Ким Уилкинз - Призрак острова 

Я тоже улыбнулась:

— Мне не верится, что это я. Я ни во что не верю. Или, по крайней мере, раньше не верила. А теперь…

— Однажды ты очень сильно любила, а потом потеряла эту любовь, и тебе было очень трудно поверить, что ты обретешь ее снова. — Он опустил глаза. — А вот что мои родственники наделали. Когда нас отправили сюда, они клялись, что не захотят вернуться обратно, но я никогда не терял надежды. И сейчас спасибо, что я хоть немного приблизился к своей мечте.

— Ну, я не смогу обезглавить водяного, — пробормотала я.

— Ты нет. Но Видар приедет.

Я не могла сдержать улыбку.

— А, понимаю. То-то ты так обо мне заботишься.

— Я искренне забочусь, Виктория, — запротестовал он. — Мы должны помогать друг другу.

— Да, должны. Спасибо тебе. И благодарю за суп. Он вкусный. Но только не говори, из чего ты его сварил.

Я легла на полу перед огнем, и Скрипи пел мне песни, которые поют у него дома, а я думала о будущем, ожидавшем меня впереди. Если бы Видар приехал, я была бы в безопасности. Возможно, мы все-таки будем вместе. Боль от желания переполнила меня, сковав, как мороз сковал все живое, там, наверху. Это сильное желание того, что я уже знала, а потом потеряла.

Шли часы, а Скрипи не уставал петь. Потом он резко остановился. Его голова наклонилась в сторону, и он, как зверек, прислушался к чему-то.

— Что это? — спросила я. Мое измученное сердце хотело биться сильнее, но у него не было сил.

— Я почувствовал дребезжание.

— Один?

— Нет. Это звук в ночи. Бифрост открылся.

Я посмотрела наверх.

— Видар?

— Надеюсь на это.

Я надела куртку.

— Нет, Виктория. Мы не можем выходить. Мы будем ждать здесь, пока Видар не найдет нас.

— Я должна увидеть его.

— Но Один…

— Я должна увидеть его до того, как он сделает какую-нибудь глупость. Например, согласится вернуться домой с отцом и не видеться никогда со мной снова.

— Виктория, это не безопасно.

— Я не хочу потерять его! — закричала я, поворачиваясь к Скрипи. — Тебе не надо идти со мной. Я буду осторожной. Я буду передвигаться тихо. Постараюсь находиться с левой стороны от Одина. Видар найдет меня, я знаю.

Скрипи коснулся моей руки, и я ощутила неземное спокойствие, исходившее от него.

— Я не смогу остановить тебя, — сказал он. — Я желаю, чтобы у тебя все получилось. И если вам с Видаром удастся поговорить, спроси его о водяном.

— Я спрошу. Я тоже желаю тебе удачи.

Я побежала по тоннелю. Сквозь деревья вдалеке были видны огни. Уже вечерело. На станции возобновилась подача электричества. Осознание этого прибавило мне уверенности. Да, Ислейф и его последователи не смогли выстоять перед мощью Одина, но сейчас — двадцать первый век.

Я выпрямилась, оглянувшись по сторонам, наблюдая, как пар от моего дыхания исчезает в темноте. Мои босые ноги моментально охватило морозом, но по-другому я бы не смогла передвигаться бесшумно. В какую сторону? Видар обычно останавливался на северо-востоке. Я сделала два шага, и шум позади меня заставил мое сердце остановиться. Я не успела повернуться, как огромная ручища цепко схватила меня за плечо и развернула.

Я оказалась лицом к лицу с Одином.

Видар смотрел на воду, утекающую сквозь пальцы Од. Он находился в состоянии шока.

— Прости меня, Видар, — сказала Од.

— Этого не может быть.

Од хотела коснуться его рукой, но он отстранился.

— Этого не может быть! — отчаянно закричал он, обращаясь к почерневшему небу: — Я еду за ним, — обреченно произнес он.

— Ты не сможешь. Мост закрыт.

— Я заставлю Хеймдалла открыть его.

— Как? Разве причина в нем? Слишком поздно, Видар.

— Еще можно успеть, — закричал он, повернувшись к ней. — Где нить?

Од достала ее из кармана своего фартука и протянула ладонь.

— Вот.

— Видишь, цвета еще переливаются. Судьба пока не решена. Она не умерла.

— Перестань думать об этом, Видар. Хеймдалл могущественный воин. Он привык воевать с великанами, которые пытаются перейти через мост. Даже если бы ты взял в руки меч, ты не смог бы победить его. Виктория слишком легкая добыча. Один найдет ее, и все будет кончено.

— Не говори так! Виктория умная, и в ней много жизненной энергии. Она знает все предзнаменования. Она постоянно начеку. Сейчас все по-другому, не так, как тогда, когда у них была только церковь, где можно было укрыться. Здания, где они живут, построены из камня и металла; у них такие замки, которые можно открыть специальным ключом. Она ждет меня. Я ей нужен.

Од затрясла головой.

— Видар, мост закрыт, Хеймдалл непобедим, а Один уже в Мидгарде. Ты должен смириться.

Видар опустил глаза. Тогда, тысячу лет тому назад, он неистово воткнул свой меч в дерево, решив, что никогда больше не возьмет его в руки.

— Прости меня, Видар, — произнесла Од.

А в зарослях Ётунхейма женщина-тролль Ярнвидья выращивала волка по имени Манагарм, клыки которого грозили верной смертью Асирам, вспомнил Видар.

Он повернулся к ней и схватил ее за руки.

— Од, я никогда не смирюсь с этим. Ты поможешь мне?

Она выглядела удивленной, возможно, даже напуганной.

— Да, конечно. Но я думаю…

— С ней ничего не произойдет. Она дождется меня. Я знаю. Я должен обойти дерево. Подожди здесь и подержи нить. Полчаса, не дольше.

Од ничего не понимала, но кивнула.

Видар начал передвигаться между огромными сухими ветками и корнями в поисках знакомой отметки. Од была права. Ему никогда не побороть Хеймдалла, даже если у него будет меч, тем более что уже прошла тысяча лет с тех пор, как он последний раз держал его в руках. Но женщина-тролль могла бы пойти навстречу и дать ему один из ядовитых клыков, при помощи которого можно было бы открыть мост. Он задрожал, ощутив вину. Ради любви он поклялся, что никогда снова не прибегнет к насилию, но в эту ночь у него не оставалось другого выбора. Он продолжал пробираться сквозь ветки, царапая себе пальцы. Од уже не было видно. Дерево сильно изменилось и разрослось за последние тысячу лет. Его корни напоминали змей, которые сплелись между собой.

Не обязательно надо будет убивать; только убедить, угрожая. Для него не составит труда уговорить женщину-тролль, после того как он смог договориться с Хель много лет тому назад. Хотя он верил, что Виктория будет спасена очень скоро, он опасался, что его отец в гневе может даже разнести на части ту стальную коробку, в которой она заперта. Он был очень властным и хитрым. Путешествие в Ётунхейм займет у Видара всю ночь. Он наклонялся, проползая под изогнутыми корнями. И в темноте ему казалось, что со всех сторон на него смотрят уродливые лица.

Потом наплывшие тучи закрыли полную луну, висевшую в небе, и он увидел блеск стали. Его руки сами потянулись к мечу, и он поднял его, ощутив тяжесть, но в то же время удивившись, что он даже не заржавел.