробормотала она.

— Дай я посмотрю. — Он с силой отдернул ее руку в сторону, чтобы посмотреть рану. Она была несерьезной, но он в ужасе подумал о том, что мог ранить ее по-настоящему или даже убить.

— Что ты делаешь здесь? — спросил он, перевязывая ее ногу. Он уже знал ответ: с того дня, как она увидела его в воде, она потеряла покой и измучилась от любопытства, желая знать, куда он ходит и что делает.

Од старалась не встретиться с ним взглядом.

— Я ищу дикий розмарин, чтобы приготовить мясо ягненка.

— В следующий раз ищи его возле дома, — сказал он, завязывая повязку узлом и поднимаясь. — Ты нормально себя чувствуешь? Слабости нет?

— Отлично чувствую. — Она поправила юбку. — Прости, Видар.

Он спрятал охотничий нож обратно в ремень, задев сумку, которую он всегда носил на поясе. Ее содержимое высыпалось на землю: фляжка с питьевой водой, точильный камень для ножа и полуобгоревшая книга из Мидгарда.

Пальцы Од сомкнулись на книге, прежде чем он сам успел поднять ее.

— Что это?

— Ничего, — ответил он, отбирая у нее книгу мягко, но решительно. — Старый хлам, которого полно в доме у моего отца.

— Это книга, ведь так?

— Из Мидгарда, — подтвердил он. Книга написана на английском, на языке Халы. Он слышал несколько слов, заглушенные водой в Сьяфьорд. Много лет назад он хорошо знал этот язык; он учил несколько языков Мидгарда. Теперь все, что у него осталось, это одна-единственная книга, которую удалось спасти из пожара во время его последнего визита в Валяскьяльв.

— У Локи не меньше дюжины таких книг, — произнесла Од, поднимаясь на ноги, осторожно наступая на раненную. — Видишь? Она совсем не болит.

— Когда ты видела книги у Локи?

— В последний раз, когда мы были там вместе. Когда мы ездили искать то седло, которое он украл. У него целая полка книг, и ни одной оборевшей, как твоя. Я могу принести тебе какую-нибудь.

Он задумчиво потер подбородок. Книги могли бы быть полезны, но Локи был непредсказуем. Видар не знал, чего от него можно было ждать.

— Почему тебя так интересует Мидгард? — спросила Од, наклоняясь вперед, чтобы обуться. Луч заходящего солнца осветил ее бледную щеку, и ее кожа казалась очень нежной.

— Там так красиво, — сказал он, думая о Хале.

— И там столько смертных людей. Они все измождены. Они все время спешат и много волнуются.

— У них только одна жизнь, чтобы все успеть.

— Ты хочешь поехать туда?

— Я был там. — Он вздохнул. — С тех пор прошло много времени.

— И тебе понравилось там?

— Да.

Она встряхнула головой, когда выпрямилась.

— А я не хочу туда. Не думаю, что там что-то особенное.

Ее распущенность раздражала его, особенно когда дело касалось Халы.

— Тебя ничто не интересует кроме себя самой, Од?

Ее темные глаза злобно сверкнули, и он немедленно пожалел о сказанном:

— Прости меня, — сказал он, нежно касаясь ее руки. — Я сначала говорю, а уж потом думаю.

Од уже отвернулась.

— Я уже доставила тебе много неприятностей. Я направляюсь к дому.

Он смотрел на ее уходящую фигуру, чувствуя вину и ком в горле. Од принадлежала его семье с давних времен. Она совершила преступление, и за это вся их семья была приговорена работать слугами.

Он встретил ее во время одного из своих редких визитов пять лет тому назад в Валяскьяльве, где она работала во дворце Одина. Его отец заставлял ее работать до изнеможения, придумывая отвратительные задания, чтобы унизить ее и постоянно угрожал ей сексуальными домогательствами других мужчин. Сжав зубы, она все терпела. Видару стало жалко ее, и он попросил своего отца, чтобы он отдал ее в услужение ему. Во дворце Одина было полно слуг, а у Видара — ни одного, и поэтому Один согласился. Далее последовал обычный спор.

— Почему ты должен жить так далеко и в таких бедных условиях? Когда ты вернешься в Валяскьяльв и будешь жить с нами со всеми?

— Я предпочитаю свою спокойную жизнь. Я счастлив жить в Старой Долине, — ответил Видар. Он не мог жить среди своей жестокой семьи. Не мог находиться в компании этого ужасного типа, который считался его отцом. Не мог жить среди этой ослепляющей роскоши, дорогих застолий и бесконечного буйного веселья. Он собрал вещи Од и ушел вместе с ней. А не последний ли это был раз, когда он разговаривал с Одином? Пять лет — не такой долгий период. Один мог не вспомнить о своем сыне еще пятьдесят лет, если на то не было причины.

Од понадобилось не меньше трех недель, чтобы расслабиться в доме Видара и наконец понять, что за его мягким обращением не последует жестокая шутка. Он никогда не спрашивал, что за преступление она совершила, но она упоминала об оставленном грудном сыне. Видар же не вникал слишком глубоко. И без того было очевидно, что она влюблена в него, а у него совсем не было желания давать ей надежду на взаимность. Его сердце было не здесь. Оно находилось за туманами и цветными огнями Бифроста.

Птицы хлопали крыльями над головой, и слабый солнечный свет согревал их крылья. Видар положил книгу обратно в сумку и попробовал произнести фразу по-английски: «Хала, ты меня помнишь?» Но, конечно, теперь ее звали не Хала. Он должен вернуться к воде, чтобы попытаться узнать ее новое имя. И он не осмелился бы спросить ее напрямую, если бы она помнила его. Условия были довольно специфические: она бы вернулась в Мидгард, но он бы не стал напоминать ей об их прошлом, пока она снова не влюбилась бы в него, а если бы она не влюбилась, тогда он не стал бы вмешиваться в ее жизнь.

Но чтобы добиться ее любви, ему нужно знать язык, на котором она говорит.

Видар побежал за Од, зовя ее по имени. Он догнал ее на той стороне ручья.

— Видар? Что-то не так? — сказала она, когда Видар приблизился.

— Ты нормально себя чувствуешь, чтобы идти пешком?

— Как видишь.

— Мне нужно, чтобы ты сходила к Локи.

Од кивнула, горя нетерпением сделать для него что-нибудь приятное.

— Возьми на время все книги на английском языке, которые есть у него.

— Конечно. Я пойду сейчас же.

— Будь аккуратнее. Старайся не наступать сильно на пораненную ногу.