Джиллиан Карр - Из жизни звезд

В шесть пятнадцать Ана стояла перед зеркалом в ванной, примеряя ожерелье. Она причесала щеткой длинные, медного цвета волосы, придав им глянцевитость и блеск, затем уложила их наверх, закрепив с помощью еле заметных заколок и лака, и оставила несколько вроде бы случайно выбившихся завитков, которые должны были придать ей игривый вид. Об этом она узнала из журнала «Семнадцать». Из маленького ящичка, который хранился в аптечке, Ана достала бабушкины сережки-слезки и вдела их в уши. И наконец она брызнула духами под колени, за уши и в ложбинку между грудями. Попробуй теперь устоять передо мной, Рой Коуди!

Она придирчиво всмотрелась в привлекательную девушку, радостно улыбавшуюся ей в зеркале — эффектное создание в воздушном белом платье и новеньких туфлях. Она отошла назад, покрутилась влево и вправо, любуясь тем, как пышная, отделанная кружевами юбка пикантно обрисовывает стройные ноги, а атласный лиф плотно охватывает талию и подчеркивает зрелую полноту ее грудей. Она добавила теней и румян на лицо, бросила губную помаду в косметичку и провальсировала в гостиную, где стала дожидаться Роя.

Ана взглянула на часы в кухне, которые были видны из гостиной. Рой должен появиться меньше чем через десять минут. С замиранием сердца она представила себе выражение его лица, когда он увидит ее.

И тут она услышала урчание шин о гравий. Выглянув в окно, Ана увидела отцовский пикап, подруливающий по дорожке к дому. О Господи, никак уже нализался, подумала она с отвращением. Слава Богу, обед уже готов. По крайней мере, он не будет пилить ее за это. На столе его дожидалось прикрытое блюдо спагетти, миска салата и дымящаяся зеленая фасоль с беконом. Ана бросилась на кухню и вынула холодное из холодильника пиво. Она ставила его на стол, когда отец вломился в дверь и остановился, пораженный ее видом. Под засаленной рубашкой угадывались мускулистые руки и широкие плечи.

— Это куда же ты, девочка, собралась?

О Господи, он был пьян, пьян в стельку, в соплю! Ана проглотила комок в горле. Она надеялась представить Роя отцу, но теперь ей надо было бежать отсюда до его прихода. Она отступала назад, прислушиваясь, не подъехал ли Рой, и ответила как можно любезнее:

— Сегодня выпускной бал, папа. Ты помнишь Роя Коуди? Тебе нравится мое платье? — Она слегка повернулась перед ним, придерживая юбку, но улыбка мгновенно сбежала с ее лица, когда она увидела, с каким презрением смотрит на нее отец.

— А куда задевался верх платья? Ты в нем смотришься как последняя шлюха! Ты не уйдешь отсюда, пока не наденешь что-нибудь поприличнее! Ты слышишь меня?!

Надеть что-нибудь поприличнее? Ане хотелось закричать. «Что-нибудь вроде синих джинсов и старой клетчатой юбки, в которой я хожу в церковь?» — Она стиснула ладони в кулаки и стала убеждать его.

— Папа, успокойся. Все носят такие платья… А обед твой уже готов. Очень вкусный и горячий.

Его рука разрубила воздух, когда, качаясь, он направился к ней.

— Ты хочешь, чтобы я ел один, да? — заревел он.

— Папа, только в этот раз. Сегодня особый вечер, — взмолилась Ана, вспоминая о тех бесчисленных ночах, когда она ела в одиночестве, а отец развлекался в баре. Недобрый блеск в его глазах испугал ее.

Он был в состоянии тяжелого опьянения. О, Господи, только не сегодня!

«Где же Рой?» — в отчаянии подумала она, украдкой бросая взгляд в кухонное окно. — Если я не выберусь отсюда в ближайшие секунды, отец распалится еще сильнее».

— Папа, посмотри: я приготовила твои любимые спагетти. — Ана подняла крышку блюда, надеясь, что аромат соуса, приправленного базиликой и чесноком, соблазнит его и он сядет за стол.

В этот момент она услышала звук подъезжающего автомобиля и, взглянув в окно, увидела Роя — неотразимо красивого, в белом смокинге.

Сердце у нее сжалось, когда она заметила на заднем сиденье Синди Джо и Эла Уайткомби — Синди в блестящем красном платье и Эл с красной гвоздикой в петлице.

— Я недолго задержусь, папа, — торопливо пообещала она. Ей никак не хотелось, чтобы кто-нибудь видел отца в таком состоянии. Она схватила косметичку и бутоньерку для Роя, но в спешке зацепила локтем банку с пивом, которая опрокинулась на пол, и ее содержимое с пеной и пузырьками стало растекаться по линолеуму. Она ахнула и посмотрела в гостиную. На пороге стоял Рой, стуча в открытую дверь.

Он был невероятно красив. Элегантный смокинг подчеркивал ширину его плеч. Под мышкой он держал пластиковую коробку с орхидеями. Отец Аны был слишком пьян и слишком взбешен, чтобы заметить его, зато в ее глазах отразилось смятение, когда они встретились с глазами Роя, стоящего в дверях.

Последующие вопли Уоррена Кейтса окончательно лишили ее надежды на то, что удастся избежать скандала.

— Ты посмотри, что ты сделала, идиотка неуклюжая! — У него побагровели лицо и толстая шея, глаза налились кровью.

— Папа, не беспокойся, я все вытру. — Ана пыталась знаками объяснить Рою, что она выйдет через минуту, но в этот момент отец стукнул огромным кулаком по столу, отчего жалобно звякнули стоящие на нем тарелки.

— Ты ничего не можешь сделать как следует, дрянная соплячка! — Он наклонился, дыша на нее перегаром. Вены на шее у него вздулись, в уголках рта появилась пена. — Ишь, вырядилась, как на свадьбу! — издевался он. — Никуда ты не пойдешь!

Он схватил своей огромной рукой блюдо спагетти и, прежде чем кто-то успел сообразить, что происходит, швырнул его. Словно в замедленной съемке Ана наблюдала, как блюдо плывет в ее сторону. Его содержимое обильно забрызгало отделанную кружевом юбку, дымящаяся масса залила тонкую белую ткань. Ана закричала от боли и ужаса, когда горячий соус обжег ей бедра. Она едва ли слышала, как тарелка разбилась у ее ног, и острые осколки разорвали ей колготки и впились в щиколотку. Она лишь увидела, что ее роскошное платье было облеплено спагетти, а красный горячий соус стекал ей в туфли.

— Что здесь происходит? Если ты ранил ее…

Ей показалось, что голос Роя донесся с какой-то другой планеты. Она подняла голову и увидела, что Рой надвигается на отца. Гнев и ярость отразились на его лице. Ана отвела взгляд, боясь, что увидит в глазах Роя жалость или презрение, а этого она не в силах была вынести. Ею овладело оцепенение.

— Ана… — Рой осекся, увидев ее безжизненные глаза. Казалось, она сейчас упадет в обморок. Он протянул к ней руки, пытаясь коснуться ее плеч, но она резко отпрянула назад. — Ана, пойдем отсюда, — хрипло произнес он.

Она снова увернулась от него и перевела взгляд с искаженного страданием лица Роя на пьяное удивленное лицо отца, затем на платье. Безнадежно испорчено! Все безнадежно испорчено!.. Ненависть поднялась в ней — горячая, безграничная, саднящая, словно открытая рана.