Ольга Тартынская - Такое кино

В день вылета Аня подумала о сувенирах, но денег не было, да и ходить по магазинам в поисках никому не нужных вещей вовсе не хотелось. Она решила только заглянуть в магазины одежды, так, ради любопытства. Она не хотела впутывать в авантюру Артема, но тот увязался за ней. В результате Аня не смогла отказаться и сделалась обладательницей красивого модного пальто, сапог и вечернего платья. Артем оплатил покупки.

— Купи что-нибудь и Жене, — предложил он.

Аня выбрала для мамы красивый платок и пару кофточек. Артем расплатился карточкой и собрал свертки.

— Я верну тебе деньги, когда заработаю, — пообещала Аня, почувствовав угрызения совести, как только они вышли из магазина.

— Пустяки, — отозвался Ненашев. — Забудь об этом.

Она внимательно посмотрела на него. Кажется, Артем грустит. Она же, напротив, была оживлена в ожидании отъезда. Ей и вовсе сделалось совестно.

— Спасибо тебе за все! — Аня остановилась и поцеловала Артема в губы. Он улыбнулся какой-то беззащитной улыбкой. Сердце Ани защемило, когда она взглянула в его глаза. В них читалась такая грусть, что хоть брось.

Дура, какая дура! Зачем поехала? Знала же, знала! Италия поманила, заграница, епрст. Они в молчании вернулись в номер, упаковали чемоданы. Потом снова серпантин, горы, самолет, тяжелые облака внизу. Они почти не говорили, разве что «Ты у окна?», «Читать будешь?» и другие пустяки.

И едва приземлились в Шереметьево, Аня поняла, что безумно рада возвращению и снова страстно хочет видеть Тима.

Съемки «Жуковского» были приостановлены из-за недостатка средств. Что-то там случилось у спонсоров. Конечно, ни о какой Италии-Германии не могло быть и речи. Даже Питер оставался под сомнением. Воспользовавшись моментом, Ада Васильевна не оплатила последний месяц работы всем, кто не мог защитить своих прав. И костюмерам в первую очередь, не говоря уж о рабочих-таджиках. Конечно, так прямо она не отказывала, обещала что-то предпринять. И зарплата оставалась исключительно на ее совести, никаких других рычагов заставить «Бабушку» платить не было. Как выяснилось позже, она уже обманывала таким образом работающих на нее людей.

Мордвинова ломала голову, что же теперь делать, когда, очередной раз явившись на «Мосфильм», получила от ворот поворот. Молодой таджик Айрик сидел на обломке декорации и сокрушенно качал головой:

— Ай, ай, кушать нада, жить нада… Как?

И такая тоска читалась в его огромных персидских глазах, что у Жени внутри все перевернулось. А чем она могла помочь? В таком же положении оказалась. Последние два месяца Аня пробавлялась случайными заработками: что-то сшила, подработала на социальной рекламе, но этого мало. Конечно, с голоду не умрешь, но надо оплачивать счета, закупать продукты, одеваться надо к весне, в конце концов. Хорошо еще, от питерской квартиры есть небольшие деньги. Мысль, что она, взрослая здоровая женщина, будет жить за счет дочери, тяготила Женю. И, как назло, накопились какие-то долги, включая и те деньги, что она задолжала Светке за юбилей. Все откладывала момент расплаты, дооткладывалась.

Мордвинова ехала домой и злилась. Ей-то, Аде Васильевне, что? С голоду не умрет, не Айрик. Небось, себе в карман зарплату положила или, еще противнее, «на идею», то есть вложила в свою будущую нетленку. Нашла же денег, чтобы оплатить дорогую модную актрису, редкую бездарь, но примелькавшуюся в сериалах! И с операторской группой рассчиталась. Ха, попробовала бы Адочка этого не сделать! Они б ее в порошок стерли. Их профсоюз дело свое знает, да «Бабушка» и сама понимает: без оператора фильма не будет.

По дороге домой Женя зашла в магазин и долго думала, что лучше купить: овощи или курицу. И то, и другое не получалось. Если отдать Светке деньги от питерской квартиры, то буквально нечего будет есть. Ну да ладно, можно и поголодать, полезно. Женя вспомнила, как жила без работы на арендные деньги. И их ведь хватало. Конечно, она ничего не покупала себе, питалась как придется, да много ли ей было нужно? Теперь инфляция все съедает, квартплата сделалась запредельной, цены на продукты тоже. Жизнь в Москве — испытание не из легких. Все соки выжимают из простого москвича. Ох и дождутся!

Такие революционные мысли одолевали Мордвинову, пока она шла из магазина домой. Закрыв за собой дверь квартиры и очутившись в знакомой обстановке, где ей было уютно и спокойно, Женя подумала уже примиренно: ну ничего, Аня вернется завтра, найдет работу. Да, может, Ада Васильевна все же раскошелится, ведь фильм еще не закончен, будут досъемки. Как-нибудь переживем этот месяц…

Она занялась привычными делами, и бунтарский дух окончательно оставил ее. Закончив с приготовлением нехитрого обеда, состоявшего из овощного салата, Женя быстро перекусила и взялась за телефон.

— Свет, я хочу тебе отдать оставшуюся часть долга, — сказала она в трубку.

— О, очень кстати! Впрочем, разве деньги бывают некстати? Я заеду, Жень, сто лет не виделись.

Женя решила до ее появления сделать уборку: стереть пыль, помыть полы. Без Ани она ленилась, жаль было терять время, когда можно почитать, посмотреть фильмы. С этой работой ведь света дневного не видишь.

Светка примчалась в конце рабочего дня и внесла в дом запах морозца на своей песцовой шубке и кругленький, как она сама, смех. Ворвавшись на кухню, она воскликнула:

— Слушай, я такая голодная!

Мордвинова виновато посмотрела на нее:

— Ой, а у меня только салат овощной…

— Давай салат, — со вздохом согласилась подруга. — Конечно, я бы сейчас свининки откушала изрядный кусочек: день сумасшедший, поесть было некогда. А ты худеешь, что ли, Жень?

— Да где там! — возмутилась Мордвинова. — Не до похудения тут.

Она прикусила язык, едва не проговорившись, что попросту нет денег на продукты. Светка тогда не взяла бы возвращенный долг, а тянуть дальше некуда. Подруга полезла в холодильник и, не обнаружив там ничего вкусного или мясного, удивленно воззрилась на хозяйку:

— Жень, где еда-то?

— Не ищи, нет. Я… в магазин не ходила, некогда было. Работаю как лошадь.

— Аньку отправь. Нельзя же так.

Женя махнула рукой:

— Анька завтра только возвращается из Италии. Да, вот такие мы пустодомки.

Светка без энтузиазма умяла салат и взялась за чай.

— Ну, хоть конфетку-то дай. Иль печеньку?

Вид у нее был такой жалобный, что Женя поцеловала беднягу в макушку. И тотчас вспомнила про заначку — небольшую шоколадку, которую Аня как-то припрятала на черный день.

— Ну вот, хоть что-то, — обрадовалась Светка.

Она уехала после десяти, и Женя легла спать пораньше, чтобы отоспаться, наконец, после трудовых будней. Неунывающая подруга, с ее энергией и легким взглядом на жизнь, окончательно излечила ее от тревоги и страхов.