Джиллиан Карр - Из жизни звезд

В нем боролись два чувства. Одно говорило ему: не множить потери, а бежать; второе — пренебречь всеми возможными последствиями.

Джон дотронулся до пышных блестящих волос Аны, освещенных пламенем камина.

— Ладно, Ана… Расскажи, как все произошло.

Тремя часами позже он покончил с телефонными звонками.

— Мои люди обо всем позаботились. Все, что могло указать на твое пребывание в квартире этого мерзавца, уничтожено. Они говорят, что полиция еще не хватилась его.

Ана передернула плечами.

— Все, что ты оставила там, исчезло. Всякий, кто что-либо знал, позабыл об этом.

Ана сидела на диване, поджав под себя ноги, с чашкой какао в руках.

— Мне так не по душе втягивать тебя в эту грязь, Джонни. Ты здесь совсем ни при чем, а ведь если что-то всплывет, это может погубить тебя.

Некоторое время Джон молча изучал ее. Затем подошел к окну и стал смотреть на багряные отсветы заката в горах.

— Тебе надо было обратиться ко мне раньше.

— Я хотела справиться сама. Я очень боялась потерять тебя… Ты — лучшее, что я когда-то знала в жизни…

— Ты чуть не убила себя, — внезапно им снова овладел гнев. Он подскочил к ней и схватил ее за плечи. Какао выплеснулось из чашки, Джон отставил чашку в сторону и заключил Ану в объятия.

— Идти одной в логово Эрика Ганна!.. Большей глупости трудно придумать. Да если бы он убил тебя…

Его голос дрогнул. Он провел рукой по ее волосам, затем снова порывисто обнял ее.

— Этого я не смог бы пережить, — выдохнул он.

Ана едва верила своим глазам, когда увидела слезы, затуманившие глаза Джона. В ней появились первые проблески надежды. Впрочем, страхов оставалось гораздо больше.

— Я боюсь, что всякий раз, при взгляде на меня, ты будешь вспоминать эти проклятые фильмы, — с горечью прошептала она.

— Перестань городить чушь, глупышка, — Джон взъерошил ей волосы. — Всякий раз, при взгляде на тебя, я буду думать о той умной, вдумчивой, блестящей женщине, которая покорила меня на вечере в пользу жертвам СПИДа… Эта женщина владела моими мыслями много дней после той встречи. А теперь я хочу провести с этой женщиной в любви всю свою жизнь… Хочу хоть как-то вознаградить за те испытания, которые ей выпали. Все это в прошлом, Ана. Умерло раз и навсегда… Вместе с Эриком Ганном.

Он снял с нее свитер, затем расстегнул молнию на джинсах.

— Давай заключим с тобой пакт.

— Какой еще пакт? — стоя перед Джоном лишь в белоснежном кружевном лифчике и трусиках, Ана вдруг почувствовала, как сладостно заныло все тело. Она игриво засмеялась, когда Джон решительно опрокинул ее на шерстяное покрывало.

— Больше никогда об Эрике Ганне ни слова.

— Я готова выпить за это.

— Это потом, — сказал Джон, прерывая ее поцелуем. — Мы выпьем за это шампанского, или пива, или чего ты пожелаешь, а пока что…

Он быстро расстегнул желтую рубашку и сбросил ботинки. Черные твидовые брюки не могли скрыть его эрекцию. Ана чувствовала себя непривычно возбужденной и раскованной. Передалась ли ей страсть Джона или причина лежала в чем-то другом, но она ощутила сладостное влажное тепло между ног.

Джон расстегнул лифчик, выпустил на свободу упругие груди и нежно поцеловал розовые соски. Ана прерывисто вздохнула. Она едва верила в реальность происходящего: ведь Джон знал о ней все — и тем не менее был рядом с ней, любил и желал ее.

Джон нежно и жадно целовал Ану, перемещаясь губами все ниже, к узкой полоске трусиков. Ана выгнулась навстречу ему, приподняла ягодицы, чтобы он мог снять последний предмет одежды. Когда его язык скользнул ниже, она почувствовала тепло, которое разлилось по всему телу.

Язык медленно ласкал и дразнил ее, затем к ласке присоединились трепетные пальцы, рождая головокружительные сладостные ощущения. Тепло в ее лоне росло, превращалось в пульсирующую боль. Когда она подумала, что сойдет с ума от ожиданий, Джон своими бедрами раздвинул ее ноги и вошел в нее.

Ана не напрягалась и не сдерживалась, она расслабилась и отдалась сладостным ощущениям и нахлынувшей радости. Джон действительно любит ее… Он рядом с ней… Он не намерен бросать ее из-за ее прошлого.

Ана почувствовала силу и мощь мускулистого тела, Джона накрывшего ее. Она обвилась ногами вокруг него, слилась с ним, самозабвенно двигаясь навстречу его движениям.

Джон всецело завладел ею, растворил в себе. Ана погрузилась в мир неповторимых, сладостных ощущений и не имела ни малейшего желания возвращаться из него.

Это было чудесно, волшебно, изумительно. Ана почувствовала себя освеженной и словно заново родившейся. Капельки пота поблескивали на ее теле, ей было тепло и легко, и она счастливыми глазами смотрела в глаза улыбающегося Джона.

— Я люблю тебя, Джонни, — прошептала она.

— Чего стоили мне эти несколько дней, — сказал он, скатываясь с нее. Он намотал прядь ее волос на палец. — Больше никогда так не поступай, не выключай меня из своей жизни и никогда не уходи, не сказав ни слова. Это так несправедливо, Ана!

— Обещаю!

Он поцеловал ее груди и нежно провел рукой по животу, по пышным волосам между бедер.

— Я слишком люблю тебя и не хочу потерять. Я сделаю все, чтобы ты была в безопасности, чтобы мы были вместе.

Ана не знала, сколько проспала. Это был ее первый продолжительный и глубокий сон за неделю, и она проснулась, чувствуя себя отдохнувшей и бодрой. За окном была ночь и лишь несколько звездочек слабо мерцали в темном небе.

Ана вылезла из-под одеяла на гагачьем пуху и прошлепала в ванную.

— Поспала? — сидевший в кожаном кресле Джон опустил книгу, когда она минутой позже вошла в гостиную.

— Да. Хочу побыть с тобой. — Ана обняла его сзади за плечи и спрятала лицо у него на шее, затем поцеловала его в щеку. — Мне хотелось бы навсегда остаться здесь. Здесь так уютно и спокойно… Боже мой, а у тебя нет сведений о Монике Д’Арси?

— Есть. Слава Богу, что мы не были на Мауи.

Удивленная его словами, Ана выпрямилась, обошла вокруг кресла и села ему на колени.

— Почему?

— А разве ты не слушаешь новости?

Ана закрыла глаза, и дрожь пробежала по ее телу.

— Нет… Я боялась услышать что-нибудь… ты сам знаешь, о ком. Я хотела отключиться от всего.

— Дело в том, что на Гавайях была целая заваруха со стрельбой. Еву Хэмел взяли в заложницы. В маникюршу стрелял сексуальный маньяк и убийца. В бюллетене разразился скандал по этому поводу.

— Боже мой! А Тери жива?

— Она потеряла много крови, но дело идет на поправку. А Ева Хэмел пырнула этого идиота ножом, что спасло ей жизнь. Потом подоспела полиция.

Ана ошеломленно заморгала глазами.

— Какой ужас! Съемки, должно быть, отменили?

Джон хмыкнул.

— Ты, верно, шутишь? Моника мне всю плешь проела! Она требует, чтобы мы приехали немедленно! Ты способна сейчас это сделать?